Она ворчит, глядя в мою сторону, – доказательство того, что я права. Спрашиваю, что она планирует делать, но в ответ она лишь пожимает плечами.
Я ей завидую. По сравнению с моей, ее проблема кажется такой простой. Хотела бы я поговорить с ней, попросить совета, но Левий должен узнать об этом первым. Уж это я ему обязана.
Прикупив всякого разного – мне даже удалось найти сувенирный брелок для мамы, – мы возвращаемся в отель.
– Боже мой! Вот вы где!
Мы оборачиваемся к подбегающей к нам с ужасом на лице Эдит. Я задумываюсь, не будет ли лучше ее проигнорировать, но она уже виснет на моей руке.
– Как ваш жених? Я как раз возвращалась в отель, когда вдруг увидела скорую, но, к сожалению, к этому моменту она уже уезжала! Парковщик сказал мне, что ее вызвали из-за господина Ивановича…
Я бледнею, и с моего лица мгновенно исчезает улыбка. Сначала я думаю, что что-то не так поняла, но она хмурится, когда я спрашиваю, о чем она говорит.
– Господи, неужто вы не слышали? Ваш жених в больнице!
Мое сердце замирает.
– Что?
– Что случилось? – спрашивает Ли Мей вместо меня.
– Его сбила машина, когда он переходил через дорогу. Ужасная трагедия…
Я не задумываюсь ни на секунду. Ли Мей окликает меня, но я ухожу, чувствуя, как колотится в груди сердце. Меня душит ужасающий страх. Подруга подбегает ко мне и хватает за руку.
– Давай возьмем мою машину!
А. Ах да, точно. У нее же есть машина. С затуманенным разумом я иду за ней, точно робот. От страха меня колотит. Мне следовало расспросить Эдит поподробнее, прежде чем так стремительно уходить. С ним все в порядке? Машина его сбила или переехала? В каком он был состоянии, когда его увозили в больницу?
– Уверена, что с ним все в порядке, – успокаивает меня Ли Мей, несмотря на свой дрожащий голос. – Левий не мог не видеть эту машину. Он все замечает.
Я ничего не отвечаю, потому что боюсь того, что вырвется из моего рта, стоит мне только его открыть. Я пробую позвонить Левию, но меня перенаправляют на голосовую почту. Я переключаюсь на Томаса и Лаки, но бесполезно. Ни один мне не отвечает, и это ужасает еще сильнее. Ли Мей ведет так быстро, что мы добираемся до больницы всего за пять минут. Внутри много людей. Я подхожу к регистратуре и спрашиваю:
– Здравствуйте, я ищу Левия Ивановича. Его совсем недавно привезли сюда из-за, думаю, автокатастрофы.
Она печатает что-то на компьютере и задает вопрос, которого я не понимаю. Я настолько растеряна, настолько в замешательстве, что в моей голове путаются все английские слова. Мне знакомы все термины, которые она использует, но у меня не получается вспомнить, что они значат. Я прошу ее повторить, а затем признаюсь, что не понимаю.
Когда я уже начинаю злиться, в диалог вмешивается Ли Мей, четко проговаривая:
– Она спрашивает, родственница ли ты.
Ни мгновение не колеблясь, я отвечаю:
– Я его невеста.
Когда мы подходим к палате, куда меня направили, перед ней с телефоном в руке кружит Томас. Признаться, я чувствую некоторое облегчение, когда вижу, что он цел и невредим.
Услышав нас, он поднимает глаза. Довольно сухо он говорит:
– Я как раз пытался дозвониться до вас…
– Как он? – резко обрываю его я.
Наверное, у меня слегка разыгралась паранойя, но мне кажется, будто он буравит меня взглядом. Он убирает телефон в карман костюма и бесцветным голосом, не особо тронутый нашим беспокойством, отвечает:
– Нормально. Им обоим ничего не угрожает.
Ли Мей вздрагивает.
– Что значит «обоим»?
– Что произошло?
Томас объясняет, что они собирались выпить в баре неподалеку. Переходя дорогу, Левий задумался о чем-то другом и не заметил, как прямо на него едет машина.
– Все плохо? – слабо шепчу я.
Несмотря на то что напугана, я держу себя в руках. Томас отрицательно качает головой, глядя исключительно на Ли Мей. Он совершенно избегает моего взгляда, причем намеренно. Что именно он от меня скрывает? Почему он так злится на меня?
– Нет. Его загородил Лаки. По большей части именно Лаки принял на себя удар.
От страха Ли Мей икает и закрывает руками рот.
– С ним все хорошо. У него сломана рука и несколько ребер. Еще у него наверняка небольшое сотрясение, но ему повезло. Левий же отделался лишь царапинами.
Я даже не успеваю почувствовать облегчение. Томас открывает дверь в палату, приглашая нас войти. Внутри замечаю Лаки в больничной рубашке, лежащего на белой кровати с загипсованной рукой. Сердце делает кульбит, когда мой взгляд падает на Левия, который со скрещенными руками стоит напротив него. Невредимый.
Он поворачивает голову в нашу сторону, и его глаза смотрят прямо в мои. Я вздрагиваю, сдерживая желание укрыться в его объятиях и убедиться, что он действительно жив. Его лицо, как и всегда, бесстрастно.
– Лаки! – вскрикивает Ли Мей, обходя меня и беря за руку своего бывшего. – Что на тебя нашло, сумасшедший ты придурок?!
