Возможно, что я столкнулся со случаем скрещивания или просто игры природы, чем и объясняется отклонение от нормального типа, однако его необычайное сходство с изображением Анубиса заставляет меня думать, что это был либо рецидив возрождения в современной породе какого-либо древнего вида египетских шакалоподобных собак, либо один из немногих представителей этого древнего вида (об аналогичном животном упоминается в верхнем списке на северной стене гробницы Бакет).
Второе аналогичное животное я увидел в октябре 1928 года. Дело происходило ранним утром в Долине царей. Животное имело такие же особенности, что и описанное выше, но на сей раз это был семидесятимесячный щенок. У него были длинные, стройные ноги, тело, как у борзой собаки, длинная острая морда с широкими стоячими острыми ушами, и только свисающий хвост был сравнительно коротким, обычной для шакалов формы. Удалось также рассмотреть, что тело его покрывала более светлая сероватая длинная шерсть.
Я начал расспрашивать об этих животных жителей Курны (Западные Фивы). Они рассказали мне, что отдельные экземпляры черного цвета хотя и редки, но достаточно знакомы местному населению. По их словам, у этой разновидности в отличие от обыкновенных шакалов гораздо более вытянутое тело и они «похожи на собак селакхи (разновидность борзых)».
Среди туземных египетских собак также довольно часто попадаются особи с характерными признаками Анубиса, однако у них, как и у всех египетских дворняг, хвосты всегда загнуты вверх, плотно прилегают к спине и никогда не бывают прямыми и висячими, как у шакалоподобной собаки Анубиса.
Собака Анубиса неизменно изображается бесполой, что позволяет предположить в ней просто фантастическое существо. Но отсутствие пола может быть объяснено своеобразными мерами предосторожности египтян, о которых упоминает Геродот (кн. II, гл. 89), описывая бальзамирование и бальзамировщиков древнего Египта: «Да будет удалено все нечистое от покойного».
Бог Анубис, культ которого был распространен по всему Египту, считался богом мертвых, тотемом Кинополиса, XVII Верхнеегипетского нома, а также главных городов XVIII, а возможно, XII и XIII номов Верхнего Египта. А поскольку обычай бальзамировать трупы постепенно распространялся, Анубис превратился в бога – покровителя этого искусства. Между передними лапами изваяния Анубиса мы нашли палетку для письма из слоновой кости со следующей надписью: «Царская дочь Меритатон, возлюбленная и рожденная великой женой фараона Нофер-Ноферу-Нофертити». Меритатон была женой фараона Сменхкара, предшественника Тутанхамона.
На палетке шесть отделений для красок различных цветов: белой, желтой, красной, зеленой, синей и черной, которые были частично использованы. И хотя того количества краски, которое удалось соскрести, не подвергая риску столь драгоценную находку, было явно недостаточно для исчерпывающего анализа, мистер Лукас высказал мнение, что белая краска – по-видимому, сульфат кальция, желтая – производное от сульфата мышьяка, красная изготовлена из охры, а черная – из угля. Зеленую краску он не исследовал, а синяя была полностью использована.
Сразу же за постаментом Анубиса стояла обращенная мордой к западу позолоченная голова священной коровы Мехурет, так называемое «око Ра».
По-видимому, это одно из воплощений богини Хатор, выступающей в качестве владычицы Аменти, «Страны заката», которая принимает в своих Западных горах заходящее солнце и умершего человека.
Вокруг шеи изваяния обернуто полотняное покрывало, завязанное на горле. Голова вырезана из дерева, рога сделаны из меди, а глаза инкрустированы стеклом цвета лазури в форме «ока Ра» – откуда и получило свое название все изваяние. Голова коровы, ее уши и верхняя часть шеи покрыты позолотой, символизирующей золотые лучи заходящего солнца; нижняя часть шеи, так же как и пьедестал, на который она опирается, облиты черной смолой, олицетворяющей мрак долин подземного царства, откуда поднимается голова богини.
Сразу за коровьей головой перед большой канопой стояли на полу три высокие алебастровые конусообразные подставки, поддерживающие неглубокие алебастровые чаши-пиалы, две из которых были покрыты такими же перевернутыми чашами. Центральная чаша, в которой, по-видимому, была вода, оказалась пустой, зато в крайних, накрытых, чашах осталась порошкообразная смесь, состоящая, по заключению Лукаса, из мелких кристаллов натрона и некоторого количества поваренной соли с незначительным прибавлением сульфата соды. Назначение этих чаш непонятно, но, судя по их содержимому, они имеют какое-то отношение к обряду мумификации.
Следующей по порядку в этой маленькой комнате и, пожалуй, наиболее эффективной вещью был большой ковчег с канопами. Это сооружение невозможно забыть. Оно стояло в самом центре у дальней стены, точно напротив входа в сокровищницу. Ковчег достигал 1,95 метра высоты и занимал площадь 1,5 Х 1,2 метра.
