— Что вы хотите сказать, Алексей Борисович? — поинтересовался Голышев.
— То, что и сказал, Дмитрий Павлович. — Фээсбэшник в упор смотрел на генерала. — Что репеллент — газ — работает, как и предполагалось. Напротив, затея с водкой этой подхимиченной…
— Затея доктора Наговицыной, — вставил Мостовой.
— Наша затея, генерал, — резко перебил его начальник штаба. — Наша. Так что затея с водкой, Алексей Борисович? Как там ее — подхимиченной?
— Не работает пока затея, вот что я на данный момент вижу, — развел руками шеф ФСБ.
Голышев кивнул.
— Верное слово «пока», — сказал он. — Пока не работает. Заработает, никуда не денется, если уж репеллент действует. Но в главном, товарищи, давайте все-таки определимся. Наговицына здесь была и есть в качестве консультанта. А решения — в том числе, пользоваться ее экспертными рекомендациями или нет — принимал и принимает штаб. То есть, мы с вами.
Он перевел взгляд на Дивеева.
— В том числе и по спирту с ангидридом. Водичкой разбавленному.
— Как, то есть, сорвался? — Свободной рукой Бардин потирал виски. — А Бетти? Так. Чуть легче. Что с Синичкиным?
— Олег Владимирович!
Бардин прикрыл трубку ладонью.
— А, Ракушан. — Подполковник предупреждающе поднял палец и снова заговорил в трубку. — Перезвоню. Ракушан уже здесь, так что лучше я напрямую выясню. Да, на треугольник запускай тех из наших, кто в форме. В камуфляжке, черт, ну ведь понятно же!
Он яростно вдавил кнопку мобильника и сунул его в карман.
— Ну, давай, капитан. Делись.
Фээсбэшник лет тридцати с небольшим пожал плечами.
— Да, собственно, весь доклад — пара слов, товарищ подполковник. Синичкина он отключил, когда напарник Игоря на что-то отвлекся. И… ушел подопечный.
— Что значит отвлекся?
— С этим пока неясно. — Ракушан смущенно кашлянул. — Но выясним.
— Да выяснять будем уже потом, — поморщился Бардин. — И приказ потом формулировать. Для нас сейчас номер один проблема: где Коулмэн?
Ракушан снова кашлянул и сказал:
— На треугольнике, думаю. Туда ведь и рвался.
— Понятно, что на треугольнике. И проблема даже не где на треугольнике. А проблема — для чего на треугольнике. Ведь ты же понимаешь, Миша, мы ему карт-бланш давали именно для этого. Ч-черт…
— Но Бетти здесь, неподалеку. Ведет себя, как ни в чем не бывало.
Бардин махнул рукой.
— Да это я знаю. Его функция понятна. И вот это «мы здесь» нам с тобой сигнализировать, и запасным вариантом работать, если что-то не по сценарию пошло.
Подполковник достал пачку «Мальборо».
— Пока же, капитан, идет все строго по сценарию. Но не нашему, а этих двоих.
Щелчком отрыв крышечку «Ронсона», он чиркнул колесиком и прикурил, глубоко втягивая в легкие дым.
— Как Игорь?
— Удар был нанесен по трахее. Пока сказать трудно, но травма серьезная. Шланг для подачи кислорода едва протолкнули внутрь.
— Значит, без сознания, — Бардин не спрашивал, но просто констатировал факт.
Ракушан кивнул.
— Без.
— Жить будет?
— «Скорая», наверное, уже увезла. Все, что мне известно.
Подполковник покачал головой.
— Да… А ведь крепкий, знающий оперативник — Синичкин. Отличный «пастух», как пиявка цепкий. А дистанцию не удержал.
— Мы же еще не знаем, товарищ полковник…
— Чего мы не знаем, Миша? Что удар он пропустил? Не с десяти же метров Коулмэн его в «ямку» ткнул? — Бардин вздохнул. — Из-под земли его достать теперь надо, Йосика нашего Коулмэна. Как хочешь — но достать. И самого «спасателя», и, главное, рюкзачок его этот малопонятный.
— А я-то уж думал, когда свидимся?
Алина с Сергеем обернулись. Неспешным шагом вразвалочку к ним направлялся майор Кремер.
— Да, Петр Андреевич, просто-таки совпадение, — прищурила глаза Наговицына. — На такой-то огромной площади — целый квартал! — да пересечься.
— Алина Витальевна, всегда радость для глаз. — Кремер повернулся к Телешову и пожал ему руку. — Исполать и тебе, Добрынюшка.
— Ну, исполать так исполать, — улыбнулся Сергей. — А не виделись и впрямь давненько. Целый час? Или даже полтора?
— Э, чего там мелочиться, — великодушно отреагировал майор, сдвигая камуфляжную кепку на затылок. — Главное, сошлись ведь в море корабли.
Алина с чуточку растерянной улыбкой переводила взгляд с Кремера на Телешова.
— Я что-то не пойму, Петр Андреевич. Не фляжечка ли с собой?
Майор хохотнул.
— Ни во едином глазу. При исполнении? Да не дай Бог, это ж премия накроется в шесть секунд. А без нее зубы на полку.
— А отчего веселье такое?
— А от того, друзья мои, что ведем мы пока в счете значительно. Иностранцев ползучих завалили на текущий момент как бы и не сотню с гаком — а наши бойцы-соколики целы. Живы и здоровы.
Наговицына уже собиралась произнести «пока», но вовремя прикусила язык.
