Пинн залился смехом. Харкинс почувствовал, как краснеет. Он посмотрел вокруг себя и увидел, что преследователи исчезли. То ли пилоты, висевшие у него на хвосте, испугались артиллерийского огня, то ли не захотели участвовать в равном бою. Наемники, наверняка. Верующие так бы просто не сдались.
Теперь, когда он не стрелял, он опять стал невидимкой. Он попытался найти Пинна среди фрегатов, мокнувших под дождем.
— Я сбил твой «Скайланс»! — сказал он, все еще пытаясь понять, что произошло.
— В нем был не я! — каркнул Пинн. — А, так ты подумал, что достал меня? Пробужденцы украли мой корабль и дали кому-то другому, а мне дали этот старый кусок дерьма, но я все еще… — Он умолк, когда до него, наконец, дошло. — Ты сбил мой «Скайланс»? — пискнул он.
— Ну, я подумал, что в нем летел ты, — сказал Харкинс, в свое оправдание.
— Ты подумал… ты подумал что?.. Ты… ггннаааРРРГХХХХХ!
Когда голос Пинна перерос в неразборчивый животный рев, по лицу Харкинса разлилась улыбка. Он никогда не слышал, чтобы Пинн приходил в такой гнев. И все из-за него.
Хорошо. Просто сюжет для романа.
Пинн покачал крыльями. Он летел на «Воине Линдфордби», еще довоенном файтере. Когда-то «Воин» опережал свое время, но сейчас его сменили другие модели. Харкинс решил, что если бы мог заглянуть в кабину, то увидел бы, как Пинн мечется по ней, размахивает руками и бьет по приборной панели.
— Пинн, ты в порядке? — радостно спросил он. — Может быть, ты вообще не должен был связываться с пробужденцами.
Пинн посмотрел на него смертоносным взглядом через разделяющую их щель. Потом, внезапно, его тон изменился, он позабыл о своем гневе.
— Погоди, погоди! — сказал он. — Где кэп?
— Кэп улетел, — сказал Харкинс. — На север, в Йортланд.
— Улетел?
— Ага, совсем недавно.
— Мы должны догнать его! — сказал Пинн. — Если мы поднажмем, он окажется в пределах досягаемости этих штук, ну, клипс.
— Э… — сказал Харкинс, ум его не был целиком занят полетом. — Зачем?
— Потому что я знаю, как спасти Коалицию! — гордо сказал Пинн. — За мной! Аррис Пинн, Геееерой НЕЕЕБЕЕЕЕС!
Он заложил вираж на своем «Воине» и помчался на север, от флота.
Харкинс, сбитый с толку и возбужденный, был вынужден последовать за ним. Спасти Коалицию? Невероятный и смешной план; но если есть хоть малейший шанс, что это не пустая трепотня, он должен увидеть, что из этого получится.
И только оказавшись далеко от Теска, он сообразил, что выжил в этой самоубийственной миссии.
Глава 39
Север — Послание Крунда — Ответственность — Туз черепов
Фрей слушал ровное дыхание маршевых двигателей «Кэтти Джей», гул ее аэрумного мотора, потрескивание ее переборок. «Это все, что мне надо, — сказал он себе. — У меня здесь есть все, что мне надо».
Мысленно сказанные слова прозвучали неискренне, словно он опять приказал им убедить себя. Когда-то ему не нужно было убеждать себя. Когда-то он считал, что в этом мире важен только Дариан Фрей, и был доволен этим.
Может быть, если приложить достаточно усилий, ему удастся опять в это поверить.
Сило, скрестив руки и опустив голову, стоял в дверном проеме кабины, опираясь спиной на переборку. Он не сказал ни слова с того времени, как они улетели. Фрею хотелось, чтобы муртианин вернулся назад, в машинное отделение, где проводил большую часть времени. Он чувствовал себя обвиняемым. Присутствие Сило напоминало ему, что когда-то у него была команда. Именно это он отчаянно пытался забыть.
Его мутный взгляд уставился на облачное утро. Буря осталась позади; небо было спокойным и пасмурным. Меньше получаса назад на его шею была накинута веревка. Этот особенный день казался слабым вознаграждением за выживание, но он берет то, что может взять.
Выживание. Сейчас все ради него. Выживание, и ничего больше.
Йортланд вполне подойдет под его настроение: ледяной, пустой и жестокий, жесткое место, населенное жесткими людьми. У него был смутный план найти Угрика, больного на всю голову сына вождя Высокого Клана Йортланда, который несколько месяцев назад помог ему найти в Самарле город азриксов. После этого он будет делать то, что делал всегда. Сводить концы с концами.
Как только Вардия окажется в руках пробужденцев, Йортланд останется единственным безопасным местом. Нет смысла направляться в Такию, даже если ему разрешат въехать в страну; как только самми получат аэрум, который они так страстно хотят, Такия будет первой в списке их завоеваний. Может быть, он сможет сбежать в Новую Вардию, если Великий Пояс Бурь окажется не слишком плохой штукой. Он найдет себе тихое местечко, где будет играть в рейк и обчищать карманы простаков. Это ему подойдет.
Триника… Ну, он не будет думать о Тринике. Она затерялась в этом аду, из которого он не может ее вытащить, и это все, что ему известно. Фрей не слишком легко признавал свое поражение, но здесь ничего поделать нельзя. Только смириться и двигаться дальше.
