стро бы принял меры предосторожности. Впрочем, Мехмед держал при себе в качестве заложника младшего сына Баязида Коркуда, которому на момент смерти деда было одиннадцать лет… Но давайте оставим предположения в стороне и обратимся к фактам.
Великий визирь Караманлы Мехмед-паша (он был уроженцем Карамана, а не Караманидом) был сторонником шехзаде Джема. Не исключено, что в основе этого расположения лежала приязнь одного образованного человека к другому. Мехмед-паша преподавал в медресе[102], а после долгое время занимал должность нишанджи[103]. Иначе говоря, он был ученым, а не воином. Шехзаде Джем хорошо разбирался в поэзии и сам писал стихи, а вот его старший брат Баязид был воином, хотя и получившим довольно неплохое образование.
Мехмед-паша скрыл смерть султана и отправил Джему послание, в котором призвал его как можно скорее прибыть в столицу. Однако гонцы были перехвачены сторонниками Баязида. На стороне Джема были только великий визирь и анатолийский кадиаскер[104] (в 1480 году кадиаскеров стало двое, один в Анатолии, а другой – в Румелии). Все остальные сановники были сторонниками Баязида, а некоторые (например – бейлербей Анатолии Синан-паша) были женаты на его дочерях. В результате Баязид добрался до Стамбула первым (21 мая 1481 года) и на следующий день был провозглашен султаном.
Опоздавший в Стамбул Джем с четырехтысячным отрядом занял Бурсу и провозгласил себя султаном, однако правление его продолжалось считаные дни. По повелению Баязида Гедик Ахмед-паша, бывший прежде наставником-лалой Джема вместе со старшим сыном Баязида Абдуллой разбили войско Джема и вынудили его бежать во владения мамлюкского султана Кайт-бея, сын которого был женат на дочери Джема Айше. Будучи в Каире, Джем получил послания от Касым-бея Караманида, желавшего восстановить свой белик Караман и править в нем, а также санджак-бея Анкары Мехмеда-бея, которые звали его вернуться и свергнуть Баязида. В мае 1482 года Джем вернулся и с помощью отрядов Касым-бея попытался захватить Конью, но сторонники Джема вскоре оставили его и Джем снова бежал, теперь уже на Родос, который в то время был владением рыцарей-госпитальеров. Джем считал себя гостем госпитальеров, но на самом деле он оказался их пленником, которого пытались использовать в качестве козырной карты, могущей пошатнуть Османскую империю. Джему предлагали возглавить крестовый поход против своих братьев-единоверцев, но он отказался от этого гнусного предложения. В феврале 1495 года Джем скончался в Неаполе и в его смерти, конечно же, подозревали султана Баязида Второго. Неизвестно, имело ли это подозрение основания или нет, но Баязид объявил траур по умершему брату и спустя четыре года смог выкупить его останки, которые были захоронены в Бурсе.
Шехзаде Джем
Султан Баязид Второй
На память о этих событиях остались стихи, которыми обменивались братья.
Джем писал Баязиду:
«Ты радуешься жизни на ложе,
усыпанном лепестками роз,
А я предаюсь скорби
в мрачном подземелье.
Как так могло случиться?»
Баязид ответил:
«Волею судьбы
я стал правителем государства,
Но ты не можешь смириться
с этим и спрашиваешь:
«Как так могло случиться?».
«Я – благочестивый паломник» —
говоришь ты[105].
Но ты жаждешь суетного правления. —
Как так могло случиться?»
Султан Баязид Второй, прозванный Святым или Отшельником
Баязида нельзя сравнивать с его отцом, масштаб у этих исторических личностей был совершенно разным, но Баязид много сделал для блага своего государства. По стилю правления он заслужил прозвище Справедливый, а за усердие в делах веры и несвойственный правителям аскетизм его прозвали Святым и Отшельником.
Если Мехмед Второй завоевывал, то Баязид преимущественно оборонял то, что было завоевано отцом. Так, например, он смог завоевать всю Морею и изгнал венецианцев из Далмации[106]. Также Баязид смог взять под контроль все Чёрное море, захватив его восточное побережье.
Но приоритетом Баязида были не завоевания как таковые, а укрепление государства, развитие торговли и сплочение подданных. Деятельность Баязида позволила его сыну Селиму и внуку Сулейману расширять границы империи, не беспокоясь за свои тылы. Образно говоря, Баязид выступал в роли садовника, который заботится о том, чтобы дерево Османского государства пустило крепкие, глубокие корни. При крепких корнях дереву не страшны никакие ураганы.
