Девочки уснули, а Юсуф долго не мог сомкнуть глаз. Он всё думал, почему Турсун не послала за ним, когда начались роды. Он ведь просил. Может, она до сих пор не простила его? Наверное, никогда не буду понимать её. Раньше хоть Муваза знала и подсказывала ему заранее, что делать. Лучше бы она была открытая и эмоциональная, как Сюин И. Та разбивала посуду, впадала в истерику, если что-либо складывалось не так, как она хотела, но зато, когда получала желаемое, то ласковее и нежнее её не было на свете человека. Ему казалось, что она искренняя и не способна лгать, тем более обокрасть его. Может, ему надо было согласиться уехать с ней за границу, в Америку, куда она так сильно стремилась? Что теперь жалеть? Если бы не Турсун с детьми, может и уехал бы. Почему не встретил Сюин И раньше? Ведь столько лет был один! Юсуф тяжело вздохнул, у него защемило сердце. «Не буду гневить бога. Спасибо, Всевышний, что послал мне сына! Буду жить ради него, – думал он. – Не следовало мне жениться на Турсун, разница в возрасте слишком большая. А, может, я сам виноват? Не так себя веду по отношению к ней».
Его мысли перекинулись на Семиречье, где, по слухам, установилась власть рабочих и крестьян. У богатых отобрали земли, скот, имущество и выслали из страны. Юсуф не понимал, если землю не отдали тем же бедным, то чья же она теперь? У земли должен быть хозяин, который будет заботиться о ней, в противном случае и отдачи от неё не будет. Если нет богатых, кто обеспечит работой всех бедных? Страна, где будут жить одни бедные, скорее всего, обречена на бедность. О Всевышний, не дай случиться такому в нашей стране. Ведь и у нас в Китае неспокойно. Говорят, Сунь Ятсен от имени Гоминьдана заключил союз с Москвой, чтобы построить в Китае коммунизм. Все были уверены, что Гоминьдан борется против японских интервентов, и никто не ожидал, что события развернутся так. Не дай бог! Надо быть готовым ко всему. Мало ли что может случиться.
Переживания Юсуфа появились не на пустом месте. Следующие два года были очень напряженными в Китае, политическая ситуация с каждым годом усложнялась. Время от времени вспыхивали восстания, митинги, стычки населения с правительством на уровне уездов почти по всей территории страны, а в 1926 году войска Национально-революционной армии Гоминьдана начали поход на северный Китай, по сути, разразилась гражданская войн а, которая сразу оказала влияние на политическую и экономическую ситуацию в стране.
Предвидя, что положение дел будет только ухудшаться, Юсуф продал три торговые точки, две из которых пострадали во время движения студентов семь лет назад. Он решил перевезти семью опять в город, для того чтобы в случае каких-либо волнений они были рядом. В целях собственной безопасности и безопасности семьи он почти не выезжал из Пекина.
Юсуф воспользовался тем, что Бо отпросился на несколько дней проведать тяжело заболевшего родного брата, проживающего в Чанша. На следующий день после отъезда Бо Юсуф отпустил остальных слуг пораньше. Когда дети уснули, он завёл разговор с Турсун о ситуации в стране, хотя жена была в курсе происходящего. «Турсун, ты знаешь, я всю жизнь трудился и обеспечил безбедную жизнь для нас с тобой и детей. Ты понимаешь, всякое может случиться в неспокойное для страны время, поэтому мы должны быть готовы ко всему. Я приготовил деньги, которые предлагаю закопать на участке под домом, о чём будем знать только ты и я. Если меня не станет, у тебя будут эти деньги на чёрный день, – знаком руки останавливая Турсун, которая хотела сказать что-то, он продолжил. – Все мы ходим под богом. Я не хочу участи Мувазы для тебя и наших детей».
Больше часа Юсуф копал яму под домом для кувшина, наполненного золотыми китайскими долларами. «Запомни, кувшин встал почти вертикально. Закопали неглубоко. Кувшин на глубине примерно равной расстоянию от конца моего среднего пальца до запястья», – повторил он шёпотом несколько раз, чтобы Турсун не забыла, после чего засыпал кувшин и разровнял землю. Вдвоём они вернули на место деревянный чан для купания, который Турсун вынесла из дома во время ремонта, а прислуга приспособила под воду для полива, им пришлось еще заполнить чан водой, чтобы не вызвать ни у кого подозрения.
Юсуф уже отъехал от дома, когда Бо, подавая знак рукой, попросил водителя остановить автомобиль.
– Господин, извините, но мне надо срочно поговорить с вами наедине, – сказал он, обращаясь к Юсуфу.
– До вечера не терпит? – спросил Юсуф. Бо покачал головой. Было видно, что он чем-то озабочен. Юсуф вышел из автомобиля.
– Господин, я уже давно хотел вам сказать, но не мог. Дело в том, что госпожа в последнее время часто просит меня заправить опиум. Боюсь, как бы это плохо не закончилось для неё.
– Что?! Как часто она просит?
– Раньше не более двух раз в неделю, а с недавних пор почти каждый день.
– Спасибо большое, Бо. Я вечером поговорю с ней.
