— Возможно, ты могла бы это выяснить?
Эйра не осознавала, насколько близко они были к стене дома Меру. Оливин сделал шаг вперед, тем самым прижав ее к зданию. Он оперся ладонью о стену, пока другая рука все еще была на ее лице, и навис над ней. Мир сузился до мгновения, когда у нее перехватило дыхание.
— Оливин… — прошептала Эйра. Ее грудь была слишком сжата, чтобы произнести хоть слово.
— Скажи мне, что я должен остановиться. — Он наклонился вперед, кончик его носа коснулся ее носа. Она втянула воздух. Задержала его. Все ее тело напряглось. То, как он смотрел на нее сквозь свои длинные ресницы и тяжелые веки с неприкрытой страстью, заставило ее внутренности превратиться в желе.
— Должен.
— Скажи мне, что ты этого хочешь. — Его пальцы надавили на ее подбородок, приподнимая ее лицо.
Эйра открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова. Она знала, что должно было произойти, и… позволила этому случиться.
Его губы слегка дрогнули, когда они коснулись ее губ. Самое короткое прикосновение — настолько короткое, что она совсем не была уверена, настоящее оно или нет. Оно было похоже на предупредительный выстрел. Вдох, который позволил бы ей уйти. Сделать то, что, как она знала, было разумным.
Но быть разумной — постоянно пытаться учитывать все аспекты ситуации — было утомительно. Иногда ей хотелось поддаться безрассудным инстинктам. Она хотела отпустить его, даже когда понимала, что не должна. Она хотела следовать за своим колотящимся сердцем и жгучей потребностью, которую заставляла себя игнорировать.
Оливин отстранился. Ее глаза открылись достаточно широко, чтобы увидеть напряженное выражение его лица. Он выглядел так, словно хотел проглотить ее. Она тяжело сглотнула, слегка наклонив голову.
Нерешительность исчезла. Все рухнуло с приглушенным звуком удивления. Порыв воздуха и головокружительное облегчение ударило ей прямо в голову, когда его губы снова прижались к ее губам. Напряжение, которое нарастало между ними, достигло своей критической точки, и о… как великолепно оно разлетелось вдребезги.
Его пальцы переместились, наклоняя ее лицо в нужную сторону. Нежное нажатие большого пальца заставило ее губы приоткрыться для него. Оливин углубил поцелуй с изяществом опытного любовника.
Она была как пластилин в его объятиях, и Эйра позволила своему разуму погрузиться в блаженную пустоту. Было так много поводов для беспокойства. Так много всего навалилось на них. На мгновение ей просто захотелось забыть обо всем и убежать к теплу красивого мужчины — желания. Разве это было плохо? Это делало ее ужасной?
Ничто из того, что казалось таким приятным, не могло быть ужасным.
Оливин сделал еще один маленький шаг вперед. Его крепкое, высокое тело прижало ее к стене. Ее рукам больше некуда было деваться, кроме как лечь на его бедра. Он был худощавым, жилистым, с упругими мышцами. Струящиеся ткани, которые он носил, скрывали, насколько гибким он был на самом деле. Ее руки скользнули вниз, дерзко касаясь изгиба его спины.
Низкий рык поднялся из его горла. Она поймала его. Больше не будучи пассивным участником, Эйра яростно поцеловала его в ответ. Дай мне облегчение, безмолвно молил каждый поцелуй, позволь мне чувствовать и просто быть, хотя бы на мгновение.
Другая рука Оливина переместилась, чтобы запутаться в ее волосах. Его прикосновение. Пространство между ними сжалось. Широкая спина… Она могла представить, каким он мог быть в постели. То, как он возьмет ее.
Лечь с ним в постель было просто. Легко. Он излучал уверенность, которая приходит с опытом. Им не нужно было усложнять это чем-то, кроме плотской потребности.
Должно быть, у него были схожие мысли, потому что он отстранился и наклонился, прижавшись щекой к ее щеке. Уткнувшись в раковину ее уха, он прохрипел:
— Пойдем со мной.
Глаза Эйры закрылись. Она наклонила голову, опираясь на каждую из его рук. Он воспользовался этим, чтобы поцеловать ее подбородок и спуститься с поцелуями вниз по шее.
— Тебе будет хорошо со мной. — Хрипло прозвучал голос у ее горла.
— Я… я знаю. — Она чувствовала это глубоко внутри себя. Это было бы так просто… — Но я не могу.
Поцелуи Оливина замедлились, превратившись в сладкие покусывания. Он отстранился, поглаживая большим пальцем припухлость ее щеки.
— Я слишком напираю? Неправильно понял?
— Нет. Я бы остановила тебя, если бы захотела. Что я только что и сделала. — Эйра хитро улыбнулась. — Но я же сказала тебе, что не знаю, что чувствую.
— Мне не нужно твое сердце, чтобы наслаждаться твоей компанией или телом. — Он ухмыльнулся. Он был раздражающе красив. Но это также подчеркивало его затравленные, почти отчаянные глаза. Возможно… в некотором смысле, он был так же сломлен, как и она. Они оба хотели забыться вопреки здравому смыслу, и это утвердило ее в своем решении.
