Глава двадцать восьмая
Л
езвие кинжала, подаренного Ульвартом, сверкало в лунном свете, пока Эйра перекладывала его из руки в руку. Когда они все разошлись, она быстро направилась наверх, сославшись на усталость, но, несмотря на то, что лежала в постели, сон так и не пришел.
Сдавшись на этот раз, Эйра вернула кинжал в сундук. На цыпочках она прокралась вниз. К счастью, Элис строила прочно, ни одна половица не скрипнула, когда она вышла на улицу, вдыхая свежий ночной воздух и испуская его как вздох, который хотел бы быть криком.
Эйра была так уверена, что никого не разбудила, что отскочила на шаг назад, когда краем глаза увидела, как дверь позади нее распахнулась.
— Ой, прости. — Каллен выглядел таким же пораженным, как и она. Он завис на полпути. Ни туда, ни сюда… совсем как у них. Он был в пижаме свободного кроя. Рубашка наполовину расстегнута.
— Я не думал, что здесь кто-то есть.
Значит, он все-таки не услышал ее.
— Все в порядке. Я не могла уснуть, поэтому вышла подышать свежим воздухом.
— У дураков мысли сходятся. — Он издал тихий, неловкий смешок. Стараясь не шуметь, чтобы они больше никого не разбудили. — Что ж, не буду мешать.
— Если тебе хочется подышать свежим воздухом, можешь остаться, — сказала она, не глядя на него. Она все еще пыталась игнорировать то, как сидела на нем пижама, не оставляя места ее воображению.
— Уверена?
— Конечно. Не то, чтобы мы делали что-то неправильное. Мы много раз оставались наедине, чтобы попрактиковаться в магии. — Но почему-то сейчас все казалось другим. Возможно, потому, что они были наедине посреди ночи, словно это была какая-то тайная встреча. Или потому, что они стояли на тех же местах, что и тогда, когда она сказала ему, что пытается разлюбить его. И даже, спустя столько времени, ей это не удалось. У нее до сих пор стояла перед глазами его тень, смотрящая в небо и беззвучно плачущая, когда Каллен, который существовал в настоящем, подошел и встал рядом с ней. — Ты тоже не мог уснуть?
Он покачал головой.
— Кошмары.
— Ах, наши добрые друзья детства, — тихо сказала она. В прошлом у них обоих было достаточно темноты и потрясений, чтобы всю жизнь видеть дурные сны.
— Это были не мои обычные кошмары.
— Нет?
Он встретил ее взгляд с затравленным выражением.
— Я продолжал видеть тебя, держащую тот кинжал, убивающую Ферро, убивающую… его. Но каждый раз, когда я моргал, кинжал оказывался у тебя в животе, и это ты истекала кровью.
— Каллен… — Она оборвала себя. Что она могла на это сказать? Молчание вонзилось между ее ребер, будто там действительно был кинжал, нацеленный в ее сердце. — Со мной все будет в порядке.
— Ты сделаешь это? — Он повернулся к ней лицом. Наклонившись, Каллен взял ее руки в свои, переворачивая их. Как будто он все еще мог видеть на них кровь Ферро. Его большие пальцы погладили ее ладони, стирая невидимые пятна. Она позволила ему, желая, чтобы все было так просто. Чтобы он мог унять все смятение, которое она испытывала. — Я не могу… Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится.
Ей нужно было отстраниться. Отругать его за то, как он разговаривал и прикасался к ней. За выражение нежности, которое растапливало ее изнутри. Но это было слишком хорошо. Слишком желанно. Знать, что он так же упорно, как и она, борется за то, чтобы не любить ее всей душой своего существа.
Эйра, наклонив голову, старалась поймать его опущенный взгляд. Она сжала его руки.
— Я здесь. Я в порядке.
— Расскажи это моим кошмарам. — Он попытался отшутиться, но не сработало. Их руки все еще были переплетены.
— Я так и сделаю. — Она наклонилась вперед, чтобы прошептать ему на ухо. — Кошмары дорогого Каллена, я в порядке. — Когда она отстранилась, он улыбнулся. Эйра удержалась от того, чтобы спросить его, беспокоится ли он, просто как друг. Хотя она все понимала… но если она не спросит, то сможет изобразить неведение. Ради себя и его блага.
— В следующий раз, когда сбежишь, пожалуйста, возьми меня с собой? — Он посмотрел на нее сквозь ресницы. Неужели этот маленький поступок действительно вызвал в нем такое беспокойство?
— Если смогу. Но мы уже не так близки, как были когда-то.
— Я знаю. — Каллен почти скрыл гримасу боли. — Но я не доверяю ему… никому другому, пожертвует ли они всем, если это потребуется для твоей безопасности. — Он исправился так быстро, что Эйра едва не пропустила это. — Почти.
— Ему? — Судя по его прошлым комментариям, она не думала, что Каллен говорит о Дюко.
— Я наблюдал за ним. Его окружает аура секретов.
— Как и меня, и тебя тоже, — возразила Эйра.
Каллен, казалось, был поражен тем, что она вообще намекнула на что-то о его прошлом, выражение его лица сменилось обидой.
— Но ты знаешь, что нет такой жертвы, на которую я бы не пошел, чтобы обезопасить тебя.
«Если бы только ты пошел на такие же жертвы ради моего сердца», — с горечью подумала Эйра, но оставила замечание при себе.
