— Войско хана, умри!
Все ханские воины рухнули на землю.
— Пощади меня! — закричал хан, выскочив из юрты.
— Ладно, — сказал старик, — ты будешь жить. Будешь носить мне дрова. А ханша твоя будет варить мне чай.
Свою пегую кобылу и деревянный бочонок Курту-Дузактар у хана забрал и зажил в достатке и довольстве.
Давным-давно, когда рога быков сгнивали и падали, когда широкое по ветру летело, а круглое по земле катилось, на берегу реки Кара-Хем жил старик Бумбаадай. Он пас тысячу черных овец. Было у старика два коня: Эки-Бора — добрый серый конь и Багай-Бора — слабый серый конь.
Однажды утром старик пришел к своей отаре. Он увидел, что овца принесла двух белых ягнят. Обрадовался старик, вернулся в чум, взял войлок, чтобы перенести на нем ягнят, и прибежал к отаре. Два черных ворона выклевывали глаза белым ягнятам. Рассердился старик, вскочил на Эки-Бора, доброго серого коня, и прогнал воронов плетью вокруг Болчайтылыг-Бора-холма три раза. А потом поймал их, ослепил и отпустил.
Два черных ворона прилетели к небесному хану и, рыдая, сказали:
— Старик Бумбаадай, который пасет черных овец, поймал нас, ослепил и отпустил.
— Что за злодей этот старик! — воскликнул хан. — Ослепить моих верных друзей, моих черных воронов! А ну, мои быстрые серые волки, бегите к Бумбаадаю, зарежьте и съешьте Эки-Бора, его доброго серого коня!
Два волка побежали к старику. Бедный Бумбаадай посмотрел в судур, обо всем узнал и на место Эки-Бора, доброго серого коня, привязал Багай-Бора, слабого серого коня, а Эки-Бора превратил в комок старого конского навоза. Утром старик проснулся, выбежал из чума и увидел, что волки доедают Багай-Бора. Старик вернул Эки-Бора его прежний вид, веко-чил на него и прогнал волков плетью вокруг Болчайтылыг-Бора-холма три раза. А потом поймал их, снял серые шкуры и отпустил.
Волки прибежали к своему хану и, рыдая, сказали:
— Старик Бумбаадай, который пасет черных овец, поймал нас, снял серые шкуры и отпустил.
— О, что за злодей этот старик! Снять шкуры с моих любимых голубоглазых волков! А ну, мои храбрые слуги, мои верные подглядыватели и доносчики, бегите к Бумбаадаю и убейте его самого!
Двое подглядывателей побежали к старику. Бедный Бумбаадай посмотрел в судур, обо всем узнал, заткнул все дыры своего чума и лег спать. Подглядыватели подбежали к чуму. Но не было в нем щелей и дыр, чтобы подглядывать. И тогда они начали ломать чум. Всю ночь ломали. А утром старик встал, вскочил на Эки-Бора, доброго серого коня, и прогнал подглядывателей плетью вокруг Болчайтылыг-Бора-холма три раза. А потом поймал их, ослепил, поломал им руки и отпустил.
Подглядыватели прибежали к своему хану и, рыдая, сказали:
— Старик Бумбаадай, который пасет черных овец, поймал нас, ослепил, поломал нам руки и отпустил.
— О, какой неслыханный злодей этот старик! Ослепить моих верных слуг и поломать им руки! А ну, мои грозные драконы, летите к Бумбаадаю, подожгите старика вместе с чумом острыми желтыми молниями!
Два дракона полетели к старику. Бедный Бумбаадай посмотрел в судур, обо всем узнал, перенес свой чум на вершину Болчайтылыг-Бора-холма, а с холма перетаскал на место чума кучу камней.
Скоро сбежались черные тучи, хлынул дождь, загремел гром, из туч посыпались желтые молнии. Все они падали в кучу камней, которая стояла на месте чума старика Бумбаадая. Наконец старик рассердился, вскочил на Эки-Бора, доброго серого коня, и погнал драконов плетью по всей вселенной. А потом поймал их, снял с них шкуры и отпустил. Оставил шкуру только на лапах. Драконы не могли лететь. Они пешком пришли к своему хану и, рыдая, сказали:
— Старик Бумбаадай, который пасет черных овец, поймал нас, снял с нас шкуры и отпустил.
Небесному хану больше некого было посылать, и он сам пошел к старику.
— Скажи, Бумбаадай, зачем ты ослепил двух моих черных воронов? — спросил хан.
— А зачем они выклевали глаза двум моим белым ягнятам? — спросил старик.
— Отвечай, почему ты снял шкуры с моих голубоглазых волков? — спросил хан.
— А почему они съели Багай-Бора? Ведь ты, хан, приказал им съесть Эки-Бора! — сказал старик.
— Зачем ты ослепил моих подглядывателей и доносчиков? Зачем ты сломал им руки? — спросил хан.
— А зачем они ломали мой чум? Ведь ты, хан, приказал им убить меня! А они ломали чум, — усмехнулся старик.
— Для чего ты снял шкуры с моих грозных драконов? — спросил хан.
— А для чего они разбили молниями кучу камней? Ведь ты, хан, приказал им разбить мой чум! — ответил старик.
— Да, — сказал хан, — оказывается, они, кулугуры, во всем виноваты сами.
Он уехал, а старик Бумбаадай стал спокойно пасти своих черных овец.
Слушайте. Раньше раннего, древнее древнего, в начале широкой степи, у белой скалы жил мальчик Балдыр-Бээжек* с двумя старшими братьями. Не было у них ни матери, ни отца.
