– Он здесь.
Мы поворачиваемся в сторону Тито, который уверенной походкой проходит в лобби. Он улыбается остальным участником, а затем замечает нас. Его взгляд пронзает меня насквозь, а затем переходит на его дочь и наши сплетенные руки.
Стоящая рядом Роза напрягается. Сначала я думаю, что он молча пройдет мимо, но, судя по всему, он считает себя вправе на что угодно, потому что он останавливается напротив нас.
– Что ж, значит, сегодня все и решится, – говорит он, протягивая мне руку. – Сыграем достойно, что скажешь?
Ли Мей смотрит на него с чистейшим отвращением. Никто ничего не говорит; я же, не пожимая его руки, сверлю его взглядом.
– Тебе следует заглянуть в словарь и посмотреть значение слова «достойно», потому что что-то мне подсказывает, что мы понимаем его по-разному.
В ответ он весело улыбается и убирает руку. Его взгляд снова падает на Розу. Он смотрит на нее с притворным разочарованием.
– Когда поймешь, что он использует тебя, чтобы добраться до меня, мы это обсудим, хорошо?
– Это скорее по твоей части, – холодно отвечает она.
На этой ноте мы всей компанией собираемся развернуться и уйти, как вдруг Тито снова нас окликает:
– Жаль, что вчера вечером Саймон по странному стечению обстоятельств заболел. Пищевое отравление вроде как.
Я, как и все остальные, замираю. Ли Мей широко распахивает глаза и в ужасе смотрит на меня. Лаки и Роза тоже выглядят обеспокоенными.
Я с нечитаемым выражением лица поворачиваюсь к Тито. Мне хочется узнать, что он сделал, но по его победной улыбке я и так догадываюсь, каким будет ответ. Он предугадал наш план и сделал так, чтобы сегодня Саймона заменили.
Ему-то все равно, кто будет крупье, потому что карты уже меченые. А вот я… я рассчитывал, что он будет отвлекать Тито от моих карт.
– Buona fortuna![27]
С этими полными сарказма словами он уходит. Мы молча и с напряжением переглядываемся. Растопить лед помогает Томас:
– Не волнуйтесь. Все будет хорошо.
В этот самый момент нас прерывает один из сотрудников, сообщая, что пришло время расходиться по своим местам. Роза хватает меня за галстук и угрожающе притягивает к себе.
– Левий, слушай меня очень внимательно. Если наш план провалится, к черту эту честь. Донеси на него, понял? Ни за что не дай ему победить.
Я улыбаюсь и, обещая сделать все, что в моих силах, нежно целую в губы. Я жестом говорю Томасу остаться с ней и следом за Ли Мей ухожу в игровую комнату. Это место полностью отличается от тех переполненных людьми залов, в которых мы соревновались до сих пор.
Это отдельная комната с большим столом и синим фоном, по периметру которой стоят камеры. По бокам, в тени, расположены сиденья; повсюду бегает персонал. Когда мы садимся на места, я замечаю, что камеры уже включены.
Как если бы вдруг кто-то закричал: «Мотор!», ровно в пять часов вечера с шумом объявляется начало Главного события. Я сижу рядом с Ли Мей и напротив Тито. Вскоре после нас появляется крупье, и мой пульс учащается, когда я понимаю, что Тито не врал.
Это не Саймон. В последнюю минуту произошли изменения. Ли Мей, как обычно отыгрывая роль, прекрасно скрывает свой стресс. Каждого игрока, как это и принято в Лас-Вегасе, по очереди представляют в стиле типичного американского шоу.
Пока крупье тасует карты и выдает их нам, я неотрывно смотрю на Тито. С моих губ срывается торжествующий вздох в тот самый момент, когда он понимает, что его обманули. Я смакую овладевающее мной сладкое чувство, когда он в удивлении распахивает глаза.
Затем он резко бросает на меня взгляд и все понимает.
«Buona fortuna!» – молча произношу я с иронией.
Странно, но единственный, о ком я думаю в это самое мгновение, – это мой отец. Впервые за долгое время в моем сердце нет горечи.
Наоборот – оно чувствует легкость.
Смотри на меня, папа. Смотри, как я становлюсь лучше тебя.
РОЗА
Никогда в жизни я еще так не волновалась. Мы с Томасом и Лаки сидим на диване в номере и смотрим прямую трансляцию по телевизору.
Формально Саймон должен был защищать карты Левия. Но поскольку Тито позаботился о его отсутствии, теперь карты моего фальшивого жениха у всех на виду. По крайней мере, так думает Тито.
Я точно понимаю, в какую именно секунду он осознает, что его одурачили. Правда в том, что Левий прекрасно знал, что Тито попытается заменить Саймона. Он даже рассчитывал на это. Сам по себе крупье был лишь отвлекающим маневром, прикрытием. Настоящий план заключался в том, чтобы заменить колоду.
Тито планировал победить с помощью жульничества, и вот теперь он сидит с инфракрасными линзами… и непомеченными картами. Теперь ему придется играть наравне с остальными.
– Он в чистом ужасе, – комментирует Лаки. – Он это заслужил… Но я все еще не понимаю, каким образом это должно помочь Левию победить.
– Не в этом смысл, – говорю я, качая головой. – Левий не хочет жульничать. Он хочет победить по-честному. Смысл в том, чтобы все было по правилам. Теперь все так и будет!
