– София в больнице? – удивился Александр, даже слегка опешил от этой новости. – Я не думал, что Иво способен причинить ей вред…
– Теперь знай! – выплюнул Анхель и встал, указывая на блюдо. – Месть подают с кровью!
Он направился к выходу, а Александр сидел, смотря на блюдо. Он не хотел поднимать крышку, но все же интерес взыграл. Медленно подняв ее, он увидел на поджаренном яйце, лежащем на листьях салата, отрезанный палец. Клош тут же с грохотом упал на блюдо.
Глава 33
– Иво наказан, все забудется. Время лечит. Бог даст вам еще детей, – причитала Йована, сидя рядом с Софией и поглаживая ее руку.
Она пыталась приободрить подругу, но с губ слетали лишь обрывки банальных фраз.
Казалось, что София, лежа в кровати, ее даже не слушает. Отвернув голову к стене, она молчала. Йована не видела, но из глаз девушки текли слезы. Теперь они будут течь бесконечно, их ничем не остановить: ни утешениями, ни словами о прекрасном будущем. Эта боль с ней до конца.
Еще буквально пару дней назад София мечтала, что вскоре станет счастливой мамой, что будет выносить свое дитя в сад на пикник, они с дочерью будут лежать на пледе и любоваться небом, зеленью деревьев и птицами, которые совьют на дереве гнездо. Все это так и осталось мечтами, а цыганское кладбище пополнилось еще одной могилой. Незаметно для Йованы София взглянула на потолок, мысленно обращаясь к Ясмин. Почему она не смогла уберечь эту девочку? Почему забрала ее с собой и сделала своего брата и невестку несчастными? За что им эти страдания?
Конечно, обращаясь к Ясмин, она пыталась найти виновного. Хотя виновный здесь один – она сама! Если бы она не поверила Иво, если бы не подвезла его до дома, то все сложилось бы иначе! Одно зацепило другое. Жучок в ее машине стал красной тряпкой для Анхеля. Как странно, что Иво не погиб тогда при взрыве, ведь в итоге он все равно умер… Какая странная и злая судьба: он выжил, чтобы лишить жизни их с Анхелем ребенка…
– Позови ко мне бабушку, – хрипло попросила София отрешенным голосом.
Йована была даже рада, что встреча с подругой подошла к концу. Она очень любила Софию. Любила так сильно, что провела несколько дней в больнице, но при встрече не смогла передать ей и капельки этой любви. Как увидела подругу с торчащими катетерами и капельницами, от расстройства сначала не смогла проронить ни слова, а потом наговорила каких-то банальностей.
Она вышла в коридор и встала у двери, к ней тут же подлетел Милош:
– Теперь я пойду? Мне можно? – Он уже готов был войти, но Йована перехватила его за руку.
– София хотела видеть бабушку. Думаю, тебе стоит ее привезти.
– Она хочет узнать будущее, – тут же встряла Роза. – Но если бабушка знает, что ничего хорошего не будет, то не поедет. Она не станет врать… Бабушка никогда не лжет. Может недоговаривать, но врать не станет, а сейчас София хочет слышать правду.
– И что нам делать? – пожала плечами Йована. – Где Анхель?
– Уехал куда-то, ничего не сказав, – ответила Роза, – но он не дома. Я звонила бабушке, она была одна.
Йована перевела вопросительный взгляд на Милоша, но тот лишь мотнул головой, показывая, что ничего не знает. Она очень надеялась, что в таком состоянии Анхель не наделает глупостей.
– Я съезжу за бабушкой, раз моя сестра так хочет, – отозвался Милош и направился к выходу, открыл было дверь, но тут же попятился назад. В отделение зашла бабушка Гюли. Ее привез Йон, он зашел следом. Все замолчали и замерли, наблюдая за ними. Может быть, Роза уже привыкла, но Йоване сложно было принять то, что бабушка услышала зов Софии и явилась сама. Девушка списала это на обычное совпадение – самое простое объяснение.
Йована подошла к Йону и шепнула:
– Чья была идея приехать ей сюда?
– Я заехал к бабушке и предложил поехать. Она согласилась. – Йована расслабленно улыбнулась: никакой магии, но улыбка покинула ее красивое личико после того, как Йон продолжил: – Мне даже не надо было заходить в дом, бабушка уже ждала во дворе.
Йована перевела за него ошарашенный взгляд: все же бабушка явилась сюда не просто так?
– А где Анхель? – Она решила сменить тему.
– Не знаю, но думается мне, что он очень занят местью…
– Ты сказал, что он отомстил Иво.
– Но в это втянут не только Иво, – понизив голос, ответил Йон на вопросительный взгляд Йованы.
– Александр?
– Он выкармливал ублюдка столько месяцев, чтобы спустить с цепи. Умно поступил.
– Не нравится мне все это, – прошептала девушка и услышала позади знакомый голос.
Деян звал ее по имени, и она наконец вспомнила, что не была дома два дня, не перезванивала ему и не брала трубку. Она только позвонила отцу, чтобы попросить замену на работе. Он без разговоров согласился и предложил любую помощь Софии.
Деян снова пришел в больницу и обнаружил все ту же компанию и свою будущую супругу рядом с этим грубым цыганом.
Из всех цыган он испытывал симпатию только к Анхелю, потому что тот был образованным, это чувствовалось при разговоре. Неотесанный бугай Йон почти всегда молчал, пугая своим свирепым взглядом, но это не мешало ему крутиться возле Йованы. Может, она сама старалась быть ближе к нему? Здесь уже сложно было сказать, но в любом случае она была не против, и это Деяна очень сильно напрягало.