Было время, когда у него были сильные желания и он не допускал возможности разочарования, но эти несколько лет он обманывал себя иллюзиями о величии и гнался за славой, богатством и любовью. Люди говорят, что лучше попытаться и потерпеть поражение, чем никогда не пытаться, но, видимо, эти люди ударялись не слишком сильно. Надежда подняла его выше, чем он вообще считал возможным, но падение с высоты искалечило его.
«Ты найдешь себе новый экипаж, — сказал он себе. — И другую женщину».
Он опять и опять мысленно повторял эти слова, убеждая себя.
Сило, все еще опиравшийся на перегородку, зашевелился и выпрямился:
— Тебе захочется услышать это, кэп.
— Услышать что? — удивился Фрей, который не слышал наружных звуков из-за работы «Кэтти Джей».
Сило подошел, вынул серебряную серьгу из уха и протянул ее капитану. Фрей посмотрел на серьгу, потом на первого помощника и опять перевел взгляд на серьгу.
— Взял с приборной панели, — объяснил Сило. — Ты, похоже, не собирался ей пользоваться.
Фрей рассвирепел, сам не понимая почему. Сило слушал голоса экипажа с того времени, как они улетели, поддерживая связь до последнего. Он тоже хотел бы знать, как у них дела. Но гнев длился всего мгновение, смытый чувством вины. Фрей знал, чего стоило Сило пойти с ним, сколь много веры и преданности проявил этот человек, бросив остальных ради него. Если бы сейчас Фрей был бы способен любить, он полюбил бы его только за это.
С некоторым волнением он взял серьгу и нацепил ее на ухо.
— …нибудь слышит? Кэп? Ты слышишь нас?
— Эй! Кэп!
— Лучше не будет, если ты будешь еще громче орать, ты, слабоумный!
— Эй, закрой хлебало. Ты не знаешь, как эти штуки работают.
Фрей нахмурился, не веря собственным ушам. Это был Пинн? Пинн и Харкинс? И они ругаются как всегда? Невозможно. Он еще немного послушал, как они орут друг на друга. Странным образом, это успокаивало.
— Я здесь, — наконец сказал он.
— Кэп! — одновременно крикнули оба, радость в их голосах затронула какую-то струну в его душе.
— Вы решили идти со мной? — спросил он. Он ощутил их присутствие, как поддержку. Он сделал правильный выбор.
— Что? — сказал Харкинс. — Нет, кэп, мы пришли, что вернуть тебя назад.
Короткое доброе чувство Фрея мгновенно испарилось.
— Я ухожу, Харкинс, — сказал он. — Я же сказал тебе.
— Сначала я должен кое-что сказать тебе, — сказал Пинн. — Послание от Баломона Крунда.
Крунд. Что он хочет? Этот человек всегда ненавидел его, ревнуя к Тринике.
— Кэп, он заставил меня пообещать. Если я найду тебя, я должен сказать тебе. Он сказал, что ты единственный не член их экипажа, которому не насрать на Тринику. Единственный, способный что-то сделать.
— Пинн, выкладывай.
— Триника не ушла, — сказал Пинн. — Вот что он мне сказал. И сказал, что точно знает. Старая Триника еще здесь, под демоном.
Слова навалились на сердце Фрея, как камни. Смертельный вес ответственности, ожиданий, обязанностей. Из всех людей Баломон Крунд обратился к нему, прося спасти Тринику. Он убедил себя, что нет ни малейшей возможности, что его любовь — гиблое дело, и вот Пинн вдребезги разбил эту уверенность и впустил подлый, лживый свет надежды.
Нет. Он не поверит в это.
— Откуда Крунд знает? — горько спросил он. — Почему он, черт побери, так в этом уверен? Что это, что за чувство у него есть? Гребаная интуиция? Почему он пытается положить это на меня?
Пинна, похоже, смутил тон Фрея. Возможно, он ожидал благодарности, а не пренебрежения.
— Э… — сказал он. — Я не знаю. Он просто сказал, что она все время таскает с собой книгу.
Вот теперь его достало:
— Что?
— Ага, — сказал Пинн. — Какую-то книгу, которую ты ей дал. Он говорит, что она начала таскать ее после того, как превратилась. И иногда читает.
Фрей заледенел. Была только одна книга, которую Крунд, возможно, имел в виду. «Тихий поток». Он подарил ее Тринике в Самарле во время обеда, символ вернувшейся любви; он подарил ее прежде, чем сам признался себе в своих чувствах. На мгновение он опять оказался там, на веранде самого роскошного ресторана, в котором когда-либо бывал, с рекой на заднем плане и огнями города, отражавшимися в темной воде.
«О чем она?» — услышал он свои слова. Он спросил, потому что сам не знал. Он не мог прочитать даже название — книга была на самарланском.
«Классический роман», — ответила она с сияющими глазами.
«А конец счастливый?»
«Нет, — сказала она. — Главные герои умрут. Произведение трагическое».
Дыхание Фрея сбилось. Как может демон читать классический роман на самарланском? Было только одно объяснение, которое Фрей сумел придумать. Триника, настоящая Триника, каким-то образом сохранила достаточно контроля, чтобы это происходило. Может быть, она скрыла значение этого от демона, а, может быть, демон решил, что это не имеет значения. Или, может быть, сработал старый инстинкт, последний упрямый акт любви.