Старшие братья, Алдын-Бижээчи и Монгун-Бижээчи *, целыми днями ничего не делали, целыми днями играли в шахматы. Бедный Балдыр-Бээжек сам пас тысячу овец и тысячу коней. Каждый день старшие братья резали овцу или коня. Целыми днями они ели жирное мясо. Наконец младший брат погнал пасти всего десять коней и десять овец.
— Подожди, — крикнул старший брат, — поймай-ка сначала двух самых резвых скакунов да двух самых жирных овец. Скакунов привяжи, чтобы отдохнули, а овец зарежь и свари. Мы поедем в далекие земли. А ты оставайся и живи как хочешь: или выращивай своих овец и коней, или съешь их и ходи по аалам.
Бедный Балдыр-Бээжек плакал весь день. Он плакал, оттого что нет у старших братьев жалости, оттого что они бросают его одного в широкой степи. А вечером он сварил для них двух самых жирных овец.
Рано утром старшие братья, не сказав младшему ни слова, отправились на запад.
Что делать бедному малышу? Он поел черных просяных отрубей, выпил черного чая и погнал скот в середину белой степи. Он сел у белой скалы и стал думать о своих старших братьях. И опять целый день проплакал. Так было и на третий день. И вдруг из-под камня, на котором он сидел, вышел белобородый старичок на белом коне.
— Почему ты, мальчик плачешь уже третий день? Я Ак-Мергендей *, я живу в нижнем мире. Кому хочу — тому помогаю, кого жалею — тому добро делаю, — сказал старичок.
— Мои старшие братья ушли, я остался совсем один в пустом стойбище. Пасу несколько овец и несколько коней и о многом думаю. От дум моих грудь слезами переполняется. Вот я и плачу.
— Тогда подожди немного, — сказал старичок и ушел под камень. Он вернулся с большой золотой книгой.
— В этой книге все сказано: в какую сторону ехать, куда ехать. — И вручил книгу мальчику.
Балдыр-Бээжек от радости не знал, что сказать.
— Вот тебе черные идики, халат из черного шелка и шапка из черного соболя, — продолжал старичок, — в них будешь показываться на людях. А вот тебе темно-гнедой конь. Если надумаешь ехать далеко — приди к этому камню и скажи: «Широкая скала, раскройся, я загоню мой скот!» Скала раскроется, ты спрячешь скот и поедешь куда хочешь. — И старичок скрылся.
Дома Балдыр-Бээжек раскрыл золотую книгу и узнал, что его старшие братья едут в верхний мир, едут туда, где собрались девять удальцов из девяти сторон, чтобы состязаться за дочь Курбусту-хана, за прекрасную Отакшин-Кара.
Назавтра-Балдыр-Бээжек загнал своих овец и коней в белую скалу, сел на темно-гнедого коня и поехал по следу братьев. Расстояние в месяц его конь пробегал за полдня, расстояние в полдня конь проходил за время, пока выкуривают трубку. Скоро мальчик увидел старших братьев. Он принял свой прежний вид — превратился в оборванного паренька, одетого в желтый войлочный хевенек, а коня превратил в плохонького гнедого конька со свалявшейся шерстью. Потом подъехал к братьям, поздоровался. Они даже губами не шевельнули. Они сидели около костра и ели мясо. Жир по их рукам стекал крупными каплями. Они ели кусок за куском. А младшему своему брату ни кусочка не предложили.
Братья ехали по степи шестьдесят дней — два месяца, девяносто дней — три месяца. И увидели невдалеке от черной скалы железный тополь, упершийся в небо. Старшие братья направились к черной скале. Балдыр-Бээжек посмотрел в золотую книгу и узнал, что железный тополь — это дорога в верхний мир. У черной скалы сидели два ламы и давали записки, по которым пропускали в верхний мир. А если пойти туда без ламской записки, то снимут голову вместе с шапкой, оторвут руки вместе с рукавами! Старшие братья с веселыми лицами проехали мимо Балдыр-Бээжека: они получили записки. Бедный мальчик подъехал к ламам и говорит:
— Прошло три года, как потерялся большой черный верблюд нашего хана. Я его всюду ищу. Пожалуйте и мне записку в верхний мир, хочу поискать верблюда там.
— Ты что, мальчик, совсем спятил? Грязное животное, у которого внутри — желтая трава, а снаружи — черная шерсть, ты вздумал искать в верхнем мире?! Ничего мы тебе не дадим! — сказали ламы.
Тогда Балдыр-Бээжек схватил обоих лам и стукнул их лбами.
— Не будьте всаднику дорожной помехой! — сказал он и бросил черного ламу в сторону захода солнца, а белого — в сторону восхода.
Он посмотрел на ламские записки, взял одну из них, сел на коня и взлетел в верхний мир. Ехал, ехал по верхнему миру и въехал в большой город. В центре его стоял золотой дворец с золотой башней, которая упиралась в небо.
Балдыр-Бээжек привязал коня к золотому столбу и вошел во дворец. На четырехногом черном ширэ восседал хан. Сорок человек пели ему горловую песню.
— Здравствуйте, хан! — упав на оба колена, сказал Балдыр-Бээжек.
— Зачем ты здесь? Откуда и куда едешь, мальчишка? — спросил хан.
— У нашего хана в светлом мире пропал черный верблюд. Я всюду ищу его. Может, он забрался сюда, к вам?
— Неужели ты думаешь, глупец, что об этом можно спрашивать меня, самого хана?! Пасти скотину, искать