– Но я думал, он слепой, – вмешался Лео.
– Я до сих пор не знаю, слеп он или нет. Мне так и не удалось его спросить, – ответил отец.
– Мы думаем, он так привык читать газеты каждый день, что, даже когда ослеп, не смог остановиться, – вставила мать Лео, входя в гостиную.
– Мама! – Лео встал и подвел мать к дивану. – Ну же, сними фартук и посиди немного с нами. Тебе нужно отдохнуть.
– О! Цзяцзя, ты принесла подарки? – спросила мама. – Нам, право, ничего не нужно.
Цзяцзя протянула ей свитер и шарф. Мать тут же вынула их из пакета и приподняла на вытянутых руках, подставляя лучам солнца.
– Они, должно быть, дорогие! Такая мягкая шерсть! Нам действительно ничего не нужно. В следующий раз не утруждайте себя покупкой подарков, просто почаще привозите нашего сына!
Мать рассмеялась и снова осмотрела шарф.
– Я еще несколько раз видел в парке того слепого, – продолжил отец, протягивая руку и осторожно отодвигая мать в сторону, чтобы видеть Лео. – Он всегда гулял с каким-нибудь человеком, каждый раз с кем-то другим. Потом он перестал появляться. Мы думали, он заболел или даже умер. Но позже мы узнали, что дети продали его квартиру и поселили беднягу в доме престарелых.
– Какое бессердечие! – добавила мать. – Потерять свой дом, когда состаришься…
Словно не в силах выносить более этот печальный разговор, она вышла и вернулась на кухню. Все это время фартук оставался на ней.
Ужин был простым. В их семье обычно не готовили для праздника ничего особенного. Тем не менее это была большая трапеза, с двумя мясными и двумя овощными блюдами, а также супом. Обычно родители Лео ели на ужин лишь одно блюдо и никогда больше двух из-за боязни, что оставшаяся еда испортится. Отец отказывался питаться остатками, а потому все недоеденное матери приходилось употреблять в пищу одной в следующие три дня: она снова и снова разогревала еду на пару, пока не съедала все или еда не превращалась в невкусное месиво.
– Вы живете со своей семьей? – обратилась мать Лео к Цзяцзя за обеденным столом.
– Я живу в квартире одна. Рядом с его баром.
Она быстро повернула голову и улыбнулась Лео.
– Арендная плата в этом районе, должно быть, очень высока, – заметил отец.
– К счастью, квартира принадлежит мне, – ответила Цзяцзя.
Родители Лео были удивлены. Они оба, словно сговорившись, поставили тарелки и посмотрели на Цзяцзя, ожидая, что она скажет дальше.
– Это квартира моего мужа. Теперь его нет, – проговорила Цзяцзя, повторяя действия родителей и ставя тарелку на стол.
– О, – резко выдохнула мать Лео.
– Понятно, – торопливо произнес, отец, и на его лице появилось задорное выражение, которое Лео видел так много раз. – Мы совсем не возражаем. Не только вы, молодые люди, но и мы с женой – часть современного поколения.
Мать Лео уставилась на свои палочки и молча продолжила есть. Зазвонил телефон Цзяцзя. Она бросилась в гостиную и выключила звук. Когда она вернулась, Лео продолжил разговор.
– Мы познакомились в моем баре, – сказал Лео.
– Значит, ты также встречался с ее бывшим мужем? – спросил отец.
– Да, это так, – подтвердила Цзяцзя.
И снова родители почти синхронно откинулись на спинки стульев. За столом на мгновение воцарилась тишина. Брови отца сдвинулись, словно он пытался решить сложную задачу.
– Должно быть, он был порядочным человеком, раз нашел такую хорошую девушку, как вы, – наконец произнес он с вымученной улыбкой.
Мать Лео кивнула.
Лео глубоко вздохнул. Он был рад: родители восприняли весть о предыдущем браке Цзяцзя на удивление хорошо. Это прежние поколения, сказал он себе, жившие до них, придерживались феодального образа мыслей. Мои мать и отец совсем другие. Он был поражен, как быстро его родители, казалось, адаптировались, как их принципы отличались от консервативных, устаревших. И понял, что гордится своими учеными родителями за их терпимость.
После ужина Лео сообщил Цзяцзя, что хочет посидеть еще и дождаться Нового года, когда все начнут вести отсчет оставшихся секунд.
– Вы бывали в Европе? Или в Америке? – спросил отец Лео у Цзяцзя, пряча полученную от нее коробку с сигаретами в ящик под телевизором.
– Мы с мужем довольно часто ездили в Европу, – ответила Цзяцзя. – В основном во Францию и в Италию. В Америке я была всего один раз. Я предпочитаю Европу. Ее музеи и художественные галереи всегда вдохновляют.
– Люди там боятся? – спросил отец. – Я имею в виду терроризм и все эти нападения, о которых я слышал. У меня такое чувство, что европейцы просто продолжают жить своей жизнью.
– Я не уверена, не думаю, что…
Внезапно отец Лео крикнул своей жене:
– Хватит заниматься ерундой, иди сюда и посиди с детьми хоть недолго! И принеси закуски, которые нам дал старина Ли! – Он резко повернулся к Лео и Цзяцзя. – Мой друг привез из Англии кое-какие закуски. Помню, давным-давно, когда мы впервые приехали в Лондон, мы выглядели такими идиотами. Мы были бедны, в те дни всем жилось гораздо хуже, так что нам повезло там побывать. Когда мы увидели консервы для животных, то подумали, что это банки с собачьим и кошачьим мясом. Это была самая дешевая еда, и мы ее ели. Такая гадость! Кто бы мог подумать, что британцы продают корм для домашних животных в супермаркетах!
