– Ты вообще кто такой? Что регистрируешь, что делаешь на Земле?
– Вы знакомы с теорией множественности и параллельности миров?
– В общем и целом – да.
– Так вот, параллельные миры существуют. Это не цепочка или ожерелье миров, как принято считать у вас. Скорее это похоже на виноградную гроздь или большую кучу мыльных пузырей. Да, пузырей… это точнее передает рисунок… В центре – Мир-основа, и вокруг него параллельные миры. Служба коррекции принадлежит Миру-основе. Регистраторы наблюдают и контролируют свои сектора, в которые входят до нескольких десятков миров-копий. По своим основным физическим параметрам миры подобны, практически копии. Есть различия в количестве и размерах материков, расах, языках, религии, естественно – в общественно-политическом строе. Где-то миры аграрные, где-то технические. Есть отсталые в развитии, есть опередившие, например, вашу Землю. Я…
– Погоди, погоди, не тарахти. Не урок отвечаешь. Примерно ясно. Детали пока не нужны. Нужно решение, что делать со мной в этой ситуации. Скандал я раздувать не хочу, но и матрицей сознания быть не желаю. Я хочу видеть, двигаться, чувствовать солнце, пиво пить, в конце концов! Давай, регистратор, соображай! Ты мне о-го-го сколько задолжал.
– Если вы не будете подавать официальную жалобу, мне думается, я смогу что-нибудь сделать. Как вам перенос вашего сознания в молодое, крепкое тело? Здоровое, ощущающее солнце и поглощающее пиво?
– Да ты поэт, регистратор! А теперь сухим протокольным языком скажи, откуда у тебя это тело? И ведь перенос моего сознания сотрет сознание этого человека? На такой обмен трудно согласиться. Это не по-людски, это убийство личности.
– Нет-нет! Что вы! Наша этика этого не позволит!
– А убить человека и поместить его матрицу… куда, кстати, ты меня поместил?
– Ну, это такой сосуд, ловушка такая… да это не важно! Главное, у меня есть на примете такое тело!
– Регистратор, не ври мне!
– Есть-есть! В моем старом секторе на копии-11 один из приборов наблюдения был размещен в очень удобном месте. Понимаете: предгорье, слияние двух рек, перекресток торговых дорог, леса, переходящие в лесостепь, – очень красиво! Я всегда любил там бывать. И вот у местного барона, – а там что-то вроде вашего позднего Средневековья, – умирает сын.
– Что-о?! Кадавром меня хочешь сделать? Нежитью? Убью!
– Нет-нет, он жив! У него умирает, нет, не так! У него засыпает мозг. Что поделаешь – укус сонного клеща не лечится… Хотя откуда взяться в баронстве сонному клещу, если они водятся далеко в горах? Удивительно… Но я о другом. Мальчик хороший, я его знал, и мне очень жаль его. Ваш разум встряхнет его засыпающий мозг, я понимаю, что его сознание угасает, но после слияния он станет частью вашего разума, растворится в вас, добавив вам всю необходимую в этом мире информацию, навыки, знания. Ну, а вам – молодое, здоровое тело! Вы согласны?
Что-то его голос слишком сладким стал. А впечатление – как от пения павлина, мерзкое, аж до ломоты в зубах! Чую своим опытным задним мозгом, что здесь что-то не так. И надо же – баронство, баронет! Я же хотел не ниже графа! Обман и надувательство! Но в чем его интерес? Явно он хочет избежать скандала и штрафных санкций. Их служба… она неприятно напоминает мне спецслужбу. Интересно, а как там производят коррекцию? Пулей или кинжалом? И как далеко он намерен пойти, чтобы мой случай не сломал спину верблюду? То бишь его карьеру. С букетом цветов до моего новенького надгробия? Как-то не верится, что его вариант – это подарок от большого и любящего меня сердца. Что-то там зарыто, причем неглубоко и явно попахивает…
– Другие варианты есть?
– Вы что, издеваетесь? Думаете, мне так легко будет произвести это слияние? Только то, что я там долгое время работал и остались кое-какие люди, обязанные мне, дает мне шанс попробовать…
– Пробовать не надо. Надо сделать. Я согласен. С тебя еще и компенсация, не забыл?
– А что я могу? Вы же бестелесны…
– Дай то, что связано с мозгом, с разумом. Телекинез дай, телепатию там… пирокинез, гипноз, наконец. Мгновенное перемещение физического тела, то бишь телепортацию, можешь?
– Ну, наверное, я что-то могу вам заложить, у нас есть очень интересные наработки по возможностям человеческого мозга и психики. Но как это проявится… как вы сможете научиться этим управлять… Честно говоря, я не знаю.
– Я тоже. Там посмотрим. Ну что, к делу? Мне надоело висеть тут в пустоте. Я лодырь, но не до такой же степени.
Глава 3Новосел
Да, правильно говорят: бойтесь своих желаний, они могут исполниться. Вот и у меня… исполнились! Что сейчас дома, интересно? Регистратор заверил, что тело не пострадало, просто жизнь ушла. Подумают: умер, как мужчина, с ружьем в руке и коньяком в кармане. Только сигареты в зубах не хватает, черт возьми! Все поломал я этим выстрелом, всех убил. В переносном смысле, конечно… И жену, и сына с невесткой, и внука. Они там, а я здесь. Кстати, где это «здесь»? А ведь я чувствую свое – да! – теперь уже свое тело! Ну-ну, не надо торопиться. Мы сделаем это медленно и торжественно. Парень не может вскочить и закричать: «Я здоров! Спасибо Айболиту!» Не поймут. Так что полежим в засаде, глаза открывать не будем, а вот ушами пошевелим.
