Обстоятельства диктовали, чтобы семья жила скромно. И Турсун удавалось обходиться без прислуги. Подросшая Амина помогала маме во всём. Продукты покупали у хозяина дома.
Юсуф надеялся вернуться в Пекин, как только политическая ситуация стабилизируется, и решил выждать время здесь, проводя всё время в саду перед домом с подросшими Юнусом и Фатимой, или общался с Акрамом, который жил с семьей в большом доме в другом конце сада. Так они прожили около четырёх месяцев.
Ка к-то поздно вечером к ним зашёл Акрам. Он рассказал страшную новость.
В селении в двух днях пути отсюда собрались босяки в организацию «крестьянское движение», устроили бесчинства и захватили власть. Они толпами вламывались в дома тех, кто был зажиточнее их или имел больше 50 му[27] земли, резали скот, отбирали продукты, устраивали пьяные оргии, даже нападали на женщин. Не останавливались и перед расстрелами людей. И никакой управы на них нет. «Похоже, что эта толпа головорезов движется в нашу сторону», – заключил он, вытирая вспотевший лоб платком, который достал из кармана.
– Юсуф, здесь вам небезопасно оставаться. Я особенно переживаю за твоих детей. Мы собираемся организовать защиту. Собираем мужчин, чтобы противостоять этой дикой толпе. Боюсь, как бы наши босяки не присоединились к ней. Нам бы еще раздобыть ружья. Каков будет исход, один Всевышний знает. Поэтому вам нужно уезжать отсюда.
Юсуф призадумался, затем сказал: «А куда бежать? Везде хаос. Значит, такая у нас судьба – погибнуть от рук голодранцев».
– На днях я встретил одного дунганина, он сказал, что в Семиречье жизнь налаживается. Там босяки победили, но от этого жизнь для многих хуже не стала. Теперь у каждой нации – у кыргызов, казахов, узбеков – есть своя собственная республика. Коммунисты поделили Туркестан на три страны. Может, туда и поедете? Подумайте. Всё-таки у вас есть там родня. Надеюсь, они вас примут. Думайте до утра, если надумаете ехать, я помогу вам найти проводника. И ещё хочу, чтобы вы знали: я вас не гоню из моего дома.
После его ухода Юсуф с Турсун долго сидели, ломая голову, что делать. Они понимали, что сам факт нахождения их семьи здесь, будет, безусловно, причислять их к богачам, а значит, расправа неминуема.
– Может, в Ташкент поехать? Надеюсь, коммунисты не закрыли базары. Кушать-то все люди хотят. Я бы там нашёл себе работу.
– Зачем в Ташкент? Давайте поедем на Иссык-Куль, к моим родителям.
– Да, ада, давайте на Иссык-Куль. Я ни разу в жизни не видела бабушку и дедушку. И так хотела бы, – вмешалась в разговор Амина, которая не спала и всё слышала.
Юсуф и Турсун всю ночь не сомкнули глаз. Ещё не рассвело, когда Юсуф сказал: «Ты права. Поедем к твоим родителям, а там посмотрим по ситуации, где нам жить». Турсун разбудила Амину, чтобы дочь помогла упаковать вещи, а Юсуф вышел подготовить повозку и коней.
Они уже почти собрались и завтракали, когда к ним зашёл Акрам.
– Я рад, что вы надумали ехать. В Семиречье?
– Да, на Иссык-Куль.
– Это единственно правильное решение.
– Спасибо, Акрам. Честно говоря, мне у вас очень понравилось. Удивительно, но здесь я был по-настоящему счастлив. Возможно, из-за того, что я никогда с самого раннего детства не позволял себе отдыха, а здесь, в тишине рядом с моими детьми, я почувствовал упоение жизнью… Надеюсь, вы справитесь. Я приготовил деньги для покупки ружей. Думаю, на десять винтовок хватит. Хоть какая-то помощь от меня.
Акрам был тронут. На самом деле, это была существенная помощь. Как и обещал, он нашёл надежного человека, который должен был проводить Юсуфа с семьей до Турпана, а также извозчика, согласившегося довезти их до самого Иссык-Куля.
Глава V. Большие перемены
Всю дорогу Юнус не хотел ехать в повозке и просился на коня. Юсуф посадил его впереди себя и по пути учил управлять животным, чему тот был безгранично рад. Юсуф предложил Турсун пересесть на коня, но она отказалась, сославшись на плохое самочувствие.
Турсун вспомнила первую поездку с Юсуфом на родину. С каким блаженством ехала она всю дорогу тогда. Казалось, природа и всё, что встречалось в пути, придавали ей силы, и она не чувствовала усталости, в отличие от этой поездки.
Перемены в стране стали заметны уже в Торугарте, где был выставлен пост и стояли люди в военной форме. Спрашивали, откуда едут, зачем едут. Юсуфу пришлось сказать, что они возвращаются домой в Ак-Таш после побега в 1916 году. Военные продержали их около двух часов, не объясняя причины, по которой остановили их.
– Сколько тебе лет? – спросила Турсун стоявшего поблизости молодого человека.
– Двадцать шесть, – ответил он.
– Я думала, ты младше, а тебе, оказывается, почти столько же, сколько моему братишке. А ты родом откуда?
– С Иссык-Куля.
– Может, ты знаешь моего братишку Самагана, сына Адыла, из селения Ак-Таш.
