– Когда я переступила порог вашего дома? – София вспомнила, как Анхель привел ее сюда пленницей.
– Нет, мы с тобой однажды пересеклись на улице. Тогда ты посмотрела на меня с пренебрежением, гордо вздернула подбородок, расправила плечи и прошла мимо…
– Господи, – София приложила ладонь ко лбу и закрыла глаза, – простите меня, я была тогда хоть и образованна, но глупа.
– Не стоит просить прощения, – махнула рукой бабушка, – время все расставило на свои места.
Девушка скромно улыбнулась, опустила взгляд и произнесла:
– Наверно, я уже любила вашего внука, но не хотела этого признавать.
– Судя по тому, как ты смотрела на него из окна, было видно, что влюблялась…
– Правда? А Анхель?
– Когда мужчина ищет причину посмотреть на второй этаж соседского дома, значит, там живет та, которая дорога его сердцу. Это было видно со стороны. Ему не нужна другая, ведь он любит тебя.
Увлекшись беседой с бабушкой, София начала забывать про других женщин.
– Вы очень мудрая, – обратилась она к бабушке, – даже от одного вашего голоса на душе стало спокойно. А может быть, вы видите еще кое-что? Кто у нас родится? Мальчик или девочка? На кого будет похож? С рыжими волосами или с черными? А глаза какого цвета? Карие или зеленые? – София улыбнулась.
Ей было так интересно узнать ответы на любой из этих вопросов. Пусть только на один! Например, что у ребенка будут карие глаза. Ей этого достаточно!
Бабушка лишь замотала головой, смахнула испорченные зерна в ладонь и встала из-за стола. В этот момент дверь открылась и в дом зашли Анхель и Милош. От них пахло гарью и свежестью улицы.
Ясмин выпорхнула из кухни с тарелками, полными еды, и принялась накрывать на стол, а София пошла следом за братом и мужем в ванную комнату.
– Как ты чувствуешь себя, сестричка? – улыбаясь, спросил Милош.
– А я разве больна? Со мной все прекрасно, но мне ничего не дают делать.
– Отдыхай, пока есть возможность. У соседки Сюкар уже пять детей, хотя недавно рожала первого. Время очень быстро пролетело.
София застыла у двери. Опять вспомнились слова Йованы, и она перевела взгляд на Анхеля. Вид у него был уставший и задумчивый. Дождавшись, когда Милош вымоет руки и выйдет из ванной комнаты, София подошла к Анхелю ближе. Даже принюхалась, не пахло ли от него другой женщиной.
– Что такое? – улыбнулся, заметив странность в ее поведении.
– Ничего, – наигранно улыбнулась она. – Что делал? Не думаю, что с раной в плече ты убирался на поле.
– Ты думаешь, что мое плечо – помеха для этого? Надо быстрее убрать эту гарь и забыть о подлости Александра. – Он вытер руки полотенцем.
София пристально за ним наблюдала, а он за ней. Такая красивая, домашняя, от нее пахло едой. Рыжие волосы были убраны в пучок, но одна прядь выскочила из прически. Анхель пальцами провел по ее лицу и заправил прядь за ушко, а девушка закрыла глаза и улыбнулась. Ему хотелось прижать ее к себе, вдохнуть ее запах, поцеловать, но вместо этого пришлось идти в гостиную к столу. София недовольно поплелась следом.
Ужин прошел за разговорами. Ясмин делилась своими успехами в «Бубамаре», они с Милошем уже были готовы открыть кафе. Оставались последние приготовления, и можно будет праздновать открытие.
– А что, если нам отпраздновать открытие кафе и беременность Софии в один день? – предложила Ясмин.
– Боюсь, что в поселке уже все знают о беременности, – уныло произнесла София, – почти все пришли сегодня. Кстати, – она обратилась к мужу, который молчал почти весь ужин, – Йована на завтра записала меня к врачу.
– Я отвезу тебя, – кивнул Анхель, – а потом надо будет съездить еще в одно место.
София застыла, прекрасно понимая, о чем он. Надо будет порыться в памяти, чтобы вспомнить, где именно она закопала коробку.
После ужина все стали расходиться по комнатам. Анхель по привычке пошел в свою, но Ясмин напомнила ему, что теперь он будет спать с Милошем.
Сложно было уйти в другую комнату, когда жена такая красивая. София смотрела на него большими зелеными глазами, моля остаться. Но он дал слово! И он его сдержит!
– Нет, нет, печальная девушка, – запротестовал Анхель, – только представь, целая кровать в твоем распоряжении. Можешь раскинуть руки в стороны, ты так любишь это делать…
– И никто их не скинет с тебя…
– Пусть я тебе приснюсь. – Он быстро поцеловал ее в щеку и направился к двери.
– Пусть я тебе приснюсь в таком образе, чтобы ты прибежал ко мне в эту комнату, – хитро улыбнулась София.
Глава 10
Софии не спалось. Она долго ворочалась, затем встала и подошла к окну, уставившись в темноту. В животе заурчало. Накинув халат, она со взъерошенными волосами прошла на кухню и открыла холодильник. Взяв оттуда банку шоколадной пасты, девушка сглотнула, живо представив, какая она на вкус, как будет таять во рту, вызывая восторг. Зачерпнула ложкой и…
– Не спится?
