Теперь не оставалось никаких сомнений. Ощущая внутри леденящий холод, Бука медленно открыл глаза.
Конечно же, он сразу заметил эти тоненькие всполохи. Секундой позже ощутил — теми самыми, незнакомыми людям чувствами, ради которых его, наверное, и хотят порезать на мелкие кусочки, размазать по стеклышкам, чтобы пялиться в микроскопы и довольно потирать ладошки в латексных перчатках.
В углу камеры уютно примостилась самая натуральная «мясорубка». И если сопоставить этот невероятный факт со звуками, доносящимися с улицы, можно было отбросить всякие сомнения.
Зона добралась и сюда.
Бука вжался в стену, обхватил ноги, уронив голову на колени: его била мелкая дрожь. Не от страха — ведь прелести Зоны могут испугать кого угодно, только не его, словно созданного для жизни в этой болезненной, опасной, но такой привычной среде. На него вдруг обрушилось понимание. Пока еще робкое, все еще готовое отступить под напором весомых аргументов. Но дело-то в том, что не было их аргументов, и оставалось одно лишь осознание простого, как сама смерть, факта.
Ему не сбежать из Зоны. Она найдет его везде, где бы он ни прятался, и в любом месте окружит столь же привычной, сколь и ненавистной обстановкой. И всюду, куда бы он ни пошел, будет Зона. И везде вокруг него будут гибнуть люди…
За окном мощно громыхнуло, дрогнули стены и камера озарилась отблесками пламени. Прямо за стенами комендатуры шел бой. Кто-то отчаянно матерился, отдавая команды, заглушаемые очередями крупнокалиберного пулемета. Снова взрыв — и нарастающий рев вертолетных лопастей. Бука обхватил лицо руками и тихо засмеялся. Наверное, так накатывает истерика. Он не успел углубиться в темную бездну, засасывающую омертвевшую душу: звуки внешнего мира не дали ему замкнуться, резко вернув к реальности. За дверью раздались крики, звуки борьбы, и тут же заскрежетал засов.
В камеру ворвался Попугай — с автоматом в руках, взмыленный, с закопченным лицом, ставшим еще страшнее, чем прежде. Он вскинул оружие и сходу уперся стволом в грудь Буки. Сталкера трясло от возбуждения и ненависти.
— Это ведь ты! — прохрипел он. — Точно — ты!
Бука не ответил: от удара холодной железкой у него перехватило дыхание. Стиснув зубы, он заставил себя взглянуть прямо в глаза этому страшному человеку.
— Что — я?! — крикнул Бука, отползая назад, отпихивая от себя назойливый ствол.
— Я знаю! — прорычал сталкер, хватая автомат за цевье и выбрасывая вперед руку с зажатым в ней детектором аномалий. — Будь я проклят — еще одна…
Он медленно опустил детектор, не спуская глаз с Буки, осторожно покосился в сторону невидимой «мясорубки». Это всегда страшно — ощущать рядом смертельную аномалию, не зная, как поведет себя в следующую секунду убийственное порождение Зоны.
— Это ты сделал, да?
Бука не ответил. Он уже понял, в чем хочет обвинить его чертов наемник. Но тот уже говорил, прислушиваясь к собственным словам, будто отказываясь верить самому себе:
— Это ведь ты привел за собой Зону! Так?
— С чего ты взял… — Бука с трудом нашел в себе силы, чтобы ответить. Трудно спорить с вещами, с которыми ты заранее согласен. Он просто не отошел еще от позиции отрицания, продолжая ощущать себя как на допросе, среди враждебного и опасного окружения.
— Не отпирайся. — На обезображенном лице Попугая с трудом угадывалась злая усмешка. — Я знаю! И посредники про тебя говорили, что ты монстр…
— Что? — пробормотал Бука.
Он сразу понял, о каких посредниках говорит этот человек. Посредники Хозяев, те самые, что предлагали немыслимую цену за его жизнь. А Хозяева знают, за что платят.
— Что слышал! — огрызнулся Попугай, жадно, но вместе с тем с неприкрытым омерзением рассматривая Буку. — Ты не человек… Нет, ты не человек… Ты ведь просто тварь из Зоны, мутант вроде кровососа! Ты только притворяешься человеком — а вокруг тебя люди мрут как мухи! Ты же просто питаешься человеческими жизнями. Так?! Ты просто опасная тварь!
Он будто бы даже обрадовался такому выводу — словно это утверждение развязывало ему руки. Проклятье — да ведь так оно и было! Теперь даже остатки совести не остановят этого подонка, чтобы продать его мясникам из Института — хоть целиком, хоть по частям, если это будет выгодно.
— Тварь! — с удовлетворением, будто пробуя слово на вкус, повторил Попугай. — Ну что же, я спасу от тебя человечество…
— У тебя часом не мания величия? — с трудом выдавил Бука. — Спасти человечество? От меня?
Прямо за окном раздались полные ужаса вопли, оборванные звериным рыком. Теперь оттуда доносилось лишь удовлетворенное чавканье.
— Тварь… — повторил наемник. Он подзадоривал самого себя, убеждая в справедливости собственных выводов. — Твои слова — они вроде бормотания плоти, так? На, надевай! Быстро!
Он швырнул Буке наручники. Тот неумело защелкнул на своих запястьях жесткие браслеты. Не сводя с него взгляда, Попугай толкнул ногой дверь. В проеме тут же показался бледный как смерть дежурный лейтенант, за которым прятался растерянный часовой.
