– Мундузбай сказал, что, если я не женюсь на Жибек, то изгонят нас из рода, – сказал Бейше.
– Да кто он такой, чтобы изгонять нас! Пойду, разберусь с ним! Только недавно жил подачками Кулмамбета, а сегодня изгонит нас! Как же?! – разозлилась Седеп и направилась к двери.
– Эне, не ходите. Я буду помогать Жибек, ей тяжело, но жить с ней не буду, – сказал Бейше и, взяв её за руки выше локтя, повернул назад и заставил сесть на тёшок.
От досады Седеп заплакала. Стараясь успокоить маму, Абыл сказал: «Эне, не переживайте, я тоже буду помогать Жибек».
«Кругом одни помощники! Что поделаешь?» – ответила она, понимая, что пока не подрастут сыновья и не обзаведутся семьями, она беспомощна перед капризами мужчин их рода.
Хотя их семья жила в однокомнатной лачуге, после обряда нике Седеп предложила Жибек переехать с ребёнком к ним. Так они прожили вместе около трёх месяцев. Ей показалось, что между Жибек и Бейше вспыхнули чувства. Конечно, они молодые, это и должно было случиться. Сын вроде даже обрадовался, когда она предложила им пожить отдельно с Жибек, пока никто не занял её дом.
Казалось, с тех пор Бейше жил в этом браке неплохо. Жибек оказалась хорошей хозяйкой. Любила мужа, почитала свекровь и родню мужа. Родила ему двух прекрасных детей. Правда, в начале совместной жизни были трения – не было между ними понимания, но через два года после их возвращения из Китая родился Сапар, и семья стала жить в ладу.
Она не понимала, что произошло с сыном, и попросила Всевышнего дать покой его душе, тяжело вздохнула, потом повернулась в сторону спящего рядом с ней восьмилетнего внука. Сердце наполнилось нежностью, и она погладила его по голове. Правду говорят люди, внуки бывают слаще, чем дети. Любовь между ней и внуком была взаимной. Он ходил за ней по пятам, не желая расставаться ни на минуту. Даже играя с ребятнёй на улице, он периодически забегал в дом проверить, на месте ли бабушка.
Бейше встал раньше обычного. «Заеду к Зарылбеку, передам посылку, а затем поеду на рынок», – предупредил он Седеп. По воскресным дням он помогал односельчанам продавать скот. У него лучше, чем у других, получалось уговорить покупателей. Бейше умел это делать так хорошо, что не было ни одного случая, когда бы у покупателей возникли претензии по поводу купленного скота. Он хорошо знал цены не только на своём рынке, но и на других рынках, зачастую предлагая погнать скот для продажи в Токмок, Торугарт или Каракол. На его прогноз относительно стоимости скота ориентировались многие. За оказанные услуги ему платили, но близким родственникам он помогал бесплатно. Иногда, чтобы заработать хоть немного денег, он покупал две коровы или пару лошадей, приглянувшихся ему и, подержав некоторое время, перепродавал их подороже.
Конечно, он, как и все жители села, работал в колхозе и на рынок ходил в свободное от основной работы время. Дополнительный доход ему был необходим для его большой семьи. Да и братьям приходилось периодически помогать.
Сегодня он чувствовал себя разбитым. Ему не удалось уснуть после вчерашней встречи и разговора с Турсун. Он всю ночь ворочался, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Он не мог представить свою дальнейшую жизнь без Турсун. Надо спасти её от пагубной привычки. Главное, чтобы она была рядом, а он придумает, как избавить её от опиума. Надо сделать ей предложение и уговорить бежать со мной от мужа. Но как объяснить Жибек и маме? Жибек не будет устраивать истерик. Вот маме будет тяжело объяснить. Хватит ли у Турсун решимости уйти от мужа, привыкнут ли её дети к нему? Скорее всего, её братья не позволят детям жить в чужом роду. Как усложнили люди себе жизни, сетовал он, ворочаясь в постели.
– Почему не спишь? – спросила жена.
– Не знаю, не спится, – ответил он, отворачиваясь от неё.
Бейше уже давно, еще до встречи с Турсун охладел к Жибек. Он никогда не любил её, а в последнее время она всё больше раздражала его, особенно её внешний вид. Жибек стала вся седая. Пытаясь скрыть это, начала носить платок, повязав впереди под подбородком, что делало её узкое лицо совсем маленьким. Жибек отлично справлялась с хозяйством – это её стихия, но всё остальное как-то мало трогало и волновало её. На все вопросы она отвечала: «Делай, как ты считаешь нужным». Бейше часто грубил ей, иногда незаслуженно, конечно, потом он жалел об этом и обещал себе, что так больше не будет вести себя по отношению к ней, но не получалось. Ему казалось, что и она была несчастна с ним.
Он вспомнил первую встречу с Турсун. Она показалось ему надменной и высокомерной девушкой… такой, которая и не посмотрит на босяка вроде него. Бейше до сих пор помнил, как он выглядел тогда после Китая. Ужасно! На нём были латаные и великоватые отцовские брюки, старая тесная рубашка и калоши на босу ногу, которые он приобрёл в Китае. Конечно, в то время большинство были одеты примерно, как он, но на её фоне, одетой в яркое шёлковое платье и в новой кожаной расписной обуви, он выглядел нищим и неуклюжим. Он никогда до этого не видел такой красивой девушки. Её яркая внешность врезалась в память, и он думал о ней все эти годы как о неземном божественном существе.
