[126] Инспекция работала в субботу из-за того, что там же находились почта и продуктовый магазин. После того как я сумел получить нужные документы и копию выплаченных Лесом налогов за последние пять лет, мне пришлось признаться самому себе, что иметь рядом его жену, к тому же красивую блондинку, очень полезно: ее присутствие существенно ускорило бюрократические процессы.
Когда мы вернулись в машину, Эллисон налила себе еще кофе.
— Фу-у-у, — выдохнула она.
— Просто он довольно крепкий, — ответил я. — Ты не привыкла к «Питс».
Она содрогнулась.
— Он похож на «Старбакс» или что-то в таком же роде?
— «Питс» по отношению к «Старбакс» — все равно что Платон по сравнению с Сократом. Со временем ты его оценишь.
Полмили Эллисон смотрела на меня, потом решила заняться налоговыми документами и кофе. Она пролистала бумаги на летний домик Леса.
— Ублюдок. Два года назад он поменял почтовый адрес, чтобы счета не приходили домой. Как раз в тот момент, когда мы поженились.
— Он хотел иметь место, о котором тебе ничего не известно. Возможно, уже тогда он подумывал сбежать и готовил пути к отступлению.
Она скептически рассмеялась.
— И на какой адрес приходили счета в Остине? К его подружке?
— Скорее всего, он завел почтовый ящик, где хранилась его корреспонденция. Подружка — это слишком рискованно.
— Ублюдок. Ты сумеешь найти его летний домик?
Я покачал головой.
— Не знаю.
У нас был точный адрес, но на озере это ничего не значило. Большинство людей регистрируют свой адрес как почтовый ящик на главной автостраде, их может быть несколько сотен — серебристые прямоугольники с потускневшими надписями и цифрами. Даже если мы найдем нужный, он может находиться на значительном расстоянии от нужного нам дома. Скорее всего, пара миль по неизвестной проселочной дороге, посыпанной гравием, где повороты отмечены табличками с фамилиями людей, которые там живут. Часто там и вовсе нет никаких указателей, и приходится рассчитывать только на устные указания. Если удается избежать внимания местных жителей, озеро Медина вполне подходящее место для человека, решившего спрятаться от всех.
Мы миновали Вумен-Холлоу-Крик и проехали между холмами по автостраде 16. Соотношение между кемперами[127] и обычными машинами резко изменилось в пользу первых.
Эллисон принялась изучать мешочек с лекарствами моей матери, висевший на зеркале заднего вида, поглаживая украшавшие его бусинки.
— Откуда ты знаешь Мило? Не похоже, чтобы вы… Ну, не знаю, вы как «Странная парочка».[128]
— Ты видела шрам у меня на груди?
Эллисон удивилась.
— Ты шутишь.
— Нет, Мило этого не делал. Просто у него возникла идея, что из меня получится хороший частный детектив.
Дорога стала такой извилистой, что я не мог смотреть на Эллисон, но она целую милю молчала, обратив пурпурные очки в мою сторону. Мне мешало отсутствие шума и ветра, характерных для моего «ФВ». В материнской «Ауди» тишина казалась раздражающей.
Наконец Эллисон переплела пальцы и вытянула руки.
— Ладно, и что было дальше?
— Мило выступал помощником адвоката защиты в деле об убийстве. Его первая большая работа для конторы «Терренс энд Голдмен» в Сан-Франциско. Ему потребовался человек, который мог выследить свидетеля — торговца наркотиками, видевшего, как произошло преступление. Мило думал, что я справлюсь с этой задачей. Он рассчитывал, что таким способом сумеет произвести впечатление на босса.
— И ты нашел того парня.
— О да, я его нашел. После чего несколько дней провел в больнице Сан-Франциско.
— Мило удалось произвести впечатление на босса?
— Нет, ему это не помогло. Зато я понравился боссу. Когда меня выпустили из реанимации.
Эллисон рассмеялась.
— И он предложил тебе работу?
— Она. Она предложила мне пройти стажировку. Мило она уволила.
— Еще лучше. К тому же женщина.
— Да, она определенно женщина.
Эллисон открыла рот и стала кивать.
— Ага, Мило хотел произвести на нее впечатление…
— Да, не только с профессиональной стороны.
— Но ты и она…
— Да.
Эллисон усмехнулась и ткнула меня в плечо.
— Кажется, частный детектив покраснел.
— Чепуха.
Она рассмеялась, откупорила термос и налила себе чашку «Питс».
— Эта штука мне нравится все больше.
Мы проехали вдоль озера около мили, когда увидели маленький домик, который почти со всех сторон закрывали холмы и кедры. Озеро находилось так далеко внизу, что глина и известняк на берегу напоминали бежевые края ванны.
На озере Медина совсем не просто ориентироваться. Вода извивается, следуя старому руслу реки, на которой построили дамбу, чтобы создать озеро, появились бухточки и тупики, а втекающие и вытекающие речушки выглядят совершенно одинаково. Мы бы могли искать домик Леса до конца недели, если бы нам не помог старый друг.
Примерно в миле после съезда с 37-й автострады на правой обочине стоял черный «Форд Фестива». Окно со стороны водителя было открыто, за рулем сидел рыжеволосый орангутанг и читал газету.
Я проехал четверть мили дальше по дороге, развернулся на сто восемьдесят градусов и остановился. Дождавшись, когда мимо будет проезжать машина с полуприцепом, я пристроился сразу за ним.
