Окно открылось, и из него появился доктор – мужчина средних лет с вытянутым, как у лошади, лицом и с серьезным взглядом, который он прятал за толстыми линзами круглых очков.
Мужчина кивнул Йону, а у того не нашлось слов. Она это сделала? Притащила врача в цыганский поселок? И тот ведь приехал! Недовольный, но приехал.
– Ты покажешь дорогу до своего дома? – Йована указала в сторону главной площади.
– Моему отцу психотерапевт не нужен, с его головой все в порядке, – вставил недовольно Йон, взял за руку растерянную Тияну и повел ее к машине.
– Тогда мы поедем за тобой, – пожала плечами Йована, обошла машину и села за руль.
Йон понял, что если этой девушке что-то взбрело в голову, то она уже не отступится. С ней бесполезно спорить. Он махнул рукой, чтобы она дала ему проехать первому.
Глава 35
Йована сидела на кухне в небольшом доме Йона и ждала, пока доктор Драшкович осмотрит старого цыгана и вынесет врачебный вердикт. Держа стакан с водой в руке, девушка наблюдала за хозяином. У Йона был задумчивый вид. Он стоял у окна и молчал.
Тияна ушла домой, а сестры Йона вызвались помогать врачу при осмотре.
Йована впервые их увидела.
Баваль была самой старшей, она ни капли не походила на своего брата. На вид ей можно было дать года двадцать три, внешность у нее была самая обычная. Волосы завязаны в простой хвост, а усталый взгляд говорил о том, что она с утра и до самого вечера занимается домом и отцом. Почему она не замужем, несложно было догадаться: никому не нужна жена с больным неходячим отцом в довесок.
Ратри была ненамного младше Баваль, но гораздо симпатичнее. В ее ушах красовались большие серьги, а на шее – модное массивное украшение. Цыганкам шли такие побрякушки, Йована ни в жизнь бы не осмелилась надеть нечто подобное, да и ей бы не пошло, но подобная бижутерия сейчас пользовалась популярностью, значит, Ратри следила за модой и наверняка мечтала о хорошей жизни, собственной семье, заботливом муже. Но об отце она заботиться бы не перестала.
Этих девушек Йована не видела ни на свадьбе Софии, ни на торжестве в честь помолвки Милоша и Ясмин. Может, они присутствовали на праздниках, но она мало обращала внимания на людей, потому что была увлечена Йоном.
Доктор Драшкович вышел из комнаты и сразу обратился к Йону:
– У вашего отца серьезное расстройство психики. Я выписал ему лекарства, рецепт оставил на столе, но рекомендую пройти терапию в психоневрологическом диспансере. Как я понимаю, у вас нет страховки…
– Он согласен, – вставила Йована, подойдя к Йону. Тот даже рта не успел открыть. – Со страховкой мы разберемся.
Доктор удовлетворенно кивнул и посмотрел на часы. Он намекнул, что ему пора уезжать, и девушка поспешила к выходу.
– Спасибо, – Йон протянул врачу руку, – мы подумаем насчет больницы, но я не думаю, что мой отец сумасшедший.
– Ваш отец вполне нормальный, но не справился с последствиями психологической травмы. Психика у всех людей разная, и каждый переживает потери по-своему: кто-то плачет, кто-то уходит в себя. Второй вариант самый тяжелый. Вашему отцу нужна медицинская и психотерапевтическая помощь – признайте это.
Доктор открыл дверь и вышел на улицу. Йована последовала за ним, но остановилась и обернулась:
– Твой отец поправится. – Затем тоже вышла и закрыла за собой дверь.
Йон не понимал, почему Йована вдруг резко заинтересовалась его отцом. Йону всегда казалось, что эта часть его жизни всегда отпугивала Йовану. А теперь… будто притянула.
Спустя неделю дом Бахти все еще был погружен в тишину, но каждый воспринимал ее по-своему: Милош радовался, что София не плачет навзрыд, не кричит и не убивается в истерике, Анхель был настороже, посматривал на жену и не ловил от нее ответных взглядов.
София почти не выходила из комнаты, сидела возле открытого окна, заламывая пальцы. Должно пройти больше времени, чтобы она приняла жизнь такой, какой сделал ее Иво. Это имя хотелось стереть из памяти, вырвать с корнем из жизни.
София взяла тетрадь, которую дала ей Роза, и впервые за все это время открыла ее. Углубилась в чтение о девушке, которая полюбила красивого парня, но тот предпочел другую. Понятно было, что несчастная девушка – это Роза, а парень – Милош. Разлучница Ясмин в книге подробно не описывалась, но если ей и уделялось внимание, значит, она не вызывала негативных чувств у автора. Ясмин даже здесь была святой.
Среди всех героев был человек, который вызывал отвращение. Он забрал главную героиню в плен и ставил над ней опыты. Это был не кто иной, как омерзительный Александр Зец.
София посмотрела в окно и отложила тетрадь. Она ничего нового не узнала – описана жизнь человека, который сильно любил без надежды на будущее. Просто любил, и этого ему хватало.
Книга была написана литературным языком, но на этот факт София попросту не обратила внимания. Ее вообще интересовали только любовь и люди.