Я отвожу взгляд от своего фальшивого жениха, чтобы убедиться, что с Лаки все хорошо. Он слегка потрепан, но, несмотря на гипс, здоров. Он улыбается нам так, будто с ним все просто прекрасно.
– Я спас Левия, – радостно говорит он.
Я хмурюсь. Томас объясняет, что он уже какое-то время находится под воздействием адреналина. Ли Мей спрашивает, что произошло, и Лаки излагает нам собственную версию событий:
– Левий переходил через дорогу и слишком поздно заметил машину.
– Ты не смотрел по сторонам? – спрашиваю я, поворачиваясь к нему.
Я прекрасно понимаю, что это звучит как обвинение. В ответ Левий просто безо всяких эмоций смотрит на меня и молчит. Наверное, он все еще немного в шоке. Поэтому отвечает мне Лаки:
– В его защиту скажу, что машина взялась буквально из ниоткуда. Когда мы переходили через дорогу, кроме нас, там никого не было. Горел красный. А потом вдруг… она как появилась! Я среагировал в одно мгновение и бросился к нему, чтобы оттолкнуть.
– Вас обоих сбило?
– Да. Но не слишком сильно, если честно. Мы уже почти ушли с траектории, поэтому нас задело только фарой. Нам повезло!
Томас кивает, не разжимая челюсти. Он встал рядом с по-прежнему ничего не говорящим Левием. Я замечаю царапины на лице последнего и пластырь над его левой бровью.
– Левий упал, потому что его толкнул Лаки.
Поверить в это не могу. Не будь там Лаки, состояние Левия сейчас наверняка было бы гораздо хуже. Если бы я знала, что однажды буду благодарна Лаки за то, что он спас моего жениха… я бы ни за что в это не поверила.
– Ты повел себя… очень храбро, – признается Ли Мей, сжимая его ладони.
– Я? Храбро?
– Да. Ты без раздумий бросился ему на помощь.
– Любой бы так сделал, – говорит он, пожимая плечами.
– Нет, не любой.
Ли Мей улыбается и со слезами мотает головой. Лаки кажется растерянным, как если бы не понимал величины своего поступка. Впервые с нашего прихода заговаривает Левий, пристально глядя на друга:
– Я перед тобой в долгу. В большом долгу. Спасибо, приятель.
Я понимаю, что он говорит искренне. Он больше чем просто признателен ему. Кто знает, что могло случиться в противном случае? Я делаю несколько шагов вперед и задаю вопрос, терзавший меня последние несколько минут:
– А что машина? Она остановилась?
Томас мрачно качает головой.
– Скрылась с места аварии. Мы вызвали полицию, но я даже не успел рассмотреть ее номер. Я просто… испугался.
Он произносит эти слова так, будто сама эта мысль его удивляет. Эта ситуация кажется каким-то безумием. Томас что-то шепчет Левию на ухо, и тот в ответ кивает. Его глаза снова встречаются с моими и более никуда не уходят. Мне не очень хорошо. Мне нужно коснуться его, убедиться, что он действительно здесь. Поэтому я подхожу под его пристальным взглядом и сплетаю наши пальцы.
– Ты в порядке?
Томас отступает назад, глядя прямо перед собой. Левий смотрит на меня, а затем мягко кивает.
– В порядке.
Ли Мей спрашивает, можно ли Лаки вернуться в отель. Тот объясняет, что врач был не против, но Левий настоял на том, чтобы эту ночь за ним понаблюдали в больнице. Ли Мей решает остаться с ним.
– Тогда мы пойдем.
Левий наказывает своему спасителю хорошенько отдохнуть, и мы втроем выходим из палаты, закрывая за собой дверь. Тишина тяжела как никогда. Когда мы заходим в лифт, мужчины о чем-то разговаривают, но я их не слушаю. Чувствую себя какой-то заторможенной.
Мы возвращаемся на такси, и снова – в тишине. Левий совершенно меня игнорирует. Когда мы доезжаем до отеля, он, к моему удивлению, вдруг берет меня за руку. Я изумленно смотрю на него, но его глаза прикованы к Томасу.
– Оставишь нас?
Томас явно с ним не согласен, но тем не менее он поджимает губы и, кивнув, уходит. Левий ведет меня за собой, по-прежнему не разжимая своих пальцев. В тот момент, когда он закрывает за нашими спинами дверь номера, я вдруг понимаю, что больше так не могу.
С бешено колотящимся сердцем я прохожу за ним в гостиную. Я не знаю, что происходит. Думаю, ко мне резко возвращается стресс, потому что я вдруг беру и теряю всякий контроль. Тщетно пытаюсь отдышаться и, закрывая лицо ладонями, опускаюсь на корточки.
Он жив. Цел и здоров. Все хорошо.
Я окончательно падаю на пол, чувствуя в горле ком. На секунду я действительно подумала… подумала… Как будто весь мой мир разрушился. На долю мгновения я подумала: «Если я потеряю Левия, что мне останется?».
– Я так испугалась, – бормочу я в собственные руки. – Я думала, что ты…
У меня не получается ни закончить фразу, ни остановить текущие по щекам слезы. Это удивляет в первую очередь меня саму. Я не плакала уже много лет, но прямо сейчас сижу вся в слезах, парализованная чувством облегчения.
И в этот самый момент меня огорошивает истиной, которую я до сих пор отрицала.
Как бы я ни утверждала обратное, я люблю Левия Ивановича.