Я просматриваю неизвестные треки: The Story of Us, White Horse, Back to December, We Are Never Ever Getting Back Together, Picture to Burn, I Knew You Were Trouble… Удивительно, но их все исполняет одна и та же певица.
Игнорируя не сулящие ничего хорошего названия, я слушаю парочку из них – по правде говоря, из любопытства. После пятой я останавливаюсь. Как я и думал, они все о расставании.
Полагаю, таким образом Лаки и Ли Мей пытаются донести до меня свое послание.
Я уже собираюсь ложиться спать, как вдруг лежащий на одеяле телефон начинает вибрировать. Это как раз оказывается Ли Мей; она спрашивает, не сплю ли я еще.
Я знаю, что это запретная тема, но думаю, тебе стоит посмотреть видео.
Я соображаю, что ответить, лишь спустя несколько минут.
Я был там, Ли Мей. Я лучше остальных знаю, что произошло в тот день и что мы друг другу сказали.
Уверен? Я вот не думаю, что ты видел все. И уж тем более ты не видел, как она смотрит на тебя, когда ты говоришь в камеру.
Я с колотящимся сердцем замираю.
Это ничего не значит. Она просто притворялась.
Все это было ложью.
Это она тебе сказала? Или ты сам так решил?
…
Левий. Такое она никак не могла подделать.
Я думаю, мы могли ошибиться. Да, она облажалась. Но Роза все еще человек. Что, если в процессе она влюбилась в тебя? И что, если она выбрала тебя… но из-за тебя она не успела сказать об этом?
Я несколько минут перечитываю ее сообщение, стиснув зубы. Мне ужасно хочется ей поверить. И в этом и опасность. Во мне разгорается надежда. Ли Мей права, я ведь и в самом деле не дал ей высказаться.
Она призналась, что сменила сторону. Но я отказался ей верить. Потому что боялся, потому что был зол, ранен, разочарован. Я не хотел ее слушать – я хотел лишь сделать ей больно.
Что, если я ошибся?
Я с легкостью нахожу видео на YouTube. Сглатываю слюну и немного робко нажимаю на PLAY. Мне больно видеть, как мы стоим рядом и сладко друг другу улыбаемся. Но мне все равно удается досмотреть до конца. Я наблюдаю за тем, как мы делаем друг другу комплименты, смеемся, а затем нежно обнимаемся.
С любовью.
Потому что да, мы действительно похожи на пару.
«Ты – обладатель просто сумасшедшей харизмы, которая моментально вызывает желание отправиться с тобой хоть на край света. […] А, и мне нравится твоя улыбка», – застенчиво говорит с экрана Роза.
Ли Мей была права. Мое сердцебиение становится чаще, а руки покрываются мурашками, когда я ловлю украдкой брошенные на меня взгляды Розы. Взгляды, которые она прячет от меня, когда я отворачиваюсь. Уверен, что она делает это, сама того не осознавая, потому что не знает, что камера следит за малейшим ее движением.
Боже, как мне ее не хватает. Без нее моя жизнь просто смертельно скучна, а ведь она ушла совсем недавно. Я ни разу не замечал этого раньше, но, видимо, подобные вещи ты начинаешь осознавать, только когда лишаешься их.
Может ли быть, что… Роза чувствовала то же самое?
Это полное безумие. Я реально сижу и раздумываю над тем, чтобы пересмотреть свое решение; видимо, мне нравится самого себя ранить. По-прежнему одетый, я резко вскакиваю с кровати. Нужно найти Томаса. Нужно попросить его разыскать Розу, пусть даже в Италии – плевать.
Я на ходу открываю дверь, чувствуя, как по венам бежит адреналин, и лицом к лицу сталкиваюсь с Томасом. Мы одновременно вздрагиваем и раскрываем рты.
– Я как раз тебя искал, – говорю я, беря под контроль выражения своего лица.
– Аналогично.
– О. Хорошо. Сначала я. Я хочу, чтобы ты нашел мне Розу. Итальянский номер телефона, адрес, что угодно. Что-то, что поможет мне с ней связаться.
Томас не выглядит удивленным. Чего не скажешь обо мне, когда он тут же возвращает:
– Уже сделано.
Я непонимающе смотрю на него, уверенный, что ослышался.
– А?
– Я нашел ее.
– Это было… быстро.
Он бросает на меня злобный взгляд и объясняет, что уже несколько дней ищет ее за моей спиной. Ему тоже показалось странным ее поведение.
– Ну так и?
– И она там.
– «Там»? – озадаченно повторяю я.
– Внизу. За покерными столами, если точнее.
Мне требуется несколько секунд, чтобы переварить услышанное. Роза не вернулась домой. Он объясняет, что она с самого начала была прямо у меня под носом. Я ни разу не видел ее просто потому, что она дни напролет проводила в баре.
И, судя по всему, она снова начала играть.
Она сорвалась?
Я говорю Томасу спасибо и спускаюсь в казино. Найти ее было несложно. Чувствую в горле ком, когда смотрю на нее, сидящую за покерным столом. Одетая в облегающее светлое платье и черные высокие каблуки, она, как и всегда, прекрасна.
Она залпом опрокидывает свой стакан, наполненный, полагаю, водкой, и выдвигает в центр большую сумму денег. Это вызывает смех у ее соперников, молодых парней, которые наверняка пришли сюда на мальчишник.
– Простите, – окликаю я официанта, когда он проходит мимо меня. – Как давно она здесь?