— Я могу обезопасить себя. — Эйра сжала его руки с легкой улыбкой. — Кроме того, ты прав. Оливин, Дюко, я… у всех нас есть аура секретов. Но секреты не так уж плохи по своей природе. Мы просто не такие, как ты, Каллен. Мы не благородные, рожденные в хороших семьях, о которых нужно заботиться. Мы те, кто должен работать в тени, чтобы сделать то, что должно быть сделано.
Без предупреждения он наклонился вперед, прижимаясь лбом к ее лбу. Эйра была слишком ошеломлена, чтобы что-то сказать. Какое-то время Каллен просто дышал.
— Дело не только в этом… Я не могу видеть тебя с ним.
Эйра высвободила руки и отступила.
— Каллен, мне нужно сосредоточиться на стольких других вещах, кроме тебя, Оливина или всего, что связано с сердечными делами. На самом деле, я отреклась от всего этого. — Или, я пытаюсь. На данный момент, по крайней мере.
— Тогда почему я всегда оборачиваюсь и вижу его рядом с тобой?
— Мы работаем вместе.
Каллен искоса взглянул на нее.
Эйра покачала головой. Она пыталась быть милой, но ее терпение было на исходе.
— И даже если бы это было не так, честно говоря, ты не имеешь права ничем меня попрекать. Я причинила тебе боль? Как ты думаешь, что я чувствую, когда вижу тебя и Лаветт?
— Но это же…
— То, что ты выбрал, — твердо закончила она за него. — И это нормально. Я смирилась. Но ты не можешь держать на меня зла, когда я делаю то, что хочу. — Эйра двинулась, чтобы войти внутрь.
Он схватил ее за запястье и наклонился. На мгновение ей показалось, что он собирается поцеловать ее, но он остановился, затаив дыхание. Так близко, что она практически чувствовала тепло его губ. Глаза Каллена опустились к ее губам, а затем снова встретились с ее глазами. Маска исчезла. Они были полны огня и желания. Страсть. Все, что она так страстно желала увидеть, хотя понимала, что не надо, и говорила обратное.
— Это не то, что я выбрал. Это то, что выбрали за меня.
— Но ты и не боролся.
Его хватка немного усилилась. Другая его рука дернулась, будто он едва сдерживался, чтобы не потянуться к ней.
— Я боролся с этим. Просто не так, как ты хотела… не так, чтобы это было достаточно хорошо для тебя.
— Каллен…
— И тогда я попытался сделать, как ты просила. Забыть тебя… даже если ты занимаешь все мои мысли. Разлюбить тебя. И все же ты до сих пор ругаешь меня за то, что я не боролся? Как я могу победить, Эйра? Как я могу быть таким, каким ты хочешь меня видеть? Скажи мне, и я сделаю это, потому что все, чего я хочу — это твоего одобрения.
— Я хочу, чтобы ты делал то, что делает тебя счастливым! — Ей пришлось приложить немало усилий, говорить тише. Гнев танцевал вальс со страстью. — Ты так занят, угождая всем остальным, что не утруждаешь себя тем, чтобы угодить себе, и подводишь всех остальных в процессе, потому что невозможно быть хорошим для всех, Каллен. — Его глаза расширились, как будто он никогда об этом не задумывался. — Меньшее, что ты можешь сделать, это быть хорошим для себя. Выясни, чего ты хочешь, борись за это, а остальное пусть выпадет на долю других.
Он подвинулся, отпуская ее запястье. Она высвободилась. Его правая рука легла ей на бедро. Левая была на ее щеке. Лаская, он запутался в ее волосах. Ее веки отяжелели, а сердце заколотилось.
— Чего я хочу, — прошептал он низким, хриплым голосом, — так это тебя. Но я не знаю, как овладеть тобой. Что я должен сделать, чтобы вернуть твое доверие? — Его рука погладила ее по боку, остановившись у основания ребер, отчего по ее спине пробежали мурашки. — И я боюсь, что потеряю тебя навсегда, если не пойму этого.
— Я всегда буду твоим другом, — прошептала она, не думая о словах до того, как они были сказаны. Могла ли она быть им? Казалось, что они были всем или ничем. Что он был воплощением страсти или пустотой боли.
— Тогда ты всегда будешь моей пыткой. — Каллен наклонился, его нос коснулся ее носа. У Эйры перехватило дыхание. Он вздрогнул. — Я собираюсь разобраться, клянусь тебе, как стать тем мужчиной, которого ты заслуживаешь. Бывают моменты, когда это может показаться не так, потому что, возможно, ты права… возможно, мы из разных миров, которые говорят на разных языках, но знай, что это моя единственная цель. Если ты хочешь, чтобы я стремился к своему счастью, тогда знай, что я стремлюсь к тебе.
Она изучала напряженное выражение его лица. Как обычно, в нем не было и намека на ложь. Он говорил искренне, и за это ей хотелось раствориться в нем.
— Я… Мне хочется поцеловать тебя, — призналась она.
— Мне требуется вся моя воля, чтобы не сделать этого. — Тем не менее, он отодвинулся. — Но ты заслуживаешь лучшего. Ты заслуживаешь поцелуя, который не ставит под угрозу твою честь. Дай мне срок до месяца после турнира. К тому времени я все улажу. — Он отпустил ее и направился обратно к дому, будто это не он разжег огонь, сжигавший ее заживо.