Конечно, Юсуф знал, чем может закончиться пристрастие к опиуму. Привыкнув, человек уже не может обходиться без него. Требуется каждый раз увеличивать дозу, чтобы чувствовать себя нормально в течение дня. Отказ от очередной порции наркотика влечет за собой плохое настроение, при сильной зависимости – нестерпимую боль во всём теле. Со временем человека перестаёт интересовать что бы то ни было, кроме опиума. Он слышал, что женщины быстрее привыкают к этому зелью, чем мужчины. Как же далеко зашла Турсун? Юсуф вспомнил дедушку Турсун, который очень рано погиб от пристрастия к наркотикам. «Мы едем к лекарю», – сказал он водителю.
Лекарь сказал, что ещё не придумали лекарства, избавляющего от пристрастия к опиуму. Каждый должен сам захотеть избавиться от этого. Если насильно избавлять человека от курения опиума, будет эффект обратный. Он посоветовал убедить жену постепенно уменьшать дозу, в конце концов сведя на нет. На прощание дал два бумажных свёртка с лекарственными травами, которые рекомендовал принимать два раза в день.
Юсуф послал Ченга на важную встречу вместо себя, а сам вернулся домой. Юнус и Фатима были с няней на заднем дворе дома. Амина занималась с учителем в своей комнате. Турсун он нашёл в постели. Она никак не отреагировала на появление мужа.
– Господин, она очень сильно настаивала, даже поругала меня, – оправдывался Бо.
– Не надо, Бо. Я сам виноват, что держал опиум дома. Лучше помоги мне. Одному мне не справиться с этой бедой.
– Да, господин. Всё, что скажете, сделаю. Она мне не посторонний человек, так же, как и вы, – сказал он голосом полным сострадания.
Утром после завтрака Юсуф решил поговорить с Турсун.
– Турсун, я переживаю за тебя. Твоё пристрастие к опиуму может плохо закончиться.
– С каких пор вы начали переживать за меня? Не беспокойтесь, я не стала еще наркоманкой, как мой дедушка. Вы хотели напомнить мне о нём?
– Да, я хотел напомнить о нём. Дорогая, ты сама понимаешь, надо избавляться от этой пагубной привычки. Я вчера был у лекаря, он дал целебные травы, тебе надо их попить некоторое время. Он посоветовал уменьшить постепенно потребляемую дозу опиума, и я буду ежедневно оставлять ровно столько, сколько понадобится, чтобы ты могла продержаться в течение дня. Постепенно ты сможешь избавиться от зависимости.
Он обнял и поцеловал Турсун, затем сказал: «Милая моя, я очень хочу тебе помочь, хочу, чтобы ты жила полноценной жизнью со своими детьми. Прошу, не обрекай себя и их на страдания. Ты молодая. Впереди у тебя столько хорошего, а, опиум, поверь, кроме страданий, ничего не даст. Не переступи черту, после которой не будет возврата назад, – горько вздохнув, он продолжил. – Я жалею, что стал причиной несчастий многих людей, продавая опиум ради денег. Я грешил. Клянусь, с этого дня я перестану продавать опиум».
Юсуф, действительно, в тот же день сжег весь оставшийся для продажи опиум.
В начале 1928 года в Пекине произошёл военный переворот. Гоминьдан сверг военное правительство и начал перестройку по своим принципам. Под видом национализации войска Гоминьдана отбирали у богатых имущество в пользу народа, а сопротивлявшихся убивали. Юсуфу было опасно оставаться в городе. Ему необходимо было срочно принимать решение, куда бежать. В их загородном доме расположился штаб национально-революционной армии, даже если бы дом был свободен, туда было опасно ехать. На юге страны шли крестьянские восстания, руководимые коммунистами, на большей части севера была установлена власть Гоминьдана.
Поздно ночью Юсуф с помощью Ченга и Бо загрузил вещи в повозку, посадил туда детей и жену и в сопровождении Ченга двинулся на север, в Монголию, а оттуда он планировал попасть в Урумчи и осесть там с семьёй. Ченг должен был проводить до границы и помочь найти на месте проводников.
На следующий день, изучив ситуацию, мужчины решили рискнуть и ехать прямо в Урумчи, не заворачивая в Монголию. К счастью, дорога оказалось свободной от военных. Ченг согласился проводить их до самого Урумчи.
Очень долго они ехали, объезжая селения и останавливаясь лишь на ночёвку. Благо, Юсуф ещё в Пекине усовершенствовал повозку, поставив рессоры на все колёса для уменьшения толчков и ударов на неровных дорогах.
Чаще всего на ночлег приходилось укладываться под открытым небом. Они пристраивались к таким же беженцам, как и они сами. Так было безопаснее. Труднее всего дорогу переносила Турсун из-за дискомфорта в её душе и теле. Чтобы подавить плохое самочувствие и слабость, Юсуф время от времени размешивал в воде порошок опиума величиной с мизинчик и давал ей выпить жидкость с неприятным запахом.
На окраине Урумчи Юсуф с Ченгом нашли небольшой домик, сдававшийся в аренду. Дом принадлежал местному уйгуру и находился посреди большого яблоневого сада. Между деревьями, растущими в ряд, были высажены лук, баклажаны, перец и другие овощи. Хозяин по имени Акрам оказался добродушным человеком. Он был примерно одного возраста с Юсуфом.
После дальней дороги с однообразным и унылым пейзажем это место казалось им настоящим раем, особенно Амине, которая выросла в городе. Ей казалось, что деревья, гнущиеся от обилия фруктов, и растения с разными на вкус плодами растут сами по себе, не требуя ухода.