Через три дня к ханской юрте снова подошла желтая девушка. В ее руках был посох с тигровой головой.
— Он опять попал в черную книгу шулбусов! — сказала девушка, глядя на кукушку.
Серая кукушка слетела на землю. Девушка тронула ее железным посохом.
— Илбичи-Кара, стань самим собой! — сказала она.
Илбичи-Кара стал самим собой.
— От песен серой кукушки расцветала земля. Теперь ты будешь петь вместо нее, — сказала желтая девушка и превратила синицу в серую кукушку.
А Илбичи-Кара снова стал худеть и сохнуть.
— Что с тобой? — спросил хан.
— Я был совсем рядом с чумом моих бедных родителей, но так и не увидел их! Ни слова им не сказал!
Хан Ак-Сагыш набил одну часть переметной сумы едой, другую — для равновесия — золотом, поймал вороного коня, дал Илбичи-Кара халат из черного шелка, шапку из черного соболя и проводил его домой.
Илбичи-Кара переплыл девять рек, переехал через девять перевалов и увидел родной Кадын-Хем. Струйка дыма вилась над желтым чумом его стариков… Только он подъехал к аалу, из белой юрты навстречу ему выскочила красавица и с притворной радостью закричала:
— Мой муж, который где-то целый год пропадал, едет домой с добычей! — Она подбежала и схватила его коня за повод.
Илбичи-Кара, вместо того чтобы подумать, как бы ее победить, рассерженно крикнул:
— Отцепись, проклятая! Ты не красавица в золотистом халате, ты — красная лиса!
— Ах так! Если я — красная лиса, то ты — золотая трясогузка! — крикнула шулбу-красавица и ударила его своей палкой.
Илбичи-Кара превратился в золотую трясогузку. Он полетел к Ак-Сагыш-хану. Под приятный свист трясогузки хан и ханша проспали до полудня.
— Эта птица очень хорошо поет! — сказал хан. — Если кто-нибудь ее убьет — тому хребет сломаю! Пусть она вечно будет прекрасной птицей, пусть она вечно будет петь для нас и для людей будущего!
Скоро к юрте хана подошла девушка с железным посохом.
— Он снова попал в черную книгу шулбусов! — сказала она, глядя на трясогузку.
Птица слетела к девушке.
— Илбичи-Кара, стань самим собой! — И девушка тронула птицу железным посохом. Перед ней встал, улыбаясь, Илбичи-Кара.
Хан Ак-Сагыш дал им скот и юрту.
— Будьте хозяевами своей земли.
Илбичи-Кара вместе с девушкой пошел в свою юрту.
— Кто ты, как тебя зовут? — спросил он.
— Меня зовут Пятнадцатилетняя Онга-Дарый. Скажи, Илбичи-Кара, о чем ты думаешь, почему ты такой грустный?
— На Кадын-Хеме давно состарились мои родители. Я каждый день думаю о них и не могу ни есть, ни спать.
— Тяжело, когда думаешь об умерших, но еще тяжелее, когда думаешь о живых. Понятно, почему ты пожелтел. Тебе надо ехать на Кадын-Хем.
Илбичи-Кара пришел к Ак-Сагыш-хану и сказал:
— Когда я думаю о моих родителях — не хочу ни есть, ни жить. Где сижу, там скучаю, где стою, там отца и мать вспоминаю.
Хан снова снарядил его в дорогу. Оседлал белого коня. Когда Илбичи-Кара был готов к отъезду, к нему подбежала Пятнадцатилетняя Онга-Дарый и, протягивая свой железный посох с тигровой головой, сказала:
— Когда навстречу тебе выбежит шулбу-красавица и схватит твоего коня за повод, скажи ей: «Ты не красная лиса, а пестрая корова!» — и стукни ее этим посохом.
Илбичи-Кара переплыл девять рек, переехал через девять перевалов и увидел дымок над чумом своих стариков. Навстречу выскочила красавица.
— Мой муж, который где-то целый год пропадал, едет домой с добычей! — И, подбежав резво, как теленок, она схватила коня за повод.
— Ты не красная лиса, ты — пестрая корова! — крикнул Илбичи-Кара и ударил ее железным посохом с тигровой головой.
Шулбу-красавица превратилась в пеструю корову и побежала вверх по Кадын-Хему. Илбичи-Кара на коне догнал ее, привел к чуму своих стариков и привязал к дереву. Он трижды обернул ремень вокруг ствола и завязал мертвым узлом.
Войдя в чум, он увидел дорогих стариков. Они были совсем слабыми, еле двигались.
— Когда я был маленьким — вы меня кормили. Теперь пришла моя пора, теперь я вас буду кормить, — сказал Илбичи-Кара.
Он взял большой топор, разрубил на части пеструю корову и разбросал ее мясо по всей степи, чтобы его склевали птицы. Кости пестрой коровы он спалил на костре. А потом по следам разыскал коня небесного цвета и вороного коня, посадил на них своих стариков, и они двинулись за девять рек, за девять перевалов к Ак-Сагыш-хану. Старик обернулся и посмотрел на Кадын-Хем.
— Если мужчина знает, куда едет, покидая родные места, то он может попасть в земли, которые в три раза лучше. Но если он не знает, куда едет, то в наказание увидит три беды. — Так говорил старик, прощаясь с родной рекой.
Илбичи-Кара не нашел слов, чтобы ответить, и подумал: «Хоть и стар мой отец, но ум у него велик!»
