— Они очень устали. У их коней стерлись копыта. Они отдыхают у Шил-Тайги, — ответил Экер-оол.
— Нет на земле такого смелого человека, как мой зять! Сколько смельчаков ни ездили на Шил-Тайгу — никто не смог убить Демир-Ала-марала! Будем праздновать победу моего зятя! — сказал хан.
После праздника Экер-оол пришел к хану.
— Моя старая мать одна живет в пустом аале. Она бедствует. Я должен ехать к ней.
— Возьми скот из моего скота, добро из моего добра, — сказал хан.
Добро навьючили на девять белых верблюдов и тронулись в путь. С полдороги Экер-оол уехал вперед — подготовить место для стойбища.
— Где будет черта вдоль — идите, где черта поперек — ночуйте! — сказал он.
Дома он рассказал матери обо всех приключениях. Скоро приехал его аал. Он показал народу, где жить, где пасти скот. Однажды он подумал: «Как получилось, что мать моя жила одна, вдали от людей, в этих глухих местах?» Он пришел в юрту матери и спросил:
— Мама, где мой отец? Как получилось, что ты жила здесь одна, без друзей, без скота?
— Да, сын, я должна тебе обо всем рассказать, — ответила мать. — Я сирота. У меня не было ни родных, ни скота. Я ходила по аалам и шила одежду. Шила хорошо, и меня прозвали Шевер-Чечен. Однажды Шуужен-хану понравилась моя работа, и он сделал меня своей служанкой. Семь лет я у него работала. А когда забеременела, он приказал отвезти меня в эти глухие места. Пастух телят Бызаакай-Тараакай отвез меня сюда, сделал мне чум, дал стальной нож, который ты носишь… У тебя нет отца, но если ты кого-нибудь хочешь называть отцом, то называй старика Бызаакая-Тараакая. Прощаясь, я сказала ему: «Мой сын когда-нибудь вам поможет».
Экер-оол позвал верховода своего народа старика Кызыл-Чиртака в шапке из красных лис.
— Нет дела, с которым бы ты не справился, Кызыл-Чир-так. Нет страны, куда не добрался бы твой конь Кызыл-Шо-кар. Поезжай к Шуужен-хану, спроси, почему он выгнал мою беременную мать, не заплатив ей за семь лет работы, почему он приказал увезти ее в места, где не ступала нога человека? Скажи ему, если он хочет со мной воевать — пусть готовится! Через три дня я приеду мстить ему!
Старик Кызыл-Чиртак приехал к Шуужен-хану.
— Кто ты, чей ты слуга? — спросил хан.
— Меня прислал богатырь Экер-оол. — И старик передал хану слова своего хозяина.
Хан опечалился. Хан затревожился. Хан задумался.
— Да, это моя ошибка, — сказал он. — Когда приедет Экер-оол-богатырь, я с ним поговорю.
Старик уехал. Хан собрал дужуметов и сказал:
— Когда-то я выгнал беременную Шевер-Чечен. Но она не умерла. И вот ее сын, богатырь Экер-оол, через три дня приедет мне мстить. Собирайте войско. Мы не змеи, чтобы умирать лежа! Мы будем драться и умирать стоя!
— Нет, — сказали дужуметы, — мы не хотим умирать. А Экер-оола нам не победить. Разве вы не слыхали, хан, что он взял в жены самую младшую дочь Кускун-Кужура-хана, который живет на юге, разве вы не знаете, что он убил Демир-Ала-марала, который жил на Шил-Тайге? И что вы за хан, если вы высылаете в таежную глушь беременную женщину, будто она преступница? Если бы она жила здесь, ее сын был бы вашим богатырем, вашим помощником. Когда хан делает ошибку, с него снимают голову! Экер-оол сам знает, что с вами сделать. А мы воевать не будем!
Старик Кызыл-Чиртак вернулся к Экер-оолу.
— Что сказал хан? — спросил богатырь.
— Хан сказал, что он сделал ошибку. Он хочет с тобой поговорить, — ответил Кызыл-Чиртак.
Экер-оол вскочил на Ээр-Сарыг-коня и помчался к хану.
Хан сидел и дрожал.
— На кого это залаяли собаки? — со страхом спросил он.
— К нам едет молодец, стройный, как тополь, на коне, огромном как гора, — доложила ему шивишкин. — Собаки лают, сидя на хвостах.
Услышав это, хан Шуужен залез за сундук. Экер-оол плетью открыл дверь ханской юрты и сказал:
— Молодые вырастают, старые стареют, но месть не стареет никогда! Я вас предупредил, хан. Как вы подготовились к встрече? Где ваше войско?
— Ох, пощади меня! — взмолился хан, вылезая из-за сундука.
Экер-оол позвал ханских дужуметов.
— Решайте, что делать с ханом! — крикнул он.
— Когда хан делает ошибку, с него снимают голову! — хором сказали дужуметы.
— Нет, голову снимать не будем, — сказал Экер-оол. — Мы его вместе с ханшей вышлем туда, где еще не бывали люди.
Хана с ханшей посадили на верблюдов и отправили на далекую тайгу. Старик Бызаакай-Тараакай стал ханом — так решил Экер-оол. А ханскому сыну он дал имя Бызаакай и послал пасти телят. Ханские дочери стали служанками. Для всего народа Экер-оол устроил великий пир. Араку на пир он собрал самую крепкую, а еду — самую вкусную.
А потом вернулся домой и отпустил коня пастись.
— Пей холодную воду из вечного родника, ешь зеленую траву на склонах родной тайги. Набирайся сил.