Итак, что мы имеем в данных нам нехилых ощущениях? Лежу на мягком, так и хочется сказать – на перине. Руки, расслабленно лежащие вдоль тела, прикасаются к тонкому постельному белью. Щеку трогает легкое движение свежего воздуха и, по-моему, мягкие лучи солнца. Скорее всего, сейчас утро. В воздухе приятный запах цветов и, кажется, каких-то фруктов. Неплохо живет баронет, скромно, но с достатком. Звуков, кроме моего дыхания, нет. Можно приоткрыть глаза. Сказано – сделано. Размытая поначалу картинка быстро обретает резкость. Я и забыл, каким бывает молодое тело: глаза без очков, легкие без никотина, печень в порядке, а также нижележащий аппарат… комментировать не будем. Балдахин – да! – балдахин раскрыт, видна большая светлая комната, высокий, очень высокий потолок. Под ним висит могучее сооружение, канат от него закреплен на стене, явно местный аналог люстры. Далее – невысокая мебель светло-коричневого оттенка, светлый же ковер. У монументальной кровати – столик с ранее определенными дедуктивным методом цветами, фруктами и каким-то напитком в кувшине цветного стекла. Пить хочется, но придется потерпеть. Сейчас самое главное – поиск и контакт с парнем. Ау, где же ты? А в ответ тишина. Непорядок. Ау!!! Ты где?! Гости пришли! Тишина. Так, криком, похоже, ничего не добьешься. Нужен более тонкий поисковый инструмент. Проведем сначала что-то вроде самодиагностики. Итак, ручки-ножки шевелятся, глазки моргают, зубки, как и положено, щелкают. Голова поворачивается. Уже хорошо. Теперь глаза закрыть – и проверка содержимого черепной коробки. Я, такой-то, родился тогда-то и там-то, в семье таких-то. А ведь точно! Учился, служил, женился, работал – все сходится. Полностью аутентичен. Но это я, а где сосед? Регистратор говорил, что парня зовут Онто. Поищем, громко топая ногами и издавая приветственные крики. Вот оно! Какой-то слабый интерес из черной глубины, что-то вроде легкого недоумения, но без тревоги и беспокойства. Медленная мысль: «Кто ты?» Да-а, это хороший вопрос.
– Я… я – это мы.
– Не понимаю… Трудно думать…
– Онто, соберись с силами. Ты знаешь, что с тобой происходит?
– Да, я умираю…
– Нет. Умирает, а точнее, засыпает твой мозг. Укус сонного клеща. Физически ты полностью здоров, но ты уходишь… К сожалению, медицине тебя не спасти…
– А кто ты? Ты спасешь?
Что сказать? Надо говорить правду, какой бы горькой она ни была.
– Не знаю. Я из другого мира. Потерял тело, осталось только сознание. Бог, – пусть будет маленькая ложь, которая многое ему объяснит, – решили спасти тебя и меня. Меня – подселив в твое тело, тебя – дав опору в моем разуме. Мы сольемся, и ты сохранишься в нас. Сохранятся твои чувства, желания, мечты, память. Ты спасешься, если примешь меня, и мы станем единым целым.
– Я не могу… Нет сил… Я не знаю…
– Коснись меня, Онто! Борись! Вместе мы будем жить!
– Хорошо, живи… Я попробую…
Что-то мягкое и слабое, как дрожащий, еще слепой молочный котенок, подползает ко мне из окружающей темноты и… касается меня! Неужели удалось? Ответа нет, сознание тихо гаснет. Поцелуй в диафрагму, если кто помнит…
Сколько прошло времени, я не знаю. Очнулся от тихого, заботливого голоса: «Мальчик мой! Очнись, не уходи!».
Медленно приоткрываю веки. Вижу около себя двух стариков, один, маленький и сухонький, присел на кровати, второй – рослый и костистый, склонился за ним.
– Господин барон! Он наконец-то открыл глаза!
– Тише, Гурд, тише. Не беспокой его. Онто, мальчик мой, ты меня слышишь?
Отвечать или молчать? Онто болен уже достаточно давно. Как объяснить некоторый прогресс в его состоянии? С другой стороны – не могу же я, а точнее, мы, прожить всю жизнь в постели!
– Да-а…
– Господин барон! Он сказал «Да!».
– Гурд! Помолчи, в конце концов. Онто, сын мой, ты что-нибудь хочешь?
Что я хочу? Что-нибудь такое, на что можно будет свалить мое нечаянное выздоровление. А что это? Онто, отвечай! «Горный мед…» Ну, вот и славно.
– Да-а… Горный мед…
– Господин барон!!!
Да, Гурд явно в совершенстве владеет громким командным голосом. Интересно, кто он? Что-то мне подсказывает, что Гурд старый рубака и командир. Капитан замка? Очень похоже.
«Да-а, в прошлом… а теперь – мой наставник», – сообщил мне Онто.
Ну что ж, угадал. Старый барон тоже взволнован, как клуша, снесшая яйцо. Можно понять – отец есть отец. Сколько времени он вот так сидел у постели безмолвного сына, наблюдая, как он уходит все дальше и дальше в сон, в забытье? Но одним медом сыт не будешь, а точнее – это не панацея. Нужно что-то еще. Что-то необычное, ломающее все представления о болезни, что-то, к чему не готов здравый смысл окружающих. Онто, что еще есть у вас необычного?