Я указываю пальцем на Розу. Он ненадолго задумывается.
– Кажется, с утра.
Проклятье.
– Сколько напитков она выпила?
Он в ответ смеется.
– Мне не хватит пальцев, чтобы показать!
Все хуже, чем я думал. По мне, так лучше бы она вернулась домой к матери. Где Тито? Разве он не должен защищать свою дочь? Держать подальше от ее злейших демонов?
Словно по волшебству, он вдруг появляется рядом.
Я напрягаюсь, сжимая вытянутые вдоль тела руки в кулаки.
– Ты заблудился?
– Ты должен увести ее отсюда, – сухо говорю я, а затем сквозь зубы вру: – Меня тошнит от одного ее вида. Выведи ее отсюда.
Тито смотрит на меня, а затем усмехается себе под нос. Видимо, я вру уже не так хорошо, как раньше, потому что он совершенно мне не верит. Он наклоняется ко мне и тихо, уверенно говорит:
– Ты до сих пор ее хочешь? Тогда у меня для тебя кое-что есть: если ты выйдешь из турнира, я отдам ее тебе.
В этот самый момент я едва сдерживаюсь, чтобы не зарядить ему по роже. Он замечает это и улыбается еще шире. Как он может говорить нечто подобное? Она его дочь! Это он притащил ее сюда.
Но в конечном счете больше всего меня шокирует то, что меня это удивляет. В конце концов, этот самый человек предал моего отца и попытался сбить меня на машине. Он гораздо опаснее, чем я думал. Он заслуживает того, чтобы очень, очень долгое время гнить в тюрьме.
Я об этом позабочусь.
В последний раз окидываю Розу полным боли и раздражения взглядом. Мне до сих пор трудно принять тот факт, что она в мгновение ока стала чужим мне человеком, кем-то, о ком я впоследствии буду говорить как о смутном воспоминании или даже о ране прошлого, которую буду пытаться залечить.
Я просто хотел бы, чтобы она осталась. Чтобы заставила себя выслушать. Чтобы поборолась за меня.
Если существует хоть какой-то шанс, что я ошибаюсь, я рискну всем, что у меня есть. Но до тех пор Тито не должен ни о чем узнать. Вот почему я равнодушно вру:
– Спасибо, не нужно. Как уж не раз сказала Тейлор Свифт: «Но мы больше никогда, никогда, никогда не будем снова вместе».
Глава 27. Июнь. Лас-Вегас, США. РОЗА
Я сорвалась.
Я точно это знаю, хотя и не осмеливаюсь признать это вслух. Мне без конца звонит мама с вопросами о том, почему я передумала возвращаться, но я ее избегаю. Чувствую себя так, будто меня загнали в ловушку. Тито говорит, что рассчитывает на мою помощь, и тем не менее ни о чем не просит. Думаю, он просто хочет проследить за мной.
Ну или же он удерживает меня здесь, чтобы помучить. Это вполне в его стиле.
Я прикладываю все усилия, чтобы не сталкиваться с ним. Я почти не сплю в своей новой спальне. Провожу ночи в казино отеля или в баре – в зависимости от настроения. Разумеется, три четверти всех денег, которые я заработала благодаря Левию, я уже спустила.
В первый вечер я решила сыграть парочку партеек, чтобы снять стресс и забыть о последних событиях. Вот только «парочка партеек» вдруг превратилась во «всю ночь напролет». И хотя бы на несколько часов, но так мне удалось немного обуздать цунами из захлестнувших меня эмоций.
Все случилось на следующий день.
Первые признаки ломки. Я сразу узнала этих мразей. Как если бы встретилась со старым другом. Вернула привычку, какой-то бессмысленный ритуал, которых мне не хватало. Было приятно вновь обрести что-то знакомое. Но затем, через два дня, дали о себе знать и негативные последствия.
Стресс, нервозность, раздражение, потребность.
Слава богу, я хотя бы не встретилась ни с Левием, ни с кем-либо еще из компании. Они все наверняка ненавидят меня и правильно делают. Тем не менее мне довелось услышать, что Лаки выбыл из игры перед самым полуфиналом. Это меня огорчило.
– Ты рано вернулась, – замечает отец, когда я захожу в номер со все еще замутненным от алкоголя сознанием.
Я затягиваюсь сигаретой. Он приказывает мне затушить ее. Я игнорирую его и продолжаю курить, совсем не обращая на него внимания. Хотя раньше из-за моей зависимости Тито раздражала одна только мысль, что я окажусь поблизости от казино, в последние дни он был подозрительно спокоен. Видимо, на этот раз он по-настоящему отказался от меня.
Левий стал последней каплей.
– У меня для тебя кое-что есть.
Я резко замираю, пытаясь игнорировать нарастающую головную боль. Отец встает на ноги, держа в руках какой-то пакет, и, стоя передо мной, предлагает открыть его.
– Подарок? – издеваюсь я. – Не нужно.
– Я был слишком резок с тобой, – мягким голосом признается он. – Прости. Ты хорошо поработала. Я горжусь тобой.
Сбитая с толку, я моргаю. Грудь наполняет какое-то странное чувство. Я не знаю, что это. Мой отец никогда не говорил ничего подобного. Во-первых, он никогда не извиняется. Во-вторых, я всю жизнь провела в ожидании этой знаменитой фразы «Я горжусь тобой», но так ни разу ее и не услышала.