Он выдыхает в мои распухшие губы, большим пальцем надавливая на подбородок и скользя им еще ниже, до самой середины моего горла. Я шепотом спрашиваю, что не так. Его язык с мучительной медлительностью щекочет мои губы, и я представляю, как он ласкает и остальное мое тело – в местах еще более чувствительных.
– Я не стану с тобой спать, Роза, – хрипло шепчет он. – Прости.
Меня словно окатывают ушатом холодной воды. Я вдруг вспоминаю, кто я, кто он и что я должна сделать. «Соблазни его» – таково было первое задание, что дал мне отец. То, как он отвергал меня, выводило из себя, сперва – из чистого эгоцентризма, но на этот раз, в эту самую секунду, мое тело пронзает чувство разочарования. Потому что, как бы я к этому ни относилась, этот засранец по-настоящему мне нравится.
– Не совсем те слова, которые хотела бы услышать женщина от своего жениха.
Он с неколебимостью и холодом смотрит на меня, как будто мыслями находясь где-то далеко. Его пальцы поправляют несколько прядей моей челки, и он отвечает:
– Ты не первая женщина, которую разочаровал в постели мужчина. Уверен, ты с этим справишься.
С этими словами он аккуратно берет меня за руки, все еще обвитые вокруг его шеи, и заставляет отпустить его. Мне удается скрыть от него зажатую в ладони флешку. В моей груди разгорается ярость. Меня поглощает чувство, будто меня обманули.
Такой поцелуй, но он в очередной раз посмел отвергнуть меня, словно я – кусок мусора. Кем он себя возомнил? Он надо мной не властен. Что бы ни говорил мой отец, я не стану опускаться до уровня его игр. У меня есть чувство собственного достоинства.
– Это последний раз, когда я позволяю себя опозорить, Левий. Предупреждаю тебя.
Я слышу раздражение в своем голосе, и это злит меня еще больше. Он оборачивается, внешне равнодушный, несмотря на свои расширенные зрачки.
– Ладно. И?
– Просто хотела сказать, чтобы ты не приходил потом ко мне с мольбами.
– Мне напомнить, кто из нас на кого набросился?
– Непохоже, чтобы еще две минуты назад ты был против. Я ведь видела, как ты на меня смотришь.
Он заинтригованно поднимает бровь.
– И как же я на тебя смотрю, Роза?
– Как и все остальные мужчины.
Тишина. Он не торопится отвечать, и я понимаю, что он раздумывает, стоит ли ему быть откровенным, вероятно, потому, что боится меня задеть.
– Да, это действительно так. Я смотрю на тебя, потому что ты красива. Быть может, в твоем мире красота – это все, но в моем мире это не так. То, что я наслаждаюсь красотой женщины, не означает, что я хочу с ней переспать.
Ауч. Принять это гораздо труднее, чем я думала. Я спрашиваю его, значит ли это, что он не хочет со мной переспать. Он не отвечает. Я киваю, снова и снова, до тех пор, пока мои губы не растягиваются в торжествующей улыбке. Это глупо, но у меня еще есть надежда. Потому что он не ответил на вопрос.
– О, я очень этого жду… – смеюсь я себе под нос. – Я буду ждать этого момента с большим нетерпением, Иванович.
Он спрашивает, что я имею в виду, и я, приблизившись к нему, шепотом отвечаю:
– Момента, когда ты станешь умолять меня переспать с тобой. Потому что однажды он настанет. И в тот день, когда это случится… ты пожалеешь о том, что столько раз меня отверг. Я заставлю тебя пресмыкаться, просить, умолять до тех пор, пока ты больше не сможешь этого вынести. А когда я дарую тебе желаемое, ты станешь благодарить меня, словно Мессию.
В ответ он и глазом не ведет. Он внимательно разглядывает меня, а затем невозмутимо пожимает плечами.
– Как скажешь. Я пойду в душ. Спокойной ночи, Роза.
Его слова снова бьют по моей гордости, но я сжимаю в кулаке флешку и ухожу в свою комнату.
Как только дверь за мной закрывается, я снимаю с лица маску и выдыхаю гложущее меня разочарование. И тут же вспоминаю о том, как он держал меня за волосы, о его пальцах на моей спине, о языке на моих губах…
– Ну что за ублюдок.
Да что с ним не так? Сначала целует в ответ, а затем уничижительно бросает? Он правда набивает себе цену, как емко выразился Тито? Или я и правда совершенно его не привлекаю? Однако… он определенно был возбужден.
Я трясу головой, пытаясь избавиться от всех гложущих меня сомнений, которые ни к чему не приведут, а затем беру ноутбук, чтобы посмотреть файлы на его флешке. Скрывающееся под тонкой кожей сердце начинает бешено колотиться. Они с Томасом что-то от меня скрывают. Вне всяких сомнений, они шпионили за моим отцом с другого конца террасы.
И это ни в коей мере не было связано с покером.
На экране высвечиваются два файла, оба – с дурацкими названиями: «Мамины рецепты» и «День рождения племянника». Как ни странно, они защищены паролем. Очевидно, это не более чем обманка. С чего бы ему было защищать паролем рецепт бефстроганова своей мамы? К тому же Левий – единственный ребенок. В этом нет никакого смысла.
Я несколько секунд гадаю над тем, каким может быть пароль, но безрезультатно.