Первая партия начинается неспешно. В ней побеждает Ли Мей. Тито выглядит слегка выбитым из колеи, и я понимаю, что ему нелегко приспособиться к новым обстоятельствам игры; должно быть, он уже давно не играл без мухлежа. Левий не волнуется и играет, как и всегда, серьезно и внимательно.
Часы тянутся словно в замедленной съемке. Мои нервы на пределе. Они отлично справляются, но чем меньше остается участников, тем больше нарастает моя тревога. Ли Мей несколько раз знатно проиграла, в результате чего потеряла много денег.
Я думаю, что она не продержится долго, и, как и ожидалось, она проигрывает, оказываясь на четвертом месте.
– Она хорошо держалась, – говорит Лаки.
Мы с Томасом соглашаемся. Среди трех оставшихся финалистов я узнаю парня в футболке с «Парком Юрского периода», которого уже видела пару недель назад. Он силен, но в сравнении с Левием и Тито недостаточно опытен.
Начинается новая партия. Финал все ближе. Левию достаются трефовый туз и бубновая десятка. У немца Виттельсбаха на руках трефовый король и червонная дама. У него гораздо меньше фишек, чем у Левия, что ставит его в невыгодное положение, и тем не менее он очень в себе уверен, о чем тут же дает знать.
– Снэп колл[28], – бормочет Лаки.
И правда, он, даже не задумываясь, ставит на все на префлопе – часто это называют «ва-банком вслепую», потому что игрок идет ва-банк, даже не зная общих карт. Тито, с бубновым тузом и трефовой тройкой, пасует первым. Левий с пятидесятипроцентной вероятностью победить делает колл.
– Он с ума сошел.
– У него преимущество.
– Не слишком большое, – кривлюсь я.
Мое сердце колотится с бешеной скоростью. Я понимаю, что он как можно быстрее хочет избавиться от Виттельсбаха, но все же. Зал охватывает волнение. Ведущим, кажется, тоже становится очень любопытно.
А затем открывается флоп… демонстрируя восьмерку червей, семерку треф и бубнового короля.
– Вот черт.
Виттельсбах победно улыбается. Он выходит на первое место с шансом на победу восемьдесят семь процентов. Левий никак не реагирует, упираясь подбородком на руку. Глазам поверить не могу. Он проигрывает, и даже не Тито!
Быть такого не может. Что с ним случилось?
На их лицах видно напряжение, когда раскрывается четвертая карта – бубновый валет. Шансы Левия увеличиваются, но лишь на несколько процентов. Этого недостаточно. Настроенная пессимистично, я прикусываю губу.
Я практически слышу, как он шепчет мне на ухо: «А я-то думал, ты веришь в чудеса». Хотите верьте, хотите нет, но последняя выпавшая карта оказывается настоящей бомбой – это девятка пик.
Левий выигрывает со стопроцентным стритом. Он закрывает глаза, и на его лице проступает очевидное облегчение. Он и сам не был уверен, что выйдет из этой ситуации невредимым. Он забирает фишки Виттельсбаха, который пожимает ему руку и с достоинством выходит из-за стола.
– Несмотря на наш план, Тито неплохо справляется, – морщится Лаки, потирая ладони о джинсы. – Борьба напряженная.
Томас успокаивает его и говорит, что даже если Тито и победит, то уже слишком поздно. Месть Левия уже началась. Я не понимаю, на что он намекает, и поэтому спрашиваю, что он имеет в виду.
– У Левия в запасе всегда как минимум три разных плана – как говорится, чтобы прикрыть себе спину. Что бы ни случилось, Тито даже не представляет, что его ждет, вот и все.
По-прежнему в некотором недоумении, я возвращаю свое внимание к телевизору, в то время как Тито вновь садится на свое место и пристально смотрит на Левия.
Осталось всего несколько минут… и два человека в игре.
ЛЕВИЙ
С более чем двадцатью миллионами долларов в кармане я становлюсь чип-лидером, и все это – благодаря Виттельсбаху. Тито это знает, но не выглядит слишком взволнованным. Пока что. Я едва сдерживаю смех.
Он думает, будто уже выиграл, и все потому, что у него больше опыта, чем у меня. И все потому, что благодаря ему сменили подкупленного мной крупье. Он думает, что загнал меня в ловушку.
Как будто он не знает меня.
Думаю, он недооценивает мое желание победить. Да, я действительно отказываюсь жульничать против него, просто потому, что у такой победы будет несколько иной вкус. А вот в остальном грязные приемчики не запрещены. Я жду лишь одного: чтобы этот турнир закончился и он смог наконец столкнуться с последствиями своих действий.
Чем дольше мы играем, тем больше я выигрываю и тем больше испаряется его улыбка. В игре он также становится все более неуклюж. Из-за стресса он действует слишком быстро, раз за разом совершая ошибки, свойственные новичкам. Полагаясь на мухлеж, он отвык от настоящей игры.
Теперь он уже старается не смотреть на меня, будто боясь, что я отвлеку его. С каждой минутой мое сердце наполняется упоением. Я сдерживаю улыбку, когда вижу свою новую руку – пятерку пик и пятерку бубен. Это хорошие карты. Должно быть, удача на моей стороне.