— Что мы делаем? — поинтересовалась Эллисон.
— Смотри прямо перед собой.
Когда мы второй раз проезжали мимо, рыжий тип в «Фестиве» снова не обратил на меня внимания, но это точно был Элджин, который полностью погрузился в изучение спортивной страницы. Ничего не скажешь, продвинутый метод слежки. Наверное, довольно скоро он догадается проделать дыры в газете.
Я быстро оглядел местность, которую он контролировал. Дорог поблизости не наблюдалось. Я не заметил почтовых ящиков, только изгиб дороги вдоль холма. К озеру спускался крутой склон, заросший густым лесом, так что отсюда невозможно было увидеть, что находится у самой воды, но туда шли линии электропередачи. Из чего следовало, что там есть по меньшей мере один дом и добраться туда можно, лишь проехав мимо Элджина.
— Элджин без Фрэнка, — заметил я. — Не слишком умный ход.
Эллисон оглянулась.
— Ты о чем?
Я рассказал ей о моей вчерашней встрече с Элджином и Фрэнком, о том, как те познакомили мое лицо с асфальтом и едва не подбросили чужой пистолет. Я предположил, что они помощники шерифа и приятели Тилдена Шекли.
— Что за дерьмо, — сказала Эллисон. — И они наблюдают за домом Леса?
— Во всяком случае, один из них.
— Значит, мы подберемся к нему, треснем по башке и свяжем?
Я бросил на нее быстрый взгляд, пытаясь решить, шутит ли она, но так ничего и не понял.
— Треснем по башке?
— У меня есть «Мейс».[129] Поехали.
После истории с Шекли на вечеринке у Дэниелсов я решил не ставить под сомнение ее способности по части треснуть кому-то по башке.
— Это будет запасным планом. Достань пятьдесят долларов из моего рюкзака.
Мы продолжали ехать дальше, пока не оказались возле Теркс-Айс-Хаус.
После пятиминутного разговора с Юстасом, продавцом с синими волосами и в вульгарной атласной рубашке, мы выяснили, что нам нужна бухта Мейпл-Энд. Кроме того, Юстас не узнал Леса по фотографии, а Эллисон сообщила ему, что не училась в старших классах с его дочерью. Несмотря на столь огорчительный факт, тот согласился познакомить нас с Бипом, который за пятьдесят долларов одолжит нам свою лодку. Бип и его лодка оказались большими неряшливыми клинообразными предметами серого цвета, с большим количеством вмятин; пахло от них, как от живой приманки. Бип все время улыбался, глядя на Эллисон, и говорил «ха», когда отворачивался.
Я попытался предупредить его взглядами, давая понять, что тот подвергается смертельной опасности, но Бип не обращал на меня внимания.
Нам с трудом удалось запустить подвесной мотор, и лодка медленно отошла от причала.
Бухта вывела нас в озеро. В полумиле впереди, на противоположном берегу, склоны холма были усыпаны домами и радиовышками. Изредка на расстоянии в несколько сотен ярдов мимо проплывал катер, и через минуту мы начинали раскачиваться на волнах. К тому моменту, когда мы направили лодку в бухту Мейпл-Энд, озерная вода плескалась у наших щиколоток, и мне пришлось переложить рюкзак на колени. Бип сказал, что небольшие отверстия в днище нам не помешают.
Эллисон сняла обувь и собралась опустить ноги за борт.
— На твоем месте я бы не стал этого делать, — сказал я.
Она нахмурилась. Под полуденным солнцем пурпурные очки отбрасывали длинные красные тени на ее щеки.
— Что? Они же все равно промокли.
— Дело не в твоих ногах. Там полно водяных щитомордников.
Я показал немного вперед, где течение образовывало небольшие водовороты, и Эллисон тут же втянула ноги внутрь лодки.
Мы миновали плавучее гнездо и увидели около дюжины серебристо-зеленых змей, которые извивались под поверхностью воды. Эллисон тихонько присвистнула.
— У нас в Фалфурриасе змей можно увидеть только на ремнях. Надеюсь, эти ребята поведут себя правильно, если рядом с ними начнет тонуть лодка.
— Конечно. В прошлом году катавшаяся на водных лыжах девушка угодила в такое гнездо. Она умерла мгновенно.
Эллисон поставила ноги с накрашенными красным лаком ногтями на скамейку рядом с моими ногами и закатала штанины, открыв упругие загорелые икры. Должен заметить, что Кэролайн даже не стоило пытаться с ней в этом соперничать.
Эллисон оперлась локтем на колено, положила на ладонь подбородок и посмотрела на меня.
— Полагаю, вы все это выдумали, мистер Наварр.
Я пожал плечами, стараясь не улыбаться. Мы благополучно проплыли мимо змей.
На южной оконечности Мейпл-Энд, на холмике рос большой клен. Клены нечасто встретишь в Техасе, но этот явно не знал, что здесь ему находиться не положено. Он вымахал по меньшей мере на тридцать футов в высоту и сиял всеми красками осени. Скалистая почва под ним была усыпана оранжевыми и яблочно-желтыми листьями. Несколько женщин загорали на берегу, на старом плавучем причале. В скале были вырублены ступеньки, ведущие к причалу, но они поднимались футов на двадцать выше уровня воды, очевидно, озеро сильно обмелело за последнее время.