Богатырь приехал к черному чуму. С улыбкой встретила его Алдын-Хува. Пока он спал, она подменила молоко в его кувшинах: налила в них коровьего молока.
Хан-Хулюк приехал домой, дал сестре коровьего молока, и она сразу стала здоровой, встала и ушла.
Богатырь уехал охотиться, а вернувшись, увидел, что милая сестра лежит совсем черная и скрюченная, будто высохшая.
— Черной болезнью заболела Алдын-Оюу, — сказала жена Сай-Куу. — Когда однажды так же болела моя мать, мой добрый отец привез ей семь черных пен, бегущих одна за другой на гребнях волн в озере Хиндиктиг *. Привези эти пены, может быть, они помогут вылечить сестру.
Хан-Хулюк сел на неутомимого коня Хан-Шилги и помчался по гребням низких гор, по склонам высоких гор. По дороге заехал в черный чум.
— Куда ты торопишься? — спросила Алдын-Хува.
— Я еду на озеро Хиндиктиг. Чтобы вылечить сестру, нужно достать семь черных пен из этого озера.
— Хоть ты и добрый мужчина, а ум твой никуда не годится. Ведь враги посылают тебя на верную смерть! Как ты не можешь понять их коварства? Сейчас ты едешь в самое далекое, в самое страшное место. Неумиравший, теперь ты умрешь, кости твои враг пересчитает.
Но Хан-Хулюк не стал слушать.
— Милая сестра, которую я берегу, как зеницу ока, как кость пальцев, лежит рядом со смертью! Как я буду сидя смотреть на это?
Алдын-Хува в слезах осталась одна. Неизвестно, сколько времени ехал богатырь. Зиму узнавал по инею, лето — по росе. Но вот он взобрался на гребень огромной черной тайги и увидел вдали черное озеро. «Жива ли моя сестра? Доеду ли я до этого озера?» — с грустью подумал Хан-Хулюк. И поехал вперед. Наконец он добрался до озера Хиндиктиг, вырвал несколько могучих кедров, сделал плот и поплыл на нем к середине озера. Неизвестно, сколько он плыл. Но вот и семь черных пен. Он зачерпнул их в семь черных кувшинов и поплыл назад. Долго плыл, плот его сгнил и развалился. Хан-Хулюк то сам плыл, то на коне и наконец кое-как выбрался на берег. И увидел, что конь Хан-Шилги так устал, что уже рядом со смертью стоит. Тогда богатырь собрал целебные травы со всей тайги, покормил коня и оставил его отдыхать. А сам подоткнул полы халата, взвалил на плечи седло, узду и семь черных кувшинов и пошел домой. Шел он, шел, и усталость валила его с ног. И он повесил на вершину невысокого дерева свое седло. Он так долго шел, что не осталось мяса на его ногах; он так устал, что не осталось мяса на его теле. Около черного чума Алдын-Хува-красавицы он оставил семь черных кувшинов — нести их он больше не мог. И из последних сил пополз в свой аал. На рассвете его увидела жена Сай-Куу.
— Ползут кости бессмертного, нестареющего Хан-Хулю-ка! — крикнула она. — Где ты, Алдай-Мерген? Теперь ты сможешь его победить. Заколи белого быка, сними шкуру, зашей в нее кости Хан-Хулюка и брось в яму-пропасть глубиной шестьдесят саженей!
Алдай-Мерген разрубил Хан-Хулюка, зашил его в шкуру и бросил в пропасть. А отрубленный палец богатыря отвез на телеге к Тихому морю и сбросил в воду. Весь аал Хан-Хулюка он угнал. Пусто стало на стойбище. Не осталось там даже вороны, чтобы каркнуть, даже сороки, чтобы вскрикнуть.
Синий бык, красная лисица, семь мальчиков-шулбусов, три верблюжонка, красавица Алдын-Хува — все сразу узнали о смерти Хан-Хулюка по вещам, которые он им оставил. Они прибежали к аалу-стойбищу богатыря, но там никого не было. Все заросло высокой травой.