Для него было неожиданным то, что она не только заговорила с ним, но и поделилась самым сокровенным на душе. «Чурбан старый! Довёл Турсун до такого состояния», – ругнул он её мужа вслух.
Всю зиму Бейше никак не мог встретиться с Турсун. Он много раз приходил на берег озера, но её не было. Из-за стойко державшихся морозов на протяжении двух месяцев он не мог, как раньше, часами ждать её. Несмотря на запреты, однажды он пошёл к ней домой. Увидев повозку во дворе и коня, он понял, что Юсуф дома и повернул назад. После этого он еще несколько раз наведывался и каждый раз видел повозку на том же месте.
Они встретились лишь в конце зимы. Турсун сообщила, что сначала заболел сын, затем долго болел Юсуф, и она совсем измоталась из-за этого.
– Я видела тебя возле моего дома, но ты так быстро уехал, – сказала она, обнимая его. – Я скучала по тебе. Всё время думала о тебе.
– Турсун, выходи за меня. Я не могу жить без тебя.
– Я бы с радостью, но как быть с детьми? Я же не могу их бросить, а Юсуф не отдаст их мне.
– О детях не переживай, я о них позабочусь, – сказал Бейше.
– Юсуф хочет переехать в Ташкент. Я сопротивляюсь, но он обычно игнорирует моё мнение. Если это случится, я умру вдали от тебя, милый.
– Тебе нужно уйти от него.
– Буду молиться, чтобы он передумал. Может этот сезон будет лучше, и он заработает побольше и передумает переезжать.
– Дорогая Турсун, вечно прятаться от людей не сможем. Я так часто здесь бываю, наверняка уже к то-нибудь видел и подозревает. В любом случае нам нужно пожениться. Или ты меня не любишь?
– Милый, пойми, меня терзает мысль о моих детях. Юсуф не отдаст мне их…, и дети скорее могут обходиться без меня, чем без отца. Пожалуйста, не торопи меня. А как быть с твоими детьми и женой? Куда ты их денешь?
– Ну… они будут также моей семьей. Я возьму тебя второй женой. Мне просто.
– Тебе просто?! Взять меня второй женой?! Я не согласна. И где ты собираешься нас всех разместить?
– В доме две комнаты. Пока там поживём, а летом построю второй дом. Можно временно юрту поставить.
– Нет! Меня так не устраивает. Лучше уж я буду со своим стариком жить, чем так, как ты предлагаешь.
– Ну предложи, как бы ты хотела!
– Не знаю, – сказала Турсун и, не прощаясь, обиженная, быстрыми шагами ушла домой.
Бейше понимал, что дальше тянуть нельзя и решил сегодня же поговорить с Жибек. По дороге домой он заглянул в пустующий дом на соседней улице. Дом принадлежал родному дяде по отцу, который погиб почти одновременно с женой от тифа в 1916 году в Китае. Детей у него не было, хотя был дважды женат. Говорили, лошадь пнула его в пах, когда он был подростком, и это стало причиной его бездетности. Дом пустовал четырнадцать лет, и никто за это время не заглядывал в него. Дверь и окна всё ещё были заколочены. Без особого труда Бейше открыл дверь, оттуда повеяло сыростью. Дом состоял из двух комнат. Полы были деревянные, но их начала разрушать трава, проросшая сквозь щели. Вперемешку старая засохшая и свежая этого года трава, которая только начала прорастать, лежали густым ковром на полу. Бейше очистил пол от травы, смёл густую паутину со стен и потолка, вынес во двор оставленные в спешке отсыревшие одеяла, кошму и кое-что из одежды и сложил всё в кучу. Сходил в соседский дом за огнём, затем поверх кучи побросал сухую траву и поджёг. Бейше прикинул, какие работы надо сделать в доме до переезда сюда Жибек. Из срочных – заново сделать печь и зашпаклевать стену белой глиной, так как старая штукатурка местами обвалилась. Из несрочных – обновить штукатурку наружной стены дома. Первоначально Бейше опасался, что дом окажется непригодным для проживания, но теперь был уверен, что без зазрения совести может отделить сюда жену и, возможно, детей тоже.
Разговор о переезде и разводе Бейше начал утром, когда они остались с Жибек в доме одни.
– Жибек, хотел с тобой серьёзно поговорить… Нам надо расстаться. Я отремонтирую дом Асыл ава и перевезу вас туда.
– А причина какая? В чём я не угодила тебе?!
– Причина не в тебе, а во мне… я полюбил другую женщину.
– И кто она?
– Скоро у видишь.
– Так и думала! Кобель ты – вот ты кто!
С этими словами она разрыдалась и со злостью плеснула в него воду, в которой мыла грязную посуду.
– Дура! Что ты делаешь?!
– Не хочу тебя видеть!
Жибек выпорхнула со слезами из дому и без оглядки побежала прочь в сторону озера. На краю села она присела под одиноким деревом, задумавшись о своей неудавшейся жизни.
Сначала Жибек злилась и проклинала разлюбившего мужа, затем ощутила прилив благодарности к нему за то, что женился на ней и прожил с ней ни много ни мало – почти тринадцать лет, несмотря на большую разницу в возрасте. Благодарна была и за то, что растил её Керима, как своего сына. Тогда в Китае всё могло обернуться для неё иначе, если бы Бейше не согласился взять её в свой дом. Она помнит ясно, как днём и ночью после смерти первого мужа просила Всевышнего спасти её и трёхлетнего сына от голодной смерти. И Всевышний послал Бейше. Он в