– Я его не видел, но слышал про него. Он командир отделения в военном гарнизоне в городе Рыбачье. Вы его сестра?
Турсун была удивлена тому, что он сразу понял, о ком идет речь. Она не видела братьев больше восьми лет и не знала, чем те занимаются.
Молодой человек, сказав «Сейчас разберёмся», ушёл к уда-то. Через некоторое время он вернулся в сопровождении другого военного, который задал несколько вопросов для формальности и открыл шлагбаум.
«Надо же, Самаган стал большим человеком, раз его знают здесь, так далеко от дома», – думала с радостью Турсун, усаживая Фатиму в повозку.
В дороге им пришлось еще раз воспользоваться именем Самагана для продвижения дальше. Турсун попросила Юсуфа заехать в военный гарнизон в Рыбачьем, встретиться с Самаганом и вместе поехать в родной Ак-Таш. Перед въездом в город их остановил человек в военной форме, который ловко спешился с коня и громко скомандовал: «Ну-ка, немедленно всем из брички!»
Турсун испугалась, но потом узнала в высоком статном человеке Самагана, который решил так пошутить.
– Не поверил, когда полчаса назад услышал, что моя сестра с семьей едет домой, но не смог усидеть на месте. Очень рад вас видеть, жезде[28], – сказал он, широко улыбаясь и подавая руку сидевшему на коне Юсуфу, затем, увидев сидящего рядом Юнуса, обрадованно добавил. – Догадываюсь, этот джигит – мой племянник. Идём ко мне». Он стянул Юнуса с коня, поцеловал и подбросил вверх со словами: «Какой молодец! Настоящий джигит!» Затем поцеловал девочек и Турсун, плакавшую от счастья.
Самаган был рад присоединиться к ним, потому что, как он сказал, давно не был дома, но ему надо было заехать в гарнизон, поэтому он предложил родственникам продолжить путь и обещал нагнать их.
В Рыбачьем Юсуф отпустил извозчика, и сам пересел вместо него на повозку, а Турсун – на лошадь. К ней попросилась Фатима, и Турсун усадила её за спиной. Фатима ехала, крепко обняв маму за талию.
Не прошло и часа, когда Самаган их догнал. Было видно, что он галопом скакал до них.
– Вот и я, – сказал он, подъезжая к родным. – Как же мать и отец обрадуются, увидев вас! Они очень скучают.
– Я тоже, – ответила Турсун. – Не думала, не гадала, что так скоро отправимся домой, да ещё насовсем.
И она поделилась тем, что побудило их покинуть Китай.
– Ты лучше расскажи, как здесь, как родители поживают, – сказал Юсуф.
– Юсуф жезде, здесь тоже всякое было. Отца чуть не сослали на Украину как кулака. Вернули его всем селением. Какой он кулак? Он никого не эксплуатировал, сам работал больше других. Все вспомнили про то, как он вел учет вклада каждого, записывал дни и справедливо оплачивал выращивание и сбор опиума. Вспомнили и о том, как он поделился скотом и другой едой с односельчанами в 1916 году, как спас от голода людей перед этим. Помните, тогда вы ещё зерно прислали? Сейчас здесь жизнь круто повернулась. Нынче здесь почётно быть бедным. Теперь земля общая, принадлежит государству, то есть колхозам. Скот населению разрешается держать в малых количествах: одну корову, двух-трёх овец, одну лошадь. Государство обещает прокормить весь народ. Пока не совсем досыта, но и с голоду никто не умер, – рассказывал он смеясь.
– Чем Адыл занимается?
– Он теперь главный поливальщик в колхозе. Ну в основном работу делает Садыр. Отец последнее время страдает болями в ногах.
– Поливальщик, говоришь? Ну и ну! А что ваш колхоз сеет?
– Всё – пшеницу, рожь, ячмень, картофель, сонный мак.
– И весь урожай распределяется между жителями селения?
– Ой-бой, что вы! Если бы было так! Государство даёт каждому колхозу план на сбор урожая, жители получают, то, что собрали свыше плана.
– А если неурожай?
– Бог миловал, пока всё хорошо. Если случится неурожай, не знаю. Справедливо будет в таком случае государству отдать чуть меньше плана.
– А излишек опиума тоже оставляют людям?
– Нет! Что вы! – расхохотался Самаган. – Опиум весь забирают на чимкентский лекарственный завод. Сбор урожая контролируют военные.
– А картофель для чего выращивают? Неужели кыргызы употребляют в еду картофель?
– Да. Теперь у нас чуть ли не основная еда – это картофель. Знаете, он вкусный, если его правильно приготовить.
– С трудом представляю. Зачем людям надо всё менять? Жили люди и жили, всё было хорошо, – уже сам себе сказал Юсуф.
– Ты, надеюсь, женился? – спросила Турсун брата.
– Некогда. Работаю много. Почти три года был на юге, воевал с басмачами, скоро поеду в Верный. Надо сначала мир установить, чтобы жили люди, не боясь ничего. Это самое главное. Ну, женюсь когда-нибудь, наверное.
– Самаган таяке, а девочки моего возраста, чем они занимаются у вас? – спросила с большим акцентом Амина.
– Девочки твоего возраста… – некоторые учатся. Здесь создают школы, но, к сожалению, в Ак-Таше нет, так как учителей не хватает. Не беспокойся, найдём, чем тебе заняться. Будешь первое время помогать жене Садыр таяке