А сам стал неуязвимым богатырем. Ему не страшны были никакие эрлики из нижнего мира, никакие огненные стрелы из верхнего мира. И жил он долго и счастливо. Пока жил, удлинились овраги, углубились лощины.
Жили когда-то три брата. У них был один-единственный конь. Однажды они проснулись, и младший брат говорит:
— Нашего коня украли.
Средний брат говорит:
— Скорее пойдем по следам.
Старший брат говорит:
— Не надо спешить. Давайте сначала сварим чай, попьем, подумаем.
Они сварили чай, попили, подумали.
— Нашего коня увели на ту сторону реки, — сказал старший брат.
— Нашего коня увел человек из белой юрты, которая стоит на той стороне реки, — сказал средний.
— Нашего коня увел человек, которого зовут Оодежик, — сказал младший брат.
Втроем они пришли к Оодежику.
— Ты украл нашего коня. Отдавай! — сказали они.
— Как вы докажете, что я украл вашего коня? Где ваши свидетели?
— У нас нет свидетелей, мы это сами поняли, — ответили братья.
— Ну, а если вы такие находчивые и наблюдательные, то давайте я что-нибудь спрячу, а вы найдите.
Братья вышли из юрты. Оодежик поймал паука и спрятал под коврик.
— Входите! — крикнул он.
Братья вошли.
— Вы что-то спрятали под коврик, — сказал старший брат.
— Что-то с длинными лапками, — сказал средний.
— Это паук! — сказал младший брат.
— Я вам не верю. Вы, наверное, подсмотрели. Давайте снова. Уйдите подальше в степь, — сказал Оодежик.
Братья отошли далеко от юрты. Оодежик спрятал в сундук ягодку шиповника.
— Идите сюда! — крикнул он братьям.
Братья вошли.
— Вы что-то спрятали в сундук, — сказал старший брат.
— Что-то из ягод, — сказал средний.
— Это шиповник, — сказал младший брат.
Оодежик решил, что это необыкновенные люди, ссориться с ними нельзя. И привел украденного коня. Братья сели на него втроем и поехали по степи. На берегу реки они увидели следы.
— Колесо у телеги сломано, — сказал старший брат.
— Верблюд у них слепой, а конь — короткохвостый, — сказал средний.
— У хозяина одна дочь, а жена его беременна, — сказал младший брат.
Скоро они догнали кочевников. Хозяин отстал. Братья по-ровнялись с ним.
— Колесо у твоей телеги сломано, верблюд слепой, у тебя одна, дочь, а жена — беременна, — сказали они.
Хозяин удивился.
— Все верно, — сказал он. — Откуда вы узнали?
— Мы посмотрели на следы, — ответили братья.
Хозяин угостил их чаем. Братья поехали дальше. И приехали в ханский аал. Они вошли в юрту к хану.
— Кто вы такие, где живете? — спросил хан.
— У нас нет аала, — сказал старший брат.
— Мы странствуем на своем единственном коне, — сказал средний.
— Увидели ваш аал и заехали переночевать, — сказал младший брат.
— Рядом есть пустая юрта, — сказал хан. — Поешьте там и переночуйте.
Братья пришли в юрту. Их угостили мясом и аракой. Хан послал свою шивишкин к юрте, чтобы она послушала, о чем будут говорить братья.
— Вы думаете, нас принимал хан? Нет, мы кланялись простому человеку, — сказал старший брат.
— Вы думаете, нас угощали аракой? Нет, мы пили воду, — сказал средний.
— Вы думаете, нам давали баранину? Нет, мы ели собачье мясо, — сказал младший брат.
Шивишкин все донесла хану.
— Голодные бродяги! — закричал хан. — Они были рядом со смертью, я их накормил, напоил, а теперь они ругают мое угощение да еще называют меня простым человеком! Я прикажу отрубить им головы! — Но потом он подумал и решил сначала спросить у матери: а вдруг правы эти братья.
Он пришел к матери.
— Мать, ведь эти братья кланялись хану, а говорят — простому человеку. Почему они так говорят?
— Хан, мой муж, надолго уезжал в тайгу. Твой отец — простой человек. Потому они так говорят, — ответила мать.
— Но ведь угощал я их бараниной! А они говорят — собачьим мясом. Почему они так говорят?
— В прошлом году весной пала овца. Ее маленького ягненка пустили к собаке, и она его выкормила. Это был тот самый барашек, выкормленный собачьим молоком. Потому они так говорят.
— Но ведь пили-то они араку! А говорят — воду. Почему они так говорят?
— Араку, которую давали братьям, варили зимой. На чашу клали лед. И лед попал в араку. Потому они так говорят.
Хан удивился и сказал:
— Это не простые братья. Это — братья, которые видят правду.
Он приказал угостить их и проводить с почестями. Братья сели втроем на единственного коня и поехали странствовать по степи.
Давным-давно жил парень, которого звали Коолу-Сандак. Однажды он решил, что пора ему представиться хану. Он сел на своего единственного коротконогого сивого коня и приехал к юрте Ай-хана. Вошел, вежливо поздоровался и сел у очага.
— Кто ты, зачем пришел? — спросил хан.
— Я — Коолу-Сандак. Я решил, что подданный хана должен представиться самому хану.
— Правильно, правильно, — сказал хан и подвинул к нему чашу с мясом.
Коолу-Сандак начал есть. Ему попалась толстая кость. Он взял ее, повертел в руках и стал беспокойно оглядываться по сторонам.