Стремясь изгладить даже воспоминание о реформах Эхнатона, Хоремхеб безжалостно уничтожил все, что было связано не только с ним и с культом Атона, но и со своими непосредственными двумя предшественниками — Тутанхамоном и Эйе. Он присвоил все их сооружения и статуи, стерев имена и поставив взамен свое. Более того, он объявил себя непосредственным преемником Аменхотепа III, исключив таким образом Эхнатона, Тутанхамона и Эйе из списка правивших фараонов, а годы их правления присчитал к своему царствованию. Вот почему о них ничего не знал жрец Манефон, когда тысячу лет спустя писал историю — своей родины.
Ахетатон с его великолепными дворцами, виллами и храмами был по приказанию Хоремхеба разрушен. Сады и парки запустели. Жители покинули обреченный город. Святилище Атона в Карнаке снесли и использовали камни для строительства пилонов. Гробницу Эйе разорили и стерли имена его и его жены. Так же поступили с гробницами некоторых приближенных Эйе и Тутанхамона. Почему же не посягнул Хоремхеб на усыпальницу Тутанхамона? То ли вход в нее был так удачно скрыт, что точное местоположение не удалось установить? То ли помогло заступничество Маи, как думают некоторые египтологи? То ли не решились тревожить прах фараона, при котором все же был восстановлен культ Амона? Обо всем этом можно лишь гадать. Тутанхамон был забыт. И забвение на тысячелетия спасло его гробницу, с тем чтобы память о нем ожила в наши дни.
СОКРОВИЩНИЦА ИСКУССТВА
Чем же обогатила науку гробница Тутанхамона? Окончательные итоги, хотя со времени ее открытия прошло, более полувека, еще не подведены — как уже говорилось, до сих пор отсутствует полное научное описание как всех найденных предметов, так и самой гробницы. Но кое-что и даже многое ясно и сейчас.
С сожалением следует признать, что к нашим довольно скромным знаниям истории Египта того напряженного в идеологическом отношении периода почти ничего не прибавилось. Отдельные уточнения удалось внести в хронологию да, быть может, в генеалогию царской семьи, хотя и здесь многое еще спорно. Что касается событий Амарнской эпохи, одной из наиболее интересных и выдающихся в многовековой истории страны, то они по-прежнему окутаны плотным туманом. Разочарование постигло и филологов. В гробнице не обнаружено ни документов, ни новых текстов.
Сама гробница каких-либо существенных изменений или отступлений от обычного архитектурного плана не имеет. Более того, она значительно беднее и скромнее, чем подавляющее большинство усыпальниц царского некрополя. В ней отсутствуют многочисленные переходы, нет и обычного переднего зала. Это понятно: строители не располагали временем.
Зато историку религии и особенно историку искусства трудно переоценить значение всего того, что дала гробница. Многие предметы до ее открытия были известны только по изображениям, другие — по жалким обломкам, а некоторые оказались вообще неведомы ученым.
То, что сохранила гробница Тутанхамона, превзошло самые смелые ожидания: Здесь в непревзойденные образцах представлено удивительное по силе, творческого мастерства, технического совершенства и эстетического очарования искусство Амарнской эпохи и первых последующих за нею годов, этого сравнительно краткого периода. Оно значительно отличалось от искусства предшествующих и последующих столетий и поэтому привлекает самое пристальное внимание. Дабы понять, в чем заключается своеобразие и значение творчества художников той поры, следует сказать несколько слов о египетском искусстве вообще и о том, как оно воспринимало и передавало окружающую действительность.
Антиисторично и принципиально неверно оценивать древнеегипетское искусство во всех его проявлениях с точки зрения наших вкусов и воззрений и перешедших к нам по наследству эстетических канонов античности. Древнеегипетские художники, прежде всего живописцы и близкие к ним авторы рельефов, руководствовались совершенно иными принципами отображения реального мира. Нельзя также ни в коем случае забывать, что творчество их чрезвычайно тесно связано с религией и подавляющее большинство произведений зодчества, ваяния и живописи создано исключительно для удовлетворения нужд культа.
Древним египтянам перспектива была неизвестна. В живописи и на рельефах они стремились изобразить предмет во всех ракурсах одновременно и притом как можно нагляднее. Вне зависимости от перспективы выделялись и подчеркивались наиболее характерные и существенные признаки. Рисуя человека, древний художник показывал лицо его в профиль, а глаза и брови анфас. Плечи он разворачивал полностью, т. е. также анфас, грудь передавалась в профиль, равно как и ноги. Живописец или ваятель на рельефах рассматривал каждый предмет вне пространственной связи с другими и стремился при этом показать его в наиболее полном виде. Желая что-либо выделить или подчеркнуть, он увеличивал размер изображения. Вот почему боги, цари и умершие сановники представлены обычно значительно выше окружающих их лиц.
