Я встретил его ударом палки. Он взвыл. Да-да, знаю, больно, мне-то не рассказывай. Беда в том, что – только больно. Нанести серьёзные увечья этой палкой было непросто, убить – не проще, чем голыми руками, вырубить – тоже проблема. Так что это оружие больше мешало, чем помогало.
Палкой я разбил ещё парочку морд, а потом в меня полетел велотренажёр.
Такого поворота я не ожидал. Пришлось спешно падать на пол, пропуская снаряд над собой. Секунды на то, чтобы подняться и занять оборону, мне никто не дал. Ещё раньше, чем велотренажёр с грохотом повалился на что-то ещё, на меня прыгнул парень в красном – тот, что кричал «вот он!».
Места, чтобы откатиться, у меня не было. Я врезал парню между ног, Сделал перекат назад – удачно. Встал, правда, немедленно упершись спиной в какой-то тренажёр.
Через миг меня разорвёт толпа. Всей моей скорости не хватит, чтобы здесь им что-то противопоставить, у них даже инстинкт самосохранения отключился с концами, эти звери хотели перегрызть мне глотку и напиться крови.
Пустой дверной проём. Охранники не спешат являться и спасать клановое имущество. От места преступления уже вообще рожки да ножки остались.
Две камеры в углах зала. Смотрят ли на меня сейчас? Готов на все деньги спорить, что смотрят. Смотрят и ждут. Пока я сдохну? Или пока проявлю техники избранных духами? Их устроят оба варианта, а у меня только эти два и остались. Если не использовать техники – мне крышка.
Кто-то с рёвом прыгнул на меня. Я, приняв решение, тоже подпрыгнул, и невидимая нить подняла меня выше.
Я с силой распрямил руки, отправив две части палки в свободный полёт. Первая камера и вторая взорвались почти одновременно. Ну вот, ребята, теперь я свободен. Увы, выключать камеры силой мысли я пока не умею, так что работаем с тем, что имеем, господин Нианзу.
Парень, кинувшийся на меня, забодал тренажёр «Хаммер», да так и остался лежать возле него – то ли сгоряча вышиб себе остатки мозгов, то ли просто отключился. Остальные медленно поднимали головы, пытаясь осознать тот факт, что я повис над ними. А может, просто мне казалось, что они двигаются медленно, потому что я двигался очень быстро.
Длинная рука
Я нанёс один удар, другой, третий. Внизу брызгала кровь, борцы с воплями валились на пол. И вдруг я почувствовал, что нить больше меня не держит.
Работать с двумя техниками одновременно, видимо, было не так просто, как мне казалось. Я полетел вниз.
Спасибо безымянному борцу за мягкую посадку.
Я бил с наслаждением. Со сладким чувством полнейшей безнаказанности.
Меня никто не видит. Рядом нет никого, кто пристально следил бы за каждым моим движением. Я могу драться в полную мощь. Делать всё, что захочу.
Длинная рука отшвыривала от меня борцов. Заставляла их отрываться от пола и валиться на стоящие у противоположной стены тренажёры. Зал наполнился криками и стонами. Парни покрепче, придя в себя от ударов и падений, пытались подняться на ноги. Я не позволял им этого.
Все они были живы – пока. Я не хотел их смерти. Но и что делать с десятью свидетелями моей избранности – понятия не имел. В моём мире свидетельство торчка, находящегося под веществами, стоило чуть меньше, чем ничего. А здесь...
– Что тут происходит?! – громкий голос оборвал всё веселье мгновенно.
Двери зала распахнулись. Парни замерли – те, что ещё были способны стоять на своих двоих. Я опустил руки.
А вот и охранники. Сказал бы я вам спасибо, мужики. Если бы вы появились хотя бы на минуту пораньше. И если бы не человек, который явился вместе с вами.
– Не могу знать, господин Нианзу, – сказал я, переводя дыхание. – Эти парни на меня напали. Я защищался.
– Один? – уточнил Нианзу. Обвёл глазами зал – тела стонущих борцов и погнутые стойки тренажёров. – Один – против десятерых?
– Я пытался звать на помощь. Никто не пришёл.
– Может быть, ты слишком тихо звал, Лей? – и снова моё имя из уст Нианзу прозвучало, словно обвинение.
– Возможно. Но...
– А может быть, – не позволил мне договорить Нианзу, – твой дух слишком уверен в себе – для того, чтобы звать на помощь?
– Не понимаю, о чём вы говорите, – покачал я головой.
Ситуация опять накалялась. Снова Нианзу ничего не стоило от меня избавиться. Но складывалось впечатление, что ему таки нужен формальный повод.
– А мне кажется, отлично понимаешь, – сказал он. – Иначе – для чего бы ты разбил камеры?
– Камеры? – Я, кося под дурака, посмотрел в один угол, в другой. – Ну так очевидно же. Я ждал, что охрана придёт разнимать драку. Но никто не приходил. И я подумал, что если они не заметили драку на экране, то, может, погасший экран скорее привлечёт их внимание.
Кто-то застонал. Я повернул голову. Один из борцов Шенгли рухнул на пол. Вскоре к нему присоединился другой. Собственно, когда тебе дважды в день дают транквилизатор, а потом – стимулятор, и при этом ты почти сутки не спишь, да к тому же дерёшься, грех жаловаться, что мозг посылает тебя нахрен и отключается.