– Йована, – громко произнес он, чтобы привлечь к себе ее внимание, – нам надо поговорить. Это срочно.
Ей пришлось оставить Йона и подойти к будущему мужу. Не хотелось никаких разборок: Йована так устала за эти дни, что личные проблемы ушли на второй план.
– Я все прекрасно понимаю: это твоя подруга, она потеряла ребенка… Такое бывает, увы, но, слава богу, София жива. У них еще будут дети: цыгане плодовиты. Потеряли одного, родят троих…
– Что ты такое говоришь? – удивилась Йована, свирепо взглянув на Деяна. Он так просто об этом говорил, как будто потерять ребенка – это обычное дело! Ну и пусть он был еще не рожденным, но это человек, которого ждали! До родов оставалось совсем чуть-чуть! У Йованы не находилось слов, она только открывала рот, как рыба.
– Горе Софии должен переживать с ней муж и ее семья. Это не твои проблемы. Ты почти замужем, у тебя своя жизнь и своя семья! У нас на носу свадьба.
– Свадьбы не будет, – зло выпалила она. – Моя подруга пережила горе! Я не желаю радоваться, когда София так несчастна. Перенесем дату свадьбы.
– Что ты такое говоришь? – занервничал Деян, оглядываясь по сторонам, он явно не ожидал такого. – Гости уже получили приглашения, мы полностью готовы к торжеству. Я даже ресторан нашел. Пусть не идеальный, но за несколько дней сложно что-то найти.
– Деян, прошу тебя, – Йована сложила руки в молитвенном жесте, – свадьбу надо перенести. У моей подруги горе. У нас у всех горе! Но, видимо, до тебя это не доходит, – выпалила она и отошла к окну.
Сложив руки на груди, она смотрела в окно, хотя ничего за ним не видела. Йована злилась: как можно быть таким бесчувственным эгоистом? Неужели гости и бронь ресторана гораздо важнее Софии?
– Хорошо, – послышался голос за спиной, – возможно, ты права. Давай перенесем торжество, но распишемся в назначенный срок. Без гостей, только мы вдвоем.
Девушка резко обернулась, но ее взгляд был направлен мимо жениха – в отделение зашел Анхель. Его нервозность и растерянность тут же передались всем остальным. Анхеля все потеряли, но теперь он здесь. Как теперь поступит с просьбой Софии? И бабушка Гюли уже приехала.
Йована, забыв про разговор с женихом, направилась к семье Бахти, но Деян перехватил ее:
– Прекрати лезть в их дела. Они сами со всем разберутся. – Он отпустил ее руку, и девушка перевела на него непонимающий взгляд, а он продолжил: – Лучше ответь на мой вопрос.
– Я не думаю, что мой отец будет в восторге от того, что я выйду замуж без гостей. По крайней мере, я купила платье…
– Как только София окрепнет, мы отпразднуем свадьбу. Ты согласна?
Йована ощутила себя в ловушке, не зная, что ответить. Вроде эта роспись ничего не значила, но то же время меняла многое. Она посмотрела на Йона: тот стоял со всеми, они что-то обсуждали. Без нее! А она стояла напротив будущего мужа и должна была решить свою судьбу, но она же ее вроде уже решила.
– Я согласна, – бросила она Деяну и направилась к цыганам. Надо было поймать Анхеля и сказать ему о просьбе Софии. Но, подойдя ближе, услышала его разговор с бабушкой Гюли.
– Если София хочет с тобой поговорить, значит, она нуждается именно в твоих словах, – Анхель обращался к бабушке. Та мотнула головой и указала на дверь, ведущую в палату Софии.
– Сейчас пойдешь ты, – твердо произнесла она, – и скажешь ей все, что еще не сказал, а потом уже я поговорю с ней сама.
Анхель удивленно посмотрел на бабушку. Откуда она узнала? Он не говорил ей про бесплодие, а после ее слов стало страшно снова поднимать больную тему, это могло ранить жену еще сильнее.
Никто ничего не спрашивал, все стояли и молча смотрели на Анхеля. У этих людей не было привычки перебивать старших. Йована уже открыла рот, чтобы спросить, но, осознав, что вмешивается, все же решила промолчать и послушать.
– Я… Я не могу, – несмело произнес Анхель. Он был настолько измотан, что сил на еще один откровенный разговор не было.
– Можешь, – кивнула бабушка, – только ты и можешь. Вы это переживете вместе. Первая новость на нее подействовала словно анестезия. Вторая воспримется легче. Сейчас самое время.
Анхель закрыл глаза, прежде чем открыть дверь и зайти внутрь. Он будто собирался с мыслями. Сжал плотно челюсти, а пальцы – в кулаки. Его тело напряглось, словно кто-то взвалил на него непосильную ношу. Он должен мыслить ясно, держаться так, чтобы не показаться перед ней слабым, а делиться только силой.
Анхель открыл глаза и решительно зашел внутрь.
При виде мужа София оживилась, взглядом проводила до стула. Анхель сел рядом, но, когда он взял руку Софии в свою и поднес к губам, слезы снова появились в ее глазах. А ведь она старалась не плакать при Йоване! Но, смотря на Анхеля, она мысленно представляла их дочь. Он всегда будет напоминать ей об их ребенке, а София всегда будет корить себя за эту смерть. Это по ее вине умерла их девочка. Из-за ее доверчивости, глупости, наивности.