Отец рассмеялся и на мгновение поперхнулся собственной слюной.
Мать Лео закончила готовку, оставила еду остывать, наконец появилась в гостиной и присоединилась к разговору.
– Послушай-ка, я рассказывал о нашей поездке в Лондон много лет назад, – все еще откашливаясь, объяснил отец Лео жене.
– Да-да, у нас не было таких привилегий, как у вас сейчас.
– Моя мама тоже рассказывала мне подобные истории, – улыбнулась Цзяцзя.
Цзяцзя никогда не разговаривала с Лео о своих родителях, и теперь он внимательно смотрел на нее, пока она рассказывала, как в восьмидесятые ее мать ездила в Сиань, Гуйчжоу и Чэнду. Выражение лица у Цзяцзя было мрачное, а глаза бесцветные, как белый нефрит. Судя по тому, как она излагала эти истории, воспоминания о матери были отрывочными и неполными, но она рассказывала о своих переживаниях без единого упоминания об отце. Иногда останавливалась, оглядывая комнату, словно сомневалась в точности своих слов.
Пока Цзяцзя говорила, на Лео с неумолимостью июньских дождей накатило странное чувство. Теперь он был чужим на этом празднике и не мог прервать разговор. Почему ей так приспичило делиться с его родителями воспоминаниями? Почему она все говорит и говорит, рассказывает сюжет за сюжетом, как восторженный бродячий актер, развлекающий детей байками? Цзяцзя же продолжала свои истории, выйдя из своего обычного образа, словно купаясь в драматических волнах горя и радости.
А потом рассказала, что три месяца назад ее муж умер. Лео видел, как его родители оборвали улыбки и бесцеремонно обменялись шокированными взглядами. Эта тема возникла, когда его мать спросила Цзяцзя, с кем она путешествовала в свою последнюю поездку во Францию, с матерью или с мужем.
– С мужем, – ответила Цзяцзя. – Это была наша последняя совместная поездка. В этом году мы должны были отправиться в Санью, но он умер.
– Что с ним случилось? – спросила мать, ловя ртом воздух.
Цзяцзя покачала головой.
– Трудно сказать…
Лео осторожно наблюдал за родителями, пытаясь понять их реакцию на очередную неожиданную новость. Но они сидели молча, хмуро глядя на гору британских закусок.
Телефон Цзяцзя зазвонил снова.
– Это моя тетя, – сказала она Лео. – Наверное, звонит, чтобы поздравить с праздником.
Когда Цзяцзя встала, родители Лео подняли глаза и неловко заулыбались. Мать продолжала теребить рукава. Цзяцзя извинилась и вышла из квартиры.
– Сынок, – сказал отец, когда дверь со щелчком захлопнулась, потер колени, выпрямился и глубоко вздохнул. – Вдова приносит несчастье.
– Отец прав, – вставила мать.
– Это устаревшее мышление, – возразил Лео.
– Я знаю несколько женщин из моего родного города, которые выходили замуж два или три раза. Так вот, в следующие несколько лет их мужья один за другим умирали. Некоторые женщины приносят мужчинам несчастье, – проговорила мать.
– Мама, ты же образованная женщина.
– Она замечательная, но это… – пробормотала мать, постукивая ладонями по коленям. – Ну и Новый год…
– Ты наш единственный сын, – подытожил отец. – Разве ты не замечал, что вокруг некоторых людей происходят несчастья? Со всеми их друзьями и близкими всегда что-то случается. Ну-ка, припомни.
Лео заспорил. Родители сопротивлялись. Лео разозлился еще больше и впервые за много лет повысил на них голос. Вот еще одна вероятная причина, по которой он избегал возвращения домой. Увы, он ошибся. Что за нереалистичные ожидания привели его сегодня сюда? Родители были в том возрасте, когда люди становятся упрямыми независимо от того, насколько прогрессивно мыслящими они были десять или двадцать лет назад. Теперь они стали слишком старомодными даже для того, чтобы привязать банковские счета к телефону – из страха, что деньги украдут. Они были слишком заняты своими делами, чтобы включать очиститель, который купил им Лео, и каждый день распахивали окна, желая наполнить комнаты тем, что по привычке считали «свежим воздухом».
Цзяцзя вернулась, и когда она, сопровождаемая порывом сквозняка, вошла в комнату, семья перестала ссориться. Лео понял, что Цзяцзя чем-то озабочена, так же как она, скорее всего, почувствовала напряженную атмосферу вокруг чайного стола.
– Пошли, – сказал Лео, хватая верхнюю одежду.
– Но сейчас только десять… – начала мать.
– Возьми с собой закусок, – предложил отец.
Но Лео уже не слушал; он выскочил из комнаты, держа Цзяцзя за запястья и сжимая их слишком сильно.
В машине Лео спросил Цзяцзя, по какому поводу ей звонили.
– Все немного запутанно, – ответила Цзяцзя.
– Что именно?
– Я немного волнуюсь, – сказала она, отказываясь смотреть на него.