Несмотря на то что мы сумели определить назначение этого памятника, его величавая простота и глубокий покой, как бы окутывавший четыре маленькие грациозные статуэтки охранявших его богинь, создавали непередаваемое настроение таинственности и вызывали в воображении картины, которые трудно описать. Плоскую обшитую золотом крышу ковчега, над карнизом которой вздымался ряд великолепно инкрустированных уреев с солнечными дисками на головах, поддерживали по углам четыре столба, опиравшихся на массивную раму. В центре под крышей находился большой ковчег, также сплошь обшитый золотом и в свою очередь увенчанный рядом солнечных уреев. Вокруг него стояло четыре поразительно жизненных позолоченных изваяния богинь-хранительниц, каждая из которых, раскинув руки, защищала свою сторону ковчега. Внутри ковчега оказался еще один ковчег меньших размеров, высеченный целиком из одной глыбы полупрозрачного алебастра с прожилками. Этот алебастровый ковчег с позолоченным цоколем был накрыт льняным покрывалом и стоял на деревянных, покрытых позолотой поверх гипсовой грунтовки носилках с серебряными ручками. В нем хранилось четыре сосуда с внутренностями фараона. Они были завернуты отдельно, спеленаты в виде маленьких мумий и уложены в миниатюрные золотые саркофаги.
Столь подробное описание подводит нас – к пониманию того, какое, в сущности, значение имел весь этот сложный обряд погребения внутренностей.
В древнем Египте при мумификации тела внутренности сохранялись отдельно в четырех сосудах или ковчежцах, причем каждая часть связывалась с одним из четырех духов: Имсети, Хапи, Дуамутефом и Кебехснебефом. Каждый из этих духов находился под особым покровительством богинь Исиды, Нефтиды, Нейт и Селкит. Предполагалось, что каждая богиня-хранительница была обязана защищать одного духа. Исида охраняла Имсети, Нефтида – Хапи, Нейт – Дуамутефа, Селкит – Кебехснебефа.
Древнее предание, относящееся к этим четырем духам, гласит, что они были сыновьями бога Гора. Они поднялись из воды на лилиях, но бог-крокодил Собек по приказанию солнечного бога Ра захватил их в свою сеть.
Существует и другой миф, согласно которому этих духов произвела Исида, а затем они сопутствовали Осирису во всех его горестных странствиях, спасая от голода и жажды. Впоследствии они стали выполнять те же обязанности по отношению к мертвым.
Именно из этого мифа и из самого процесса мумификации и возникло представление, существовавшее уже во времена Древнего и Среднего царств, получившее всеобщее распространение в период Нового царства. С помощью этих четырех духов покойный избавлялся от всех страданий, которые его внутренности могли бы ему причинить. Внутренности извлекали из тела и отдавали на попечение духам, каждого из которых оберегала его богиня-хранительница. Поэтому одной из важнейших принадлежностей гробницы, после мумии с ее многочисленными внешними и внутренними саркофагами, была канопа с внутренностями умершего. В связи с этим ковчег с богинями-хранительвищами занимал в гробнице второе место по богатству и пышности отделки, которые соответствовали положению ее владельца.
Алебастровый ковчег для внутренностей, бесспорно, является одним из прекраснейших предметов среди погребальной утвари фараона. Его крышка по форме напоминает покатый навес; она украшена обычным орнаментом; по бокам ковчега имеются небольшие уступы, а по углам высечены горельефом четыре богини-хранительницы: на юго-западном углу – Исида, на северо-западном – Нефтида, на юго-восточном – Нейт и на северо-восточном – Селкит. И соответственно на каждой стороне ковчега вырезаны иероглифические формулы, заполненные темно-синей краской.
Массивная крышка тщательно прикреплена к ковчегу при помощи пропущенных сквозь золотые скобы шнуров с печатями. На печатях изображен Анубис в облике шакалоподобного пса, лежащего над девятью пленниками, символизирующими девять покоренных народов. Фактически это рисунок печати царского некрополя.
Цоколь ковчега, обшитый тонким листовым золотом, украшен изображениями символов «джед» и «тет», очевидно взывающих одновременно к покровительству Осириса и Исиды.
Внутри ковчег оказался вырезанным всего лишь на глубину каких-нибудь 12 сантиметров, однако и этого было достаточно, чтобы создать впечатление, будто в каждом из его четырех прямоугольных отделений находится кувшин. Отверстия этих псевдокувшинов закрывали четыре отдельные алебастровые крышки, представляющие собой тонко изваянные человеческие головы, имеющие портретное сходство с фараоном. Две головы на восточной стороне ковчега обращены лицом к западу, а две другие – лицом к востоку. Суженные края крышек входят в отверстия псевдокувшинов; иными словами, шеи голов закрывают четыре глубокие цилиндрические выемки в ковчеге, оформленные сверху под кувшины.
В каждом таком цилиндре, вырезанном в алебастре, оказался завернутый в полотно изящный маленький золотой саркофаг. Все они были изысканно отделаны и походили на второй антропоидный гроб царской мумии. В своих гнездах эти маленькие саркофаги были помещены стоймя и обращены лицами в том же направлении, что и прикрывающие их алебастровые крышки-головы. Как и царская мумия, они оказались залитыми ароматическими маслами, которые намертво прикрепили саркофаги ко дну цилиндрических отверстий.