Османская империя в начале правления Баязида Второго
В 1492 году испанские правители-супруги Фердинанд Второй Арагонский и Изабелла Первая Кастильская издали эдикт об изгнании со всех территорий их королевств иудеев, которые до 31 июля этого года не перейдут в христианство. Одновременно с гонениями на иудеев начались и гонения на мусульман, проживавших во владениях Фердинанда и Изабеллы. Узнав об этом, султан Баязид отправил в Испанию флот под командованием Кемаль-реиса[107] (дяди и наставника знаменитого османского мореплавателя Пири-реиса) для того, чтобы перевезти испанских мусульман и иудеев в свое государство. Всем султанским наместникам было велено оказывать содействие переселенцам, которые на первое время были освобождены от налогов. «Как можно считать Фердинанда мудрым правителем, если он разоряет свою собственную страну и обогащает мою?» – говорил Баязид.
Баязид Второй был добродетельным мусульманином, причем добродетельность его была не показной, а истинной. Султан избегал роскоши, жертвовал крупные суммы нуждающимся и предпочитал прощать, а не карать. Даже мятежному брату Джему он предлагал в качестве отступного ежегодное пособие в миллион акче (!), если тот откажется от своих претензий на трон и будет жить за пределами Османского государства. Но Джем не принял этого предложения, хотя оно было весьма привлекательным и давало возможность жить в подлинно султанской роскоши, не обременяя себя при этом делами правления.
«Добросердечность является достоинством простых людей, но для правителя – это худший из пороков», – утверждал выдающийся арабский мыслитель Ибн Хальдун[108]. В конце жизни судьба послала султану Баязиду тяжелое испытание – он стал свидетелем борьбы между своими сыновьями Селимом и Ахмедом за право наследования. Этой междоусобице предшествовало Стамбульское землетрясение 1509 года, которое совершенно заслуженно получило название «Малого конца света». Более тысячи строений было разрушено (огромная цифра для начала XVI века!), погибло около десяти тысяч жителей, а в придачу к разрушениям по городу прокатилась волна пожаров. Катастрофа была настолько сильной, что Баязиду пришлось на некоторое время переехать в старую столицу Эдирне.
Всего у Баязида было восемь сыновей, но в конце его жизни их осталось четверо – Селим, Шехеншах, Коркуд и Ахмед. Селим был санджак-беем Трабзона, а затем стал санджак-беем Семендира (сербское Смедерево), Шехеншах правил в Карамане, Коркуд – в Манисе, а Ахмед – в Амасье. Шехеншах в смуте участия не принимал, потому что он умер в июле 1511 года незадолго до ее начала.
Селим, показавший себя искусным полководцем, был популярен среди военных, особенно у янычар. Ахмеда поддерживала чиновная верхушка, а за Коркудом никто не стоял, и потому он не имел реальных шансов стать преемником отца. Видя, что отец благоволит Ахмеду, Селим поднял мятеж и двинулся из Фракии на Стамбул. Ахмед, в свою очередь, тоже поднял мятеж и пытался склонить на свою сторону янычар… Каша заварилась очень крутая, но нам не столь важно развитие событий, как их итог. 25 апреля 1512 года шестидесятипятилетний султан Баязид Второй якобы добровольно, но возможно, что и под давлением преданных Селиму янычар, передал власть шехзаде Селиму. После отречения Баязид удалился в селение Бююкчекмедже близ Эдирне и умер там 26 мая того же года. Столь скорая смерть экс-султана наводит на подозрения относительно того, что он был отравлен по приказу Селима. Шехзаде Ахмед был казнен весной 1513 года после того, как султанские войска разгромили его сторонников. Шехзаде Коркуд, признавший власть Селима, был испытан им при помощи поддельных писем от имени высших сановников, в которых Коркуду предлагалось отобрать трон у Селима. Непроницательный Коркуд согласился принять участие в мятеже и поплатился за это жизнью.
Султан Селим Первый и его завоевания
Султан Селим Первый, увеличивший территорию своего государства примерно на семьдесят процентов, почти не воевал с христианами, как бы странно это ни звучало. Вектор его завоеваний был направлен на восток и на юг. Западная Европа получила передышку, но христианские правители совершенно не радовались этому, наблюдая за тем, как усиливается могущество Османской империи.
Первым крупным военным походом султана Селима стал поход против персидского шаха Исмаила Первого, основателя династии Сефевидов, правившей до середины XVIII века. Государственной религией во владениях Сефевидов был шиизм, который в глазах суннита Селима был такой же ересью, как и христианство с иудаизмом[109]. Само название династии произошло от суфийского ордена «Сефевийе», а сам Исмаил был потомком основателя этого ордена шейха Сефи ад-Дина.
В 1511 году в юго-восточной Анатолии, значительную часть населения которой составляли шииты, вспыхнуло восстание, организованное приближенными шаха Исмаила. Во главе восстания встал Карабыйык-оглу из тюркского племени текели, взявший имя Шахкулу