Все эти основные характерные особенности древнего искусства обитателей долины Нила окончательно оформились еще на рубеже IV и III тысячелетий до н. э. и почти не менялись на протяжении многих последующих столетий. В значительной степени это объясняется неразрывной связью между искусством и религией. Последняя, как известно, наиболее консервативная из всех форм идеологии. А идеологии древнего Египта, как и вообще египетскому обществу, принявшему на исходе IV тысячелетия до н. э. формы рабовладельческой восточной деспотии, была присуща известная застойность. Это обусловливалось медлительностью развития производительных сил и связанных с ними производственных отношений.
Поэтому портретным статуям умерших, которые в случае гибели тела усопшего должны были служить вместилищем души, придавались раз и навсегда установленные традицией строгие застывшие позы. Прекрасный пример тому — обе черные статуи Ка, стоявшие в передней комнате гробницы Тутанхамона у перегородки, отделявшей ее от погребального покоя. Но зато скульпторы превосходно научились запечатлевать индивидуальные черты тех, чьи образы они с таким неподражаемым мастерством высекали из самых твердых пород камня — гранита, базальта, диорита — или чеканили из золота и серебра с помощью самых примитивных инструментов. Им в высокой степени было присуще чувство пропорции и соразмерности.
Невзирая на связь с религией, даже подчинение ей, искусство древнего Египта отнюдь не оторвано от повседневной жизни и быта. Разумеется, требования религии в какой-то — и притом не малой — степени ограничивали свободу творчества: не разрешали отступать от раз и навсегда определенных норм и законов. Поэтому наиболее правдивы, непринужденны и свободны те произведения искусства, создавая которые мастера и художники не чувствовали себя в такой степени скованными определенными правилами и традициями, требованиями культового канона.
Прежде всего это касается, конечно, прикладного искусства — предметов для повседневного пользования, а также рельефов и фресок, где изображены не суд богов, ужасы и чудища преисподней, религиозные церемонии и тому подобное, а бытовые сцены: охота, рыбная ловля, пахота, рынок, мастерская ремесленника, пиршество, игры…
Мы не можем проследить здесь развитие древнеегипетского искусства на протяжении многих столетий до эпохи Амарны и непосредственно примыкающего к ней времени: это не входит в наши задачи. Ограничимся только попыткой охарактеризовать то новое, что появилось в нем в тот период, когда реформы царя-еретика потрясли, хотя и не надолго, казалось, незыблемые устои древней религии и вместе с нею многие принципы, которыми руководствовались художники со времен «почитателей Гора» — древнейших полумифических царей.
Распад страны на отдельные области в конце эпохи Среднего царства и примерно полтора века культа чужеземного бога не могли не сказаться на общем уровне культуры. В этот период исчезают великолепные мощные и величественные скульптурные портреты и монументальные памятники архитектуры, а также гармоничные по красочным сочетаниям и полные жизни фрески.
Новый расцвет искусства совпадает с освобождением Египта от гиксосов и объединением его под господством Фив. Годы владычества иноземных племен и последовавшие затем походы фараонов-завоевателей XVIII династии в Сирию, Финикию, Палестину вывели Египет из длительной изоляции и познакомили с искусством других стран и народов, в частности с искусством острова Крита.
Сооружаются роскошные дворцы и огромные храмы, стены которых покрывают сложными по композиции рельефами, прославляющими деяния фараонов-победителей и возвеличивающими опекающих их богов. Воздвигаются грандиозные статуи, подобные знаменитым «колоссам Мемнона», стоявшим у входа ныне не существующего заупокойного храма Аменхотепа III в Фивах. Мощь, силу, великолепие стремились воплотить в своем творчестве египетские художники и архитекторы, поэты и летописцы. Произведения архитектуры, скульптуры и живописи поражают размерами, чрезвычайной пышностью, но вместе с тем несколько сухи, официальны. И статуи, и рельефы, и фрески, и литературные произведения холодны, лишены внутренней теплоты, простоты, непринужденности, человечности. Образы фараонов и их сановников, несмотря на точность портретного сходства, чрезмерно идеализированы. Но вместе с тем некоторые из них не только не уступают лучшим памятникам эпохи Среднего царства, но даже превосходят их изяществом линий, стремлением передать индивидуальность образа, техникой исполнения.
Пристрастие к парадности, пышности и роскоши, присущим этому периоду, обусловило стремительное развитие прикладного искусства. Фараоны издавна славились великолепием своего двора, их сановники — утонченностью, а египетские женщины — элегантностью и изяществом. Бесчисленные ювелирные изделия, драгоценные сосуды, туалетные принадлежности, нарядные одеяния и изысканная мебель украшали быт господствующих слоев. Ремесленники и художники годами трудились над созданием этих вещей. Но нередко предметы изготовлялись ценой длительных и терпеливых усилий только для того, чтобы сопровождать их владельцев в загробный мир. Лучшим подтверждением этого служит гробница Тутанхамона.