— Я знаю. Но я не знаю, как мое сердце справится с этим. И вот… вот почему я не могу. — Она уже достаточно потакала себе, но была грань. Точка, перейдя которую, она не знала, что произойдет. В начале турнира она поклялась, что не позволит себе увлечься. С Калленом до сих пор были непонятки… даже если они были не вместе… они все-таки были не совсем не вместе. Это было настолько сложно, что что-то большее казалось неправильным.
— Хотя признаться, мне бы хотелось, чтобы был другой исход, но я уважаю твою позицию.
Эйра провела рукой по его груди. Оливин слегка наклонился к ней.
— Хотела бы я знать, что смогу, и все упростить. Но я знаю, что моему сердцу все еще нужно время. И я не знаю, отношусь ли я к тому типу женщин, которые могут лечь с мужчиной без участия чувств.
— Эйра… — ее имя было таким нежным на его губах, — ты не обязана объясняться со мной. Простого «нет» достаточно. Я не хочу ничего меньшего, чем восторженное «да» от моих партнерш. — Она улыбнулась, даже когда он убрал руку с ее лица. — Жаль, однако, что именно в этот момент ты обнаружила свою более разумную, взвешенную натуру. — В его глазах появился озорной блеск.
— Так ли это? — Она поцеловала его в щеку. Оливин тепло улыбнулся, когда она отстранилась. — Я не всегда делала лучший выбор… Но я стараюсь.
Лучше было уже не думать, что этот момент — любовь. Желание отвлечься никак не должно было быть связано с сердцем. Но надо было понимать, что данный отвлекающий маневр, даже такой манящий, был опрометчивым поступком. В этом для нее был риск, а она не была к нему готова.
Он сделал шаг назад.
— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
— Спасибо. — Она сделала шаг прочь, еще не готовая повернуться и оставить его позади. — Но как бы то ни было, я безмерно польщена. Ты же знаешь, что мог бы заполучить любую девушку.
— Не говори мне такого. — Он усмехнулся с игривым, сексуальным высокомерием. — Но ты также можешь заполучить любого мужчину, Эйра. Не недооценивай себя.
— Я работаю над этим.
— Хорошо.
— Может, когда турнир закончится и пыль осядет… Мы с тобой могли бы выкроить немного времени, после того как я разберусь сама с собой. Если заинтересованность останется. — Она говорила непринужденно, как и чувствовала себя. Никаких обещаний, ожиданий или давления. Все будет, как будет… может, это будет не что иное, как краткий, украденный поцелуй при лунном свете.
— Думаю, мне бы этого хотелось, — сказал он с ноткой завершенности. Однако ни один из них не отодвинулся. Они продолжали стоять на утоптанной земле деревни, ночной ветерок подчеркивал пространство между ними. Разрыв, который так легко можно было преодолеть слабостью самоконтроля. Еще мгновение безрассудной самоотдачи, и она была уже…
— Приятных снов, Оливин.
— Тебе тоже, Эйра.
Их пути разошлись. Ее губы все еще горели, а голова кружилась. Эйра ждала момента, когда чувство вины за то, что она сделала, обрушится на нее. Но оно так и не наступило. Каллен занимался своим делами не меньше, чем она. Она не собиралась сдерживаться ради него. Что будет, то будет. Пусть судьба решает.
Глава тридцать восьмая
Все крепко спали, когда Эйра прокралась наверх. К счастью, она добралась до своей комнаты, никого не разбудив. Эйра сняла с себя одежду и переоделась на ночь. Когда она бросила дневную одежду в кучу в углу, ее взгляд зацепился за пару брюк, которые были на ней в тот день, когда она уехала из Райзена. События того дня с новой силой вернулись к ней. Но в них появился новый ракурс, то, чего она не осознавала до встречи с Оливином.
Женщина со стальными глазами… как у Оливина. Которая была примерно на несколько лет старше его.
Столп, у которой были все причины преследовать Йонлина.
«Праведный гнев», — вот что сказала женщина-жрица, ухаживающая за Йонлином в тот день. Те же слова произнесла женщина в толпе, когда швырнула в Эйру камень. Рыцари Люмерии увели ее прочь… Но они тоже могли быть Столпами. Учитывая, с какой скоростью распространялись слухи об Эйре и пламени, не было большой натяжкой предположить, что Столпы специально их подпитывали. У одинокого всадника было достаточно времени, чтобы добраться до Варича раньше их тащившихся экипажей…
Уинри возможно видела Эйру, танцующую с ее братом, когда Эйра притворялась зверюшкой Ферро. Она знала, как выглядит Эйра. Ее сердце бешено заколотилось, Эйра практически потянулась за брюками. Камень, брошенный женщиной, который Эйра так небрежно сунула в карман и больше ни о чем не думала, все еще был на месте. Посмотрев на него новыми глазами, она поняла, что он похож на тот же тип камня, из которого были сделаны скульптуры в тронном зале Ульварта.
В свои первые дни она прислушивалась к эху в домах. В Колизее. Но то, что ей было нужно, могло быть прямо у нее под носом.
Вздохнув, Эйра впервые позволила магии просочиться в камень, сразу почувствовав себя глупо из-за того, что не прислушалась раньше, когда в ее голове расцвели голоса.
Не плачь, дитя мое, — произнес Ульварт.