– Кажется, им плохо, – заметил я. – Наверное, надо вызвать врача.
– Не думаю, что это понадобится. – Нианзу хищно смотрел на меня.
– А я думаю, что понадобится.
К новому действующему лицу повернулись все, кроме борцов Шенгли, которые если и не отрубились, то полностью потеряли контакт с реальностью. Должно быть, не мне одному показалось, что Юн возник в зале словно бы из ниоткуда. Он не вошёл в дверь, не выбрался из укромного тайника, спрятанного где-нибудь за тренажёрами. Его не было – и вдруг вот он. Такого рода появления проще всего, конечно, списать на собственную невнимательность. Устал, отвлёкся – вот и не увидел, как он вошёл. А то эдак чёрт-те во что придётся поверить.
– Я думаю, что исполняющему обязанности главы клана просто необходимо оказать помощь там, где не сумел предотвратить беды. Нужно внимательнейшим образом изучить, что происходит на принадлежащей клану территории, – вкрадчиво сказал Юн. – В здании, являющемся собственностью клана – в котором, напомню, на время проведения турнира строго-настрого запрещены любые проявления агрессии. В период, когда клан гарантировал гостям этого здания полную безопасность. И где, как ты совершенно верно заметил, Нианзу, стоят камеры наблюдения. Вы ведь бросились сюда после того, как с мониторов исчезло изображение, так? – Юн посмотрел на охранников.
– Разумеется, нет, – опередив охранников, отрезал Нианзу. – Они кинулись сразу же, как только увидели, что в опечатанное помещение проник посторонний. – Он резко повернулся ко мне. – Для чего ты сюда пришёл?
– Хотел вознести молитву на том месте, где погиб мой учитель, – мгновенно выдал я заготовленный ответ.
– Несмотря на то, что это место опечатано?
– Я догадывался, что меня накажут... – Я постарался придать лицу виноватое выражение.
– Лея можно понять. – Голос Юна похолодел. – Ведь господин Вейж был для него не просто учителем. Он, как верно сказал сегодня тот парень на похоронах, стал для своих воспитанников всем. Заменил им отца. Если бы я решил помолиться в том месте, где погиб мой отец, – Юн подчеркнул голосом слово «погиб», – мысль о наказании меня бы точно не остановила.
– Упрямый мальчишка, – прошипел Нианзу. – Твой отец умер естественной смертью. В собственной постели.
– Я сказал «если бы», – уточнил Юн.
Они с Нианзу уставились друг на друга так, будто каждый пытался насквозь прожечь взглядом другого.
На мгновение я увидел, как у ног Нианзу выгнул спину и ощерил пасть белый тигр. А над плечом Юна расправил крылья готовый дохну?ть пламенем лазоревый дракон.
Глава 29. Великая честь
Ещё через мгновение оба духа исчезли. Двоим избранным удалось удержать себя в руках.
— А проверить, сколь быстро отреагировала охрана на проникновение в зал постороннего, очень просто, – всё тем же светским тоном закончил Юн. — Спорим, что я доберусь до записей с мониторов раньше, чем ты успеешь отдать распоряжение своим людям?
Нианзу смотрел на него, уже не скрывая ненависти.
– Хотя у меня, разумеется, нет никаких оснований не верить твоим словам, — спокойно продолжил Юн. – Я совершенно убеждён, что как только охранники заметили проникновение в зал, немедленно бросились сюда. Они сделали это вовсе не потому, что мониторы вдруг начали показывать черноту — о, нет! Так же, как и ты появился здесь исключительно для того, чтобы дисквалифицировать школу Шенгли – своими действиями опозорившую своё название и самое слово «борец». Ведь именно так следует поступать честному и справедливому главе клана Чжоу. Верно, Нианзу?
– Говорят, что шестнадцатилетним мальчишкам не идут на пользу прогулки по ночам, — процедил Нианзу. – Детишки не высыпаются и начинают нести ахинею.
– Вот как? – поднял брови Юн. – Что ж, возможно, ты и прав. — Он повернулся ко мне: – Ты ведь закончил молитву, Лей?
– Да. Закончил.
-- Как удачно. У меня тоже больше нет здесь никаких дел. Пожалуй, и впрямь самое время отправляться спать... Доброй ночи, Нианзу.
– Доброй ночи, господин Нианзу. – Я поклонился и пошёл к двери вслед за Юном. Но вдруг остановился и, под тяжёлым взглядом Нианзу, который, казалось, не мог поверить в такую наглость, прошёл сначала в один угол зала, потом – в другой. Подобрал обе части палки. После этого – вышел вслед за Юном, который ждал меня в дверях
Останавливать нас Нианзу не решился.
***
Я отчего-то был уверен, что Юн снова поведёт меня в бар на крыше. Но он, к моём удивлению, выйдя на лестницу, направился на вверх, а вниз – снова перемахивая одним прыжком целые пролёты и со скучающим видом поджидая меня.
Интересно, куда ведёт на этот раз. В лобби-бар на первом этаже? Но, выйдя с лестницы в холл, мы прошли мимо бара. Дремлющая за стойкой ресепшена девушка, увидев Юна, приняла максимально деловой и сосредоточенный вид.
– Такси, господин Юн?
Юн отрицательно качнул головой. Успокаивающе улыбнулся девушке – дескать, спи дальше, я никому не скажу. Стеклянные двери отеля разошлись в стороны. Мы вышли на улицу.