Может, просто отправить их напрямую Тито? Он наверняка знаком с кем-то, кто сможет взломать файлы.
Нет. Ни за что. Сначала я хочу узнать, что внутри, а только потом решить, посвящать ли его в это. Изучив свои контакты, я пишу письмо одному парню из Флоренции, Андреа, с факультета информатики. Я спрашиваю, сможет ли он помочь мне удалить пароль. Этот гаденыш запрашивает у меня символические пятьдесят евро. Я соглашаюсь.
Я копирую файлы себе на компьютер и навсегда удаляю их с флешки. Что бы там ни было, в руках Левия Ивановича оно пользы не принесет.
Я на цыпочках выхожу из комнаты, собираюсь незаметно подложить предмет на место, пока он принимает душ. Я в полнейшей тишине прохожу мимо ванной. Шума воды не слышно. Он уже закончил?
Его сумка по-прежнему лежит на кухонной стойке. Поспешно закидываю внутрь флешку. Я намереваюсь сразу же вернуться в комнату, как вдруг ровно в тот момент, когда снова прохожу мимо ванной, дверь открывается.
Я замираю, пойманная с поличным. Сердце делает кувырок. Левий тут же останавливается и удивленно смотрит на меня. Он выглядит немного взъерошенным, его щеки разрумянились, а глаза странно поблескивают. А что еще удивительнее, он кажется… смущенным?
Левию Ивановичу неловко! Теперь мы видели все.
– Я вышла попить, – непонятно зачем оправдываюсь я. Уже собираюсь спросить его, закончил ли он, когда понимаю, что он до сих пор в той же одежде, что и раньше. Он ничего не говорит и, избегая моего взгляда, обходит меня, исчезая в коридоре.
Это очень странно. У него было такое же виноватое выражение лица, как и у меня мгновение назад. Я хмурюсь и, открывая дверь, захожу в ванную, ожидая увидеть внутри что-то явно незаконное, что-то, что могло бы объяснить его реакцию.
В комнате нет никаких признаков того, что он принимал душ. Однако в ней удивительно тепло, влажным теплом, абсолютно непохожим на климат Лас-Вегаса.
Да что он такого здесь делал…
О.
О.
Я чувствую, как против собственной воли краснею, когда в моей голове появляются запретные образы. Значит, мой дорогой жених все-таки не столь равнодушен, как казалось…
Значит, теперь мне остается одно: продолжать разыгрывать равнодушие, пока он не сломается первым. И если секса для этого недостаточно, мне просто нужно влюбить его в себя.
Весь следующий день мы проводим в турнирном зале. Я снова играю роль журналистки. Левий ведет себя так, будто накануне ничего не произошло, и это меня более чем устраивает. В обеденный перерыв он прикрывается тем, что ему нужно передохнуть, и оставляет меня в одиночестве.
Пользуясь возможностью, я сажусь в ресторане отеля и проверяю свою почту. Сегодня утром Андреа прислал мне ответное письмо со взломанными документами. Я с любопытством открываю их на компьютере и на несколько минут зависаю, пытаясь понять, что в них содержится.
Один из файлов состоит из диаграмм и таблиц, имеющих отношение к компании моего отца. Численность персонала, товарооборот, список инвесторов и всякое такое. Я чувствую нервный комок в горле. Откуда у него ко всему этому доступ? А главное – какую цель он преследует?
Мало мне было переживаний, так от второго файла у меня и вовсе кровь стынет в жилах. Мне открываются десятки документов, способных инкриминировать моего отца, и среди прочего – доказательства многочисленных взяток.
Так, значит, Левий очень серьезно настроен отомстить. Я недооценила его. «Он разрушил мою жизнь», – как-то сказал он мне. Этот вопрос лежит далеко за рамками простого покерного соперничества.
Но у меня все еще не укладывается это в голове. Разумеется, я не знаю всех деталей – Тито меня в них не посвящал. Я знаю только, что, когда я была ребенком, он был одержим Иаковом Ивановичем. А затем, когда я уже было подумала, что все закончилось, он перенес эту одержимость на его сына Левия.
Все это выше моих сил. Если мной и руководила какая-то причина, когда я соглашалась во всем этом участвовать, то это было ради денег и ничего иного. Но стоят ли они всех жертв? Как бы я ни ненавидела своего отца, я не хочу, чтобы он потерял свой бизнес. Не хочу, чтобы он попал в тюрьму. Не хочу, чтобы его репутация запятнала репутацию моей матери.
Твою же мать.
«Прости, Левий, – думаю я, отправляя прикрепленные в виде вложения доказательства отцу. – Я должна себя защитить».
Глава 14. Июнь. Лас-Вегас, США. ЛЕВИЙ
– Они исчезли.
Томас смотрит на меня, нахмурив брови. Я не меняю прежнего спокойного и расслабленного выражения лица, держа руки в карманах брюк, а мимо нас тем временем проходят другие игроки, расходясь каждый к своим столам.
– Что значит «исчезли»?
– Их больше нет на флешке.
Я считываю вопрос в его глазах, но мне нечего ему ответить. Еще вчера доказательства были там. Сегодня утром их уже не стало.
– Я не расставался с ней ни на мгновение.
– Так ли? – настаивает он, и я слышу толику подозрения в его голове. – Даже когда ушел с Розой?