На проходной никого не оказалось. То ли охранники разделили судьбу коллеги, найденного там, в коридоре, то ли просто вовремя сбежали от греха подальше. Едва выбравшись за территорию погибшего филиала, заметили в темноте свет множества фар — и бросились в сторону ближайших деревьев.
Теперь издали они наблюдали, как к дымящимся руинам подкатила колонна из пары бронетранспортеров и нескольких джипов со сверкающими проблесковыми маячками на крышах. Раздались резкие окрики команд, из БТРов посыпались солдаты, занимая удобные позиции, словно прикрывая машины от невидимого врага. И уж затем из джипов неспешно показались люди в гражданской одежде.
— А вот и заказчики, — тихо сказал Антонов. — Вовремя мы смылись, ничего не скажешь…
Бука тщетно пытался рассмотреть этих людей — тех, что сделались для него теперь смертельными врагами. С этого расстояния лиц не было видно, и оставалось любоваться лишь грудами пыли, оставшимися на месте уничтоженного филиала.
— Я все же не понимаю, что произошло с корпусом, — тихо спросила Ника. — Почему все — в песок?
— «Электра»… — пожав плечами, тоскливо произнес Антонов. — Ее свойства до конца не изучены, можно только предположить: она как своеобразное энергетическое растение — высасывает энергию из всего, что ее окружает. В Зоне энергия повсюду, и проблем с подпиткой не существует. Здесь же, куда Зона только пришла, ей не хватает «пищи» — и она, как вампир, вытягивает до капли всю силу молекулярных связей, превращая любые материалы в труху. Это был бы довольно интересный эксперимент — если бы не жертвы.
Антонов не счел нужным делиться самыми неприятными мыслями: он пытался заткнуть подальше упорно наползающее чувство вины. Ведь умом понимал, что ни в чем не виноват — он понятия не имел, что случится, когда сюда, вслед за Букой, придет Зона. В случившемся нет его вины. Почти нет — просто так сложились обстоятельства…
Бука молча смотрел на Нику. Он думал о том, что надо бы рвать на себе волосы от отчаяния — ведь его дорога в «Большой мир» обернулась катастрофой, и не только для него одного. Ему надо бы выть от злобы на самого себя, по земле кататься. Но какое-то противоестественное умиротворение захватило душу. Ему было достаточно смотреть на нее. Смотреть — и ни о чем не думать.
Правда, сейчас не то время, чтобы наслаждаться покоем. Впереди был далекий и опасный путь.
— Пора прощаться, — негромко сказал Антонов, наблюдая за людьми у машин. — Ты, Ника, иди к ним. Расскажешь, как все было. Только не вздумай говорить о нас с Букой — считай, что мы и не появлялись в Институте.
— А вы — в Зону? — с прищуром глядя на ученого, поинтересовалась Ника.
— Да, — кивнул Антонов. — Подожди здесь минут десять — дай нам возможность уйти.
— Не могу я вас одних отпускать, — неожиданно резко заявила девушка. — Он вот может в одиночку по Зоне шастать. А вдвоем вы пропадете.
— Это еще почему? — нахмурился Антонов.
— Потому что нельзя идти в Зону без подготовки, — сказала Ника. — А вы, доктор… Простите меня, конечно, но вы — просто мясо.
— Что-о?! — возмущенно протянул Антонов, но Ника жестом остановила его.
— Вдвоем, без оружия? Да у вас просто нет шансов.
Бука мысленно отметил, что девчонка права: идти в Зону лучше всего в одиночку, если ты достаточно опытен, или группой от трех человек. В одиночку легче использовать преимущество скрытности, группой — легче держать оборону. Но и в том и в другом случае без оружия не обойтись. Даже он, чувствуя себя в Зоне как дома, не обходился без дробовика. Сейчас же лезть туда было просто самоубийством.
— Что ты предлагаешь? — тихо спросил Антонов.
Ника лишь криво улыбнулась в ответ.
Глава седьмаяНАЗАД
К хутору они вышли с рассветом. Одинокий дом, пара пристроек, сарай в отдалении. Наверняка здесь держали домашнюю живность. Но сейчас вокруг дома повисла зловещая, мертвая тишина — не было даже слабого ветерка, словно воздух стал мертвым, и даже лесные птицы не пели. Еще бы: теперь и здесь была Зона.
Ника сделала знак: оставаться на месте, ждать. Сама же осторожно направилась в сторону дома. Бука с трудом удержался, чтобы не броситься следом: слишком аккуратный и чистенький с виду был домик — жди беды. Хотя, с другой стороны — с чего бы ему быть другим? Ведь Зона в этих местах царит не больше суток…
Скрипнула дверь — на крыльце показалась Ника и помахала двоим притаившимся у калитки. Надо полагать, все было в порядке. Бука, а следом и Антонов, молча направились к дому. Поднялись на крыльцо, потянули дверь, осторожно вошли. Внутри было темно и неуютно — снаружи дом казался куда привлекательнее. Может, дело было в плотно задернутых шторах и отсутствии электричества. Источником света сейчас были несколько оплывших свечей, расставленных вдоль стен — на полках серванта, на тумбе мертвого телевизора и просто на полу. Это обилие свечей создавало неприятное ощущение то ли средневековья, то ли спиритического сеанса.
Посреди комнаты, в кресле, с пледом, накинутым на ноги и складками ниспадающим на пол, сидел человек. С длинными седыми волосами, немолодой, хотя и не старик, с резкими чертами лица и подозрительным взглядом.
— Это они? — довольно желчно поинтересовался человек.