Первый из семи мальчиков-шулбусов мог, приложив ухо к земле, слышать шум из далекого далека, второй мог идти по следам муравья, который прошел семь лет назад, третий мог идти по следам рыбы на дне моря, четвертый мог поднять гору — такой он был силач, пятый мог в одно мгновение прицелиться и выстрелить, шестой мог идти по следам паука на песке, а седьмой мог выпить море!
Первый мальчик-шулбус приложил ухо к земле и стал слушать.
— Хан-Хулюк шевелится где-то глубоко под землей, — сказал он.
Второй мальчик привел всех к пропасти глубиной в шестьдесят саженей. Пропасть была накрыта Болчайтылыг-Бора-холмом.
— Под холмом лежат кости Хан-Хулюка, — сказал он.
Тогда они окопали холм со всех сторон, набросили на него аркан, другой его конец привязали к рогам синего быка, и бык вырвал холм. Мальчик-силач спустился в пропасть и вынес наверх кости Хан-Хулюка.
Не зря красавица Алдын-Хува прятала волшебные лекарства, которые нес сестре Алдын-Оюу, не знавший страха богатырь. Теперь она всеми этими лекарствами лечила Хан-Хулюка. Мальчик, который мог идти по следам паука на песке, пошел по следам богатыря и нашел семь черных пен в семи черных кувшинах, которые Хан-Хулюк оставил недалеко от черного чума красавицы. Алдын-Хува намазала богатыря черными пенами, и он стал дышать. Он дышал, но не говорил. Мальчик, который слышал любой шум из далекого далека, пересчитал все его кости и увидел, что не хватает указательного пальца правой руки. Мальчик, который мог идти по следам муравья, прошедшего семь лет назад, и мальчик, который мог идти по следам рыбы на дне моря, пошли искать палец Хан-Хулюка. След привел их к Тихому морю. Тот, который ходил по следам рыбы, превратился в рыбу, плавал и спрашивал у всех рыб о пальце Хан-Хулюка. Он переспросил тысячи, миллионы рыб! Но никто ничего не знал. Мальчик загрустил. Вдруг он увидел: плывут вверх по морю * два огромных старых тайменя и поют горловую песню.
— Куда забросили враги указательный палец Хан-Хулюка? Может быть, вы что-нибудь видели или слышали? — спросил он.
— Когда-то у устья реки Кара-Хем * свалилась в воду большая белая скала. Теперь около нее зимует рыба. Может быть, эта скала и есть палец Хан-Хулюка, — ответили они.
Мальчик приплыл к устью Кара-Хема и увидел, что это и есть палец богатыря. Он вернулся в аал Хан-Хулюка и сказал:
— Я нашел его палец. Он лежит глубоко в море, рядом с устьем Кара-Хема.
Мальчик-силач и мальчик, который мог выпить море, пошли к устью Кара-Хема. Мореглотатель выпил море, и показался лежащий на дне огромный белый палец. Мальчик-силач взял его, взвалил на спину и понес в аал. Мореглотатель выпустил море назад. Палец прирастили к руке богатыря. Но Хан-Хулюк молчал и не шевелился.
— Я еще никогда не перешагивала через богатыря, — сказала Алдын-Хува. Она трижды взмахнула золотой плетью и трижды перешагнула через тело Хан-Хулюка *.
— Я, кажется, долго спал, — сказал богатырь и встал на ноги. Друзья, вспоминая хорошее, смеялись, вспоминая плохое, плакали.
— Жив ли мой отважный конь Хан-Шилги? — спросил богатырь. — А может, он мертв? У кого есть волшебство, чтобы его оживить?
Мальчик, который слышал шум из далекого далека, приложил ухо к земле и сказал:
— Конь Хан-Шилги жив. На нем звенит узда, украшенная серебром. Он бежит сюда.
Скоро друзья Хан-Хулюка привели к нему его отважного коня.
— Мы хотим помочь тебе, наш друг, расправиться с твоими врагами, которые бросили тебя в пропасть и угнали твой скот, — сказали они.