— Так что с сухим счетом. — Кремер бросил на Алину быстрый взгляд. — Вот чтобы так и дальше.
Алина не отвела глаз, внимательно глядя на майора. И ведь не первый раз, подумала она. Чувство такое, что если он мысли и не читает, то как минимум догадывается о них, и достаточно ясно.
— А с чего это ты, Петр, меня в Добрыни? — поинтересовался Телешов.
— Как там твоего директора школы фамилия? — вопросом на вопрос ответил Кремер.
— Авдеев его фамилия, — недоуменно отреагировал Сергей.
— Ну вот, доложишь, значит, товарищу Авдееву, чтобы от преподавания литературы тебя отстранил ввиду тотальной профнепригодности.
— Хорошее начало, — заметила Ламанча.
— Адекватное начало, Алина Витальевна. А что с ним, таким литератором делать, если самого, можно сказать, наирусейшего змееборца по имени даже не знает? Картину помнишь, а, Сергей? Трое крепких ребят — не все, правда, первой молодости, пара ковбоев навроде нас с тобой — на конях сидят. Так вот тот, что справа — тот самый и есть. Справа не от художника Васнецова, а от центрального персонажа, который есть Илья. Нет, серьезно, ты что, и впрямь былину не читал?
— Не читал. — Сергей смутился. — Именно эту и не читал.
— Ну ничего, — великодушно ответствовал Кремер. — Прочитаешь еще. Не все ж кухонные журналы мусолить.
Телешов, склонив голову, искоса посмотрел на него.
— А и язва же ты, Петр.
— Ты полпроцента того не знаешь, — безмятежно ответил майор. — Ты вон у шефа моего спроси, он тебе остальные девяносто девять с полтиной вывалит. Для полноты картины.
Он прошелся взглядом от одного конца дома к другому.
— Перекур у ребят получается. — Кремер ткнул большим пальцем куда-то за спину. — И прочие остальные тоже. Так, пукнут для острастки раз-другой, прошу прощения у дам.
В подтверждение его слов где-то в конце квартала раздался одиночный выстрел из дробовика.
— И как с этим фантом быть, Алина Витальевна?
Она снова подняла глаза на Кремера. Лицо его было абсолютно серьезным.
— Вы хотите понять, выгнали ли из домов всех даймондбэков?
— Среди прочего. Ну ладно, давайте начнем с этого. Так выгнали?
— Не думаю, — мотнула головой Наговицына.
— Так. И почему?
— Потому что речь все-таки не о каких-то высокоразвитых существах идет. Репеллент их, конечно, дезориентировал, но это не значит, что своим умом они догадаются, где концентрация этого газа минимальна. На улице, то есть.
— И значит? — не унимался Кремер.
— И значит, кое-где могут сидеть по квартирам, тыкаться из угла в угол, одуревшие, потерявшиеся. Поэтому и была дана задача людям на крышах: гнать репеллент без перерыва, все время.
— То есть, со временем даймондбэки наши как бы врубятся?
— Врубаться им особо нечем, но методом проб и ошибок все-таки будут двигаться туда, где газа меньше.
Майор удовлетворенно кивнул.
— Значит, ребятам работенка еще выпадет.
— Должна, — твердо ответила Алина.
— Ну, а теперь вопрос второй: куда прочая мразь из очистной системы девается? Ведь даже если с трансформаторной мы ошиблись, и точка проникновения — она же гнездо — не там располагается, так все равно где-нибудь, да и поперли бы наружу. Верно?
— Верно. — Наговицына смотрела в сторону.
— Полезли бы они наверх там, где их ждут, мы бы уже знали.
— Каким образом? — вмешался Телешов. — Их же там не стрелять должны?
— Струя огнемета модели ЛПО-50, Сергей, звук имеет характерный и достаточно сильный. На таком пятаке да в ночное время — не прозеваешь. Это на предмет расчетной нашей точки.
Кремер помолчал, потом подвел итог своей речи:
— Значит, на огнеметчиков они пока не вышли — но и в другом месте не ринулись наверх массово. Здесь народу столько понатыкано — незаметно не проскользнуть.
Он снова умолк.
— А где же финальное «следовательно»? — негромко спросила Алина.
— На финальное, Алина Витальевна, ответ нам жизнь даст. Что ж его без толку-то формулировать?
Наговицына смотрела себе под ноги. Но должны ведь они бежать из всех этих проклятых труб. Уже обязаны. Остальные из квартир — бегут, ничего не чувствуя, с заблокированными термолокаторами, с выключенным обонянием. Бегут под выстрелы. А те? Вдобавок ведь и спирт для них должен быть раздражителем серьезным, значит, не один лишь изобензофуран работать должен. Раствор этот не имеет права не сработать. И он работает, в этом она не могла сомневаться. Но тогда где же змеи?
Сбившись в тесный клубок, они задыхались, оглушенные, растерявшиеся, дергающиеся во все стороны. А из лаза между колодцем, ржавая задвижка в котором полностью скрылась под грудой змеиных тел, и тем участком трубы, где был отколот кусок чугуна размером с человеческую голову, в гнездо рвались все новые и новые даймондбэки. Потерявшие не только способность ориентироваться по запаху и теплу, но и видеть — спиртовой раствор обжег их глаза, рты, языки, а пары репеллента окончательно превратили гремучников из смертоносных охотников в клубок растерянных, перепуганных существ, яростно разевавших пасти в попытке глотнуть воздуха, но вместо воздуха вдыхавших все те же оглушающие и парализующие пары.