Голос за спиной заставил вздрогнуть. София чуть не выронила ложку и засунула ее обратно в банку, почувствовав неловкость оттого, что ее застукали на месте преступления.
Она обернулась, посмотрев виноватыми глазами на Розу. Кому еще не спится посередине ночи? Только тому, кто спит до полудня.
– Есть захотелось, – попыталась оправдаться София, – и ты права, не спится. Спать в комнате Анхеля одной как-то грустно.
– А я что говорила? Мы живем в двадцать первом веке, а соблюдаем правила, которые были придуманы бог весть когда. Такого не должно быть, люди должны идти в ногу со временем. Мир вокруг меняется, и только в нашем случае никаких перемен: как была прямая полоса, – она взмахнула рукой, – так и будет прямой еще миллион лет.
– Стоп, – София подняла вверх ладонь, останавливая этот поток, – ты не права. Традиции и правила – это то, что отличает нас от животных. Правила были созданы теми, кто обжигался на ошибках, чтобы следующее поколение могло избежать нежелательных последствий. Пойдем сядем за стол. – Она взяла Розу под локоть и повела к столу.
В гостиной было темно, приглушенный свет лился из кухни, но этого хватало. Девушки сели друг напротив друга, и София продолжила:
– Я не могу понять, почему ты так негативно настроена к обычаям своего народа. Они делают вас сплоченными, аутентичными, не похожими на других.
– Мне многие правила непонятны, – ответила девушка. – Здесь ущемляются права женщин, тебе не кажется? Во всем мире женщины играют важную роль: становятся президентами, занимают высокие посты, а ты, к примеру, даже с мужем спать не можешь, потому что «нечистая». Мы не можем учиться, потому что наши мужчины видят своих жен только домохозяйками. А зачем домохозяйке учиться?
София пожала плечами. Если Роза бунтует только из-за этого, то ее можно понять. Сама же София не была необразованной цыганкой.
– Мне кажется, что в этом плане цыгане стали лояльнее. Все дело не в вашей культуре, а в других народах. В том, что они не принимают вас…
– Потому что считают необразованными, ворами и мошенниками. Такую репутацию мы заслужили благодаря предкам, с этим клеймом мы проживем еще сотни лет. И ничего не изменится, раз нас не принимают в мире, – она указала на дверь. – Мы так и будем необразованными домохозяйками.
София наконец зачерпнула ложкой шоколадную пасту и отправила ее в рот. Она понимала Розу и очень хотела ей помочь. Но чем?
– Это правда, что ваши женщины так часто беременеют, что мужчинам приходится им изменять?
– Ты же не станешь рожать каждый год? – буркнула Роза. – Не вздумай! Нашим мужчинам изменять можно, а вот женщин за измену наказывают – выгоняют.
София с грохотом опустила ложку в банку. Есть перехотелось, подступила тошнота.
– Дело не в детях, – прошептала София. – Дело в том, что вас часто выдают замуж без любви. Женщине ничего не остается, как направить свою любовь на детей, делать так, чтобы нелюбимый муж не приставал. Это правило о неприкосновенности к беременной, скорее всего, придумали сами несчастные женщины.
– Наверное. Браки без любви – частое явление. Ясмин повезло: она выйдет замуж по любви. – Роза встала. – Я пойду спать.
– Ты тоже выйдешь замуж по любви, – слегка улыбнулась София, – я не позволю, чтобы твой брат выдал тебя замуж за нелюбимого человека.
Роза лишь фыркнула и направилась к себе.
– Я никогда уже не полюблю и замуж не хочу, – грустно бросила она и скрылась в темноте коридора.
София осталась в гостиной, обдумывая слова Розы. Есть ей больше не хотелось. Цыганка-бунтарка напомнила ей активистку партийного движения, которая с радостью бы собрала людей, чтобы бунтовать против системы и менять правила. В пятнадцать лет иметь такие суждения – это очень смело. Даже сама София в этом возрасте не думала о запретах и правилах, но лишь потому, что имела больше свободы, чем Роза.
Утром, после завтрака, София собиралась в клинику. Прихорашиваясь перед зеркалом, пока Анхель одевался, она украдкой наблюдала за мужем.
– При всем моем уважении к Милошу, спать с ним мне не приносит удовольствия, – он обернулся к жене, ловя ее взгляд, и улыбнулся, – но я не вернусь. Правило есть правило.
– Как хочешь, моя постель теплее, – игриво улыбнулась София.
– Еще бы, – усмехнулся он, но тут же стал серьезным. – Я жду тебя у машины. Поедем на твоей, мой «Мустанг» слишком хорошо знают в городе.
Ей не понадобилось много времени на сборы, София еще вчера решила, что наденет в город. Нет, не цыганскую цветную юбку и не брюки, которых у нее здесь нет. Не платье, длина которого не доходила до колен. Нет. Она вытащила из шкафа светлую юбку европейского стиля длины миди и белый топ. Никаких украшений, кроме золотой цепочки с монетой на шее, она решила не надевать. Часть волос заколола на затылке, часть оставила распущенными. Они струились по плечам, закрывая спину.
Как же она не любила женских врачей, но, видимо, на ближайшее время ей придется к ним привыкнуть. Схватив сумочку, она вышла из дома.