— Да, — тихо сказала Ника. — Это доктор Антонов из Института, а это…
Ника замялась, не зная, наверное, как представить странного парня из Зоны. Тот представился сам:
— Бука. Так меня зовут в Зоне.
— Бука? Тот самый? — быстро спросил человек.
Бука неопределенно дернул плечом — он привык к этому вопросу, но каждый раз ловил себя на том, что не знает, как на него отвечать.
— Наверное, тот самый, — сказал он.
Человек молча сверлил его взглядом. Не было в этом взгляде ни капли доброжелательности.
— Что он здесь делает? — не отводя взгляда, дребезжащим голосом поинтересовался он. — Что он делает в моем доме?
— Он скоро уйдет, — немного растерявшись, пообещала Ника. Глядя на гостей, пожала плечами.
— Я могу прямо сейчас уйти, — сказал Бука, делая шаг назад.
— А ну стой! — приказал хозяин. — Поздно уже уходить. Ты уже переступил порог, и теперь ничего не изменишь.
— Не обижайтесь на отца, — виновато сказала Ника. — Сюда нечасто приходят незнакомые люди…
— Не надо! — скривился хозяин. — Дело не в незнакомцах, а в том, что они из себя представляют.
— Может, мы действительно пойдем? — произнес Антонов, с тоской глядя в сторону двери.
— Куда пойдете? Через Периметр — без оружия и снаряги-то? — хозяин усмехнулся. — На вас-то мне плевать, только, боюсь, с вами и дочка полезет. Сколько ни учу ее уму-разуму, а дурой так и осталась.
— Папа!
— Говорю — дура! — упрямо глядя на дочь, повторил хозяин. — Ловкость и навыки переняла, а ума не набралась…
Он пронзительно посмотрел на Буку — и резким движением скинул с колен свой клетчатый плед.
— Видел, что со мной сделала твоя Зона?
У него не было ног — чуть выше колен джинсы были обрезаны и грубо застрочены.
— «Ведьмин студень», — страшновато улыбаясь, пояснил хозяин. — Всего-то — краешком ботинка задел — даже не заметил поначалу. Сначала пальцы перестал чувствовать, потом ступня как резиновая стала. Знаешь, как это забавно — нога гнется, как у куклы, и совсем не больно. Только Доктор сказал, что скоро я весь буду, как эта кукла — резиновый, смешной такой. И мертвый.
— Вас Док спас? — тихо спросил Бука.
— Спас… — с издевкой повторил хозяин. Толкнул колеса по бокам кресла — оно оказалось инвалидным. Подкатил к Буке в упор, даже приподнялся на руках, упершись в подлокотники. В глазах его сверкнули безумные огоньки. — Иногда кажется, что лучше бы я остался ТАМ. Понимаешь, о чем я?! Ты-то должен понимать!
Бука молчал. А о чем говорить с человеком, покореженным Зоной? Они все такие — будто с обожженными душами.
Хозяин круто развернулся на своем кресле, откатился к окну, уставившись в плотные шторы, будто мог видеть сквозь них. Сказал глухо, обращаясь к дочери, но не глядя в ее сторону:
— Ты обещала мне, что не будешь больше шастать через Периметр. Сколько можно подставляться, здоровьем рисковать, жизнью — ведь у тебя есть нормальная работа!
— Так это и есть моя работа, — тихо сказала Ника.
Хозяин не ответил. Помолчал, неподвижно глядя в слепое окно, потом сказал уже спокойнее:
— Отведи гостей на кухню. Накорми. Мне нужно подумать.
— Вы только не сердитесь на него, — говорила Ника, нарезая хлеб. — Отец здорово настрадался от Зоны. Он ведь бывший ликвидатор Чернобыльской аварии. Он еще в первую аварию последствия устранял, когда и Зоны-то толком не было… Потом, конечно, сталкером стал — а чем здесь еще заниматься? Все здесь за Периметр лазили, тем и жили. Вот и вся его жизнь была в Зоне, все знали его, уважали — крутой сталкер был. А теперь — сами видите…
Они сидели в небольшой кухне, в углу которой медленно растекалась лужа: тока не было, и старенький холодильник уже начинал подтаивать. На древней газовой плите закипал чайник. Антонов с Букой сидели за столом на тяжелых табуретках и чувствовали себя довольно неуютно.
— Значит, бывший ликвидатор… — проговорил Антонов. Так — чтобы не молчать.
— Бывших ликвидаторов не бывает, — донеслось со стороны коридора. На кухню, мрачно улыбаясь, вкатил хозяин. — Сначала я ликвидировал последствия, а теперь «последствия» постепенно ликвидируют меня… Вы уж простите, что набросился на вас с порога. Просто всю ночь не спал — кошмары мучили, никак не мог понять, с чего бы это. А там и по радио передали, мол, приехали — Зона в наш район пожаловала. Тут же мимо хаты мутанты поперли, вся живность моя передохла или сожрали ее. А я все ждал, что мутанты в дом полезут, а я — сами видите, какой боец… В общем, не в духе я был, сорвался…
Антонов с Букой молчали, ожидая продолжения. Мужик, безусловно, был суровый, не стоило его злить пустой болтовней. И хозяин продолжил:
— В общем, пожаловала Зона, пришла, родимая. А я уж думал, никогда больше не увижу ее штучек. Что же получается — если Магомет к горе не идет, то гора сама к нему пожалует? — он глухо рассмеялся. — Честно говоря, хоть и совестно об этом говорить, но обрадовался я даже немного: выходит, повоюем еще…