Книга не уносила Софию в свой мир, девушка часто отвлекалась и переводила взгляд в окно. Она смотрела на то самое дерево, возле которого стояла еще совсем недавно, поглаживая свой живот. Птицы свили гнездо, и мать уже сидела внутри его, высиживая птенцов. София резко задернула штору, погружая комнату в темноту, и продолжила читать.
Роза несмело постучала в дверь и зашла в комнату. София перевела на нее безжизненный взгляд.
– Безответная любовь ужасна, – прошептала она и передала тетрадь цыганке. – Тип, который запер девушку в лаборатории, – гнусный ублюдок. Он умрет? В твоей книге девушка будет счастлива?
– Я еще не закончила ее. – Роза забрала рукопись. – История растянулась на несколько тетрадей. По мере взросления меняется характер героини, ее взгляды на жизнь становятся другими.
– Откуда у тебя такие познания?
– Чтению и письму меня учил Анхель. Хотя уроки были нечастыми, я была прилежной ученицей и схватывала все на лету. Мне нравилось читать книги, я прочитала сотни… или тысячи книг. Мне нравится погружаться в другие миры. Это спасает от депрессии. Хочешь, я принесу тебе самые лучшие и ты отвлечешься?
– Пожалуй, принеси мне тетрадку номер два, – кивнула София, понимая, что она привыкла к главной героине и даже видела в ней себя: такая же одинокая и несчастная. Пусть и с любимым мужчиной, но с тяжелым грузом на плечах.
– Тебе и правда понравилось? – наивно поинтересовалась Роза. Она наверняка ожидала полного анализа текста, но София не стала говорить много. Ей хотелось остаться одной.
– Правда.
Дни летели быстро, но для Софии каждый из них был бесконечным испытанием. Она думала об Анхеле, о его жизни. Ради чего теперь жить ему? Смысл цыганской жизни в продолжении рода. В детях. В огромном количестве детей! И что бы он ни говорил, она была более чем уверена, что он жалеет о том, что связал свою жизнь с ней. Любому мужчине нужна здоровая жена. Она же теперь бесплодна.
Иногда София будто оживала, и ей хотелось что-то делать. Она выходила из комнаты и помогала бабушке и Розе на кухне.
– Не иди на поводу у эмоций, – напомнила ей бабушка Гюли, – послушай меня. Все уляжется. Доверься времени.
София задумалась над этими словами, соглашаясь, но, как только домашние собрались за ужином, негативные эмоции вновь одолели. Все радовались, что-то рассказывали друг другу, даже Милош был улыбчивым и веселым. София смотрела на всех, улыбалась, а потом снова ушла в себя.
Анхель вывел ее из задумчивости, положив свою ладонь на ее руку.
– Нико просил передать, чтобы ты заехала в «Цеппелин». Он хочет сменить название.
Этими словами он хотел привлечь ее внимание, хотел вызвать хоть какие-то эмоции. Раньше София стала бы возмущаться, ругать Нико, грозилась бы приехать к нему и устроить скандал. Сейчас она… молчала. Просто кивала, соглашаясь и делая вид, что заинтересована.
– А еще есть «Бубамара», – напомнил Милош. – Мне бы помощь не помешала, и ругать никого не надо.
Все пытались вернуть ее к жизни.
– Я всех навещу, – пообещала София. – Приеду к Нико и зайду в «Бубамару».
Лечение Софии продолжалось дома. С самого начала бабушка была против лекарств, назначенных доктором для Софии. Она выкинула их в мусорное ведро, чем вызвала негодование Анхеля. Впервые он поднял голос на бабушку, достал лекарства из мусорного ведра и решил обрабатывать швы жены сам.
София забрала у него мази, давая понять, что справится сама, но тут вмешалась бабушка – вызвалась заниматься этим и использовала какие-то снадобья для быстрого заживления швов.
Бабушка меняла повязки на животе, а София лежала на спине, смотрела в потолок и молча слушала бурчание старушки. На самом деле желания лечиться у нее не было. Если бы в животе все загноилось, она была бы этому только рада. Она была бы счастлива избавить от себя эту семью. Особенно своего мужа, чтобы дать ему свободу.
Не скоро, но София все же вышла из дома, когда никто этого не заметил. Милош был в «Бубамаре», Роза в своей комнате, бабушка на кухне, а Анхель уехал в «Обсидиан». Девушка шла по дороге в сторону центра поселка и всем, кого встречала, желала прекрасного дня.
Солнце уже поднялось высоко, становилось жарко. В это время дня люди в основном сидели по домам, поэтому на ее пути встретилось немного цыган. Это радовало: лишние свидетели ей были не нужны. Она зашла к Милошу в «Бубамару», встретила там Тияну, которая так обрадовалась ее появлению, что побежала готовить молочный коктейль. Этот напиток София заказывала всегда, когда была беременная. Ее тянуло на молоко и сладкое. Сейчас он вызывал тошноту и отвращение.
Милош сидел за столом, погруженный в отчеты и составление нового меню. Она обняла брата и поцеловала его в макушку.
– Я так рад тебя видеть, – улыбнулся Милош. – Мне нужен совет по меню. Поможешь?
Он хотел вернуть ее к прежней жизни, но София, мило улыбнувшись, прошептала:
– Ты прекрасно справишься сам, не обновляй меню часто и спроси совета у Розы. У меня сложилось впечатление, что она прочитала поварскую книгу. – София отстранилась и направилась к выходу.