— Нет, друзья, — сказал богатырь. — Я был мертвый — вы меня спасли, оживили, погасший мой огонь вновь зажгли. Спасибо вам! Вы знаете, что такое настоящая дружба. А с врагами я расправлюсь сам.
Его друзья разошлись. Богатырь натянул тугой лук — попробовал свою силу — и увидел, что стал сильнее прежнего. А конь его Хан-Шилги так отдохнул, стал таким здоровым и жирным, что резвился, как жеребенок. Хан-Хулюк сел на Хан-Шилги, взобрался на вершину своей тайги и начал думать думы, которые никогда раньше не думал. И поехал по следам своего врага, грабителя Алдай-Мергена. Он въехал в аал и вошел в большую белую юрту. Из-за сундуков выглядывал испуганный Алдай-Мерген. Руки-ноги его тряслись.
— Что ты хочешь — сталь-железо или жирный кулак? Что с тобой сделать, кулугур? — громко спросил богатырь.
— У меня нет слов, чтобы ответить тебе, Хан-Хулюк. Делай со мной что хочешь, могучий, бессмертный Хан-Хулюк!
Богатырь Хан-Хулюк схватил Алдай-Мергена и так его встряхнул, а потом так ударил о землю, что не осталось даже кости, которую могла бы пожевать корова, не осталось даже капли крови, которую могла бы лизнуть лисица.
И он пошел в соседнюю юрту, к жене Сай-Куу.
— Что ты хочешь — семь белых сабель или семь молодых кобылиц?
— Семь молодых кобылиц лучше, — сказала жена Сай-Куу. — Это же скот!
Хан-Хулюк привязал ее к кобылицам и пустил в степь.
А потом погнал свой скот на старое стойбище, к родным скалам Чангыс-Хая и Чавыс-Хая. Он женился на Алдын-Хува-красавице и на свадьбу позвал всех своих друзей.
На холме он поставил юрту, в ровной степи пас скот. Молодец из молодцов, удалец из удальцов, богатырь из богатырей, бесстрашный Хан-Хулюк жил в мире и согласии со всеми. Пока он жил, удлинились овраги, углубились лощины.
Волшебные сказки
Раньше раннего, древнее древнего это было. Рога барана тогда сгнивали и падали, в рогах козла заводились черви, и рога отваливались.
Жили тогда шестеро братьев. У них не было ни матери, ни отца, ни родных, ни скота. Ни у одного из них не было жены. Одни бродили. Вот какими были эти братья.
Однажды они пришли на место, откуда только что откочевал аал. Младший брат нашел там шесть коровьих шей.
— Братья, смотрите, что я нашел, идите сюда, здесь шесть коровьих шей! Сейчас мы наконец наедимся, братья! Сварите их, а я пойду поищу чего-нибудь еще.
Младший брат искал до вечера, но больше ничего не нашел. Когда он вернулся, пятеро братьев съели все шесть шей, ему не оставили ни кусочка.
— Братья, я ведь дал вам шесть шей. И нас с вами — шестеро. Единственного младшего брата вы забыли. Как же так получилось?
— Раз ты ушел, забыв про свой желудок, сам и виноват. Раз ты опоздал, сплоховал — на себя и обижайся, — сказал старший брат.
Младший брат и на этот раз лег спать голодным. А утром ушел искать мышей и сусликов. Он шел долго и пришел к маленькому оврагу в середине желтой степи. В овраге лежал большой заяц. А под рукой у парня не было камня! И он тихо отошел от оврага и побежал искать камень. И только у подножия горы нашел наконец круглый камешек. Одна сторона его золотилась, другая была белая. Младший брат, Хеймер-оол *, поскорее вернулся к оврагу. Заяц все еще лежал. Парень прицелился и бросил камень. Круглый камень насквозь пробил голову зайца. Хеймер-оол подбежал, взял убитого зверька и стал искать камень. Оказалось, он ушел глубоко в землю. Парень начал его откапывать. Копал целый день. А вечером спрятал камень за пазуху и понес зайца братьям.