Скоро они приехали во владения Ак-Сагыш-хана и поставили там белую юрту. Илбичи-Кара поехал вверх по Чинге-Кара-Хему к тем старикам, у которых он, пока был Хартыга-собакой, три года пас овец. Он рассказал им обо всех своих приключениях. Вспоминая хорошее, они вместе смеялись, вспоминая плохое — вместе плакали. А потом он перевез их юрту и поставил ее рядом с юртой своих родителей.
Он стал жить с прекрасной Пятнадцатилетней Онга-Дарый. Их семья была недоступна никаким врагам, никаким шулбу-сам! Они жили долго и счастливо.
На севере, в устье Чинге-Кара-Хема жил старик Аганак * со старухой. У них было семьдесят желтых коз и два белых слона. И был у них единственный сын Ак-Тун *, знавший девять наук.
А на юге, на берегу моря Кара-Далай * жил Караты-хан, у которого тоже был один-единственный сын. Караты-хан узнал об учености Ак-Туна и приказал Аганаку перекочевать на берег моря Кара-Далай.
— Ты будешь пасти моих коней, твоя старуха будет доить моих коров, а твой сын будет учить моего сына! — сказал Караты-хан.
Когда Аганак вернулся домой, сын спросил:
— Что тебе сказал хан?
— Он приказал перекочевать в его аал, — ответил старик.
— Когда хан говорит, простой человек не может не слушать. Надо перекочевать, отец.
Старик навьючил добром обоих белых слонов, впереди погнал желтых коз и перекочевал к морю Кара-Далай.
Неизвестно, сколько лет они прослужили у хана. Ак-Тун научил ханского сына всему, что знал. Все девять наук постиг прилежный ученик. Однажды ханша говорит хану:
— Пора нам избавиться от ученого Ак-Туна. Он все знает и на все способен. Неизвестно, что он может сделать нашему сыну. Сегодня зарежем барана, накормим, напоим Ак-Туна и спящего убьем!
— Хорошо, я убью его, — сказал хан.
Все это слышал сын хана. Он прибежал к учителю и быстро проговорил:
— Мой отец хочет сегодня вечером напоить вас аракой и спящего убить! — И он рассказал все, что слышал.
— Ладно, приготовься, сегодня вечером мы вместе убежим, — ответил Ак-Тун.
Вечером хан зарезал серого барана и пригласил старика Аганака с сыном Ак-Туном. Но ни Ак-Тун, ни ханский сын мяса не ели, араки не пили. Они легли спать, но не спали, а разговаривали. Хан и ханша не дождались, пока Ак-Тун заснет, и заснули сами. Тогда парни встали, взяли остатки мяса и ушли.
Шли они долго. Продырявились их идики, наросли на их пятках мозоли. И вот парни пошли по берегу длинной реки и пришли в неоглядную степь. Они увидели, что какие-то люди из-за чего-то дерутся, тянут каждый к себе какую-то вещь.
— Из-за чего вы спорите? — спросил Ак-Тун.
— Мы спорим из-за шапки-невидимки. Не можем решить, кто ее хозяин.
— Но ведь это так просто! — сказал Ак-Тун. — Идите все к тому холму, а я ее подержу. Кто первый ко мне прибежит, тот и хозяин шапки.
Люди побежали к холму. Ак-Тун надел шапку-невидимку, взял за руку ханского сына, оба они стали невидимыми и ушли. Они шли долго, пересекли степь и на перевале опять увидели людей, которые из-за чего-то дрались.
— Из-за чего вы деретесь? — спросил Ак-Тун.
— Мы деремся из-за черных идиков, в которых человек летает по воздуху. Мы не можем решить, кто их хозяин.
— Но ведь это так просто! — сказал Ак-Тун. — Идите все к тому камню, а я их подержу. Кто первый ко мне прибежит, тот и хозяин волшебных идиков.
Люди побежали к камню. А парни надели по одному идику и улетели за перевал. Люди добежали до камня и обернулись. На перевале никого не было. «Ты во всем виноват! Нет, ты виноват!» — кричали они и продолжали драться.
Однажды парни проснулись на восходе солнца и увидели рядом с собой старика в золотых идиках, на золотом коне.
— Я уронил золотые гадальные кости, — сказал старик, — поищите их, дети.
Парни поискали и нашли золотые гадальные кости. Они вернули их старику. Тогда старик сказал:
— В нашем ханстве нет хана. Садитесь на этого коня, я отвезу вас в золотой дворец.
Парни сели на золотого коня позади старика. Он привез их к золотому дворцу. В нем сидела красавица. Лицо ее излучало свет солнца, а затылок излучал свет луны. Парни узнали, что у нее было уже девяносто мужей. Девяносто ханов правили этой страной, но все они скоро умирали. Ак-Тун сказал:
— Я— сын бедного пастуха, а мой друг — сын хана. Пусть он будет вашим ханом.
Люди согласились. Сын Караты-хана стал ханом этой земли и устроил большой пир.
Ночью, после пира учитель Ак-Тун задумался. «Почему все мужья этой красавицы погибали?» И вдруг увидел, что с верхнего мира на вороном с лысиной коне спускается человек с единственным глазом в середине лба. Ноги вороного коня коснулись земли, черный человек подхватил красавицу, посадил ее на коня и полетел с ней назад, в верхний мир. Ак-Тун быстро надел шапку-невидимку и летающие волшебные идики и полетел за ними. В верхнем мире они остановились у входа в огромную пещеру.
— Что за человек новый хан? — спросил одноглазый черный всадник.
— Да так, обыкновенный паршивый мальчишка, завтра сыграю с ним в шахматы — посмотрю, что он за человек, — ответила красавица. — Но у него есть учитель Ак-Тун. Его сразу не раскусишь, — добавила она с раздражением.