— Куда?! — выкрикнул лейтенант, расстегивая кобуру. — Выводить задержанного запрещено!
— А ты подойди и сам посмотри! — спокойно предложил сталкер, указывая в глубину камеры.
— Что такое? — недоверчиво проворчал дежурный, осторожно входя в камеру. В отведенной руке он сжимал «Макаров» со взведенным курком.
— Это называется «мясорубка», — пояснил сталкер и неожиданно, пинком отправил лейтенанта в угол. Тот успел лишь взмахнуть руками, ахнуть — и неловко повалился на пол, рефлекторно отбросив назад руку. Она-то и коснулась притаившейся в углу аномалии.
Сколько уже доводилось видеть это зрелище, но привыкнуть к такому трудно. Лейтенант даже ойкнуть не успел, как неведомая сила дернула его за руку, утаскивая в призрачное ничто. Затрещали электрические разряды — но даже они не были в состоянии заглушить треск ломающихся костей. Дергающееся тело лейтенанта будто выкручивали, как мокрую тряпку, одновременно проворачивая и зажаривая, словно мясо на мангале. Тонкой струйкой, образуя на полу грязноватую лужицу, заструились выдавленные из тела соки. Тут же, у входа шумно стошнило часового. Чад горелой плоти мгновенно распространился по камере, Попугай брезгливо поморщился и коротко взмахнул автоматным стволом.
— Идем, тварь. Быстро.
Он вел Буку по пустому коридору, нервно озираясь, будто ожидая неожиданного нападения, и без конца пялился в детектор. Бука не чувствовал новых аномалий внутри помещения, но всем телом ощущал, как Зона сжимает кольцо вокруг здания. Необъяснимым образом он понимал: Зона не стала более враждебной по отношению к нему. Скорее наоборот — она словно стремится компенсировать вокруг своего отпрыска недостаток привычных условий. Конечно же, Бука не мог понять происходящего. Вывод, к которому самостоятельно пришли и он, и опытный сталкер по прозвищу Попугай, говорил лишь одно: Зона действительно следует за ним, будто крадется по пятам. Но была ли здесь какая-то закономерность, или же это — просто страшноватое совпадение? Если на этот вопрос и могли ответить — то только лишь в Институте, которому и хотел продать живую игрушку беспринципный наемник…
Уйти им не дали. Коридор наполнился грохотом тяжелых армейских ботинок и беглыми командами офицеров:
— Занять оборону, быстро! Первый взвод — на месте, второй — правое крыло, третий — левое! Следить за секторами обстрела, контролировать окна! Глаз не спускать с детекторов аномалий!
Сталкер вжался в стену: мимо с искаженными от напряжения лицами промчались обвешанные оружием и спецоборудованием бойцы. Закравшаяся было мысль улизнуть под шумок была оборвана ощущением автоматного ствола под ребром и хриплым предупреждением:
— Даже не думай!
И тут же перед ними возник рослый, грузный, седой полковник лет пятидесяти, из-за широких плеч которого озабоченно выглядывала пара офицеров в полевой форме, против обыкновения вооруженных автоматами.
— Кто такие? Откуда? — быстро, с напором спросил полковник, надвигая на лоб фуражку. — Быстро!
— Вольноопределяющийся специалист, — быстро ответил Попугай. — Прибыл отметиться. Со мной задержанный по подозрению в сталкерстве…
— Сталкеры, значит? Один контрактник, второй нарушитель? — не слишком почтительно оборвал Попугая полковник. — Не люблю я вашего брата, особенно контрактников: сколько волка ни корми… Но сейчас вы здесь вовремя: Зона прет, так что самое время для вас продемонстрировать хваленые навыки! Ты, вижу, с оружием…
— Не успел сдать… — быстро сказал Попугай.
— Молодец, что не успел, — полковник перевел взгляд на Буку. — Снять с него наручники. Я распоряжусь, получишь автомат…
— Он опасен! — возразил сталкер.
— Я не привык повторять дважды! — набычился полковник. — Снять наручники! У меня каждый человек на счету!
Попугай сжал зубы, было видно, как играют желваки на его изуродованном лице, и Бука даже знал, что хочет сказать, но никогда не скажет чертов наемник: что рядом с ними не человек, а тварь похуже мутантов, осадивших комендатуру. Но он взял себя в руки и снял с задержанного наручники, аккуратно засунув в карман разгрузочного жилета. Бука потер отекшие запястья.
— Вообще-то мы собирались уходить, — с некоторым вызовом возразил Попугай. — У меня встреча назначена в Институте. Нас там ждут очень серьезные люди…
— Ты что, сталкер, обалдел?! — заорал вдруг полковник, и даже звероподобный Попугай вздрогнул, ощутив на лице капельки брызжущей изо рта слюны. — Какие, нахер, встречи?! У меня мутанты полбазы разворотили, бойцы в аномалиях дохнут, я здесь оборону занимаю, как, мать его, в Сталинграде! А у него, м-мать, светский раут?! Рыпнетесь в сторону — расстреляю на месте, как с-сукиных детей! Волгин!
— Я! — мгновенно отозвался один из офицеров, очевидно, адъютант — или кто он там был при полковнике.
— Отвечаешь мне за этих двоих — чтобы под рукой были! — гаркнул полковник. — Сейчас сориентируемся — пошлю их вперед, будут нам путь в аномалиях прокладывать. Найди все, что им нужно, — приборы, гайки их чертовы — что им еще надо? Найти остальных наемников — где они?