Отряд Стрегги Куори-Тина таял, и все меньше воинов прикрывало друг друга, когда неизвестно откуда вылезший Норкан оказался рядом с черным фургоном. Он резким движением сорвал ткань с повозки и крикнул:
— Попробуй сожрать вот это, могильный червь!
Гоблин бросился прочь, а розалит, освобожденный от пут, спустился с повозки на поросших розами ногах. Он будто бы с интересом, и даже с каким-то удивлением уставился на Кукольника. Шагнувший в его сторону какой-то гребберг уже подобрался для прыжка, но тут же схватился за собственное горло в попытках себя удушить. Кукольник обернулся в сторону нового врага и струной натянул ведущую к песьеглавому рабу нить. Некоторое время два манипулятора сознанием боролись друг с другом, пока так никому и не доставшееся тело клыкастого существа не свалилось замертво — из ноздрей, рта и ушей мертвеца сочилась кровь.
— Уходим! Уходим, сэр! — Джеймс надел перевязь с Тайраном, после чего взвалил себе на спину мешок с вещами и латами.
Сэр Норлигтон успел облачиться в кольчугу и опоясаться перетянутым лентами рыцарским мечом и, пока Джеймс Доусон собирал вещи, прикрывал товарища, сжимая в руках свой фламберг в готовности пустить его в ход. К счастью для пленников, ни у кого из здешних тварей пока не дошли до них руки — Красные Шапки сражались с Кукольником, а тот пытался одновременно разобраться с гоблинами и совладать с выпущенным на свободу розалитом.
— Должен сказать, вы стали гораздо рациональней, Джеймс, — заметил старозаветный паладин. — Еще вчера вы предпочли бы выхватить меч, сейчас же…
— Не вчера. Сэр, прошло три дня после нашего последнего разговора, и неужели нельзя оставить вашу глубокомысленную болтовню для более подходящих времен?! — возмутился Джеймс и сунул в руки товарищу один из мешков. — Уходите! Я только вернусь и поищу…
— Не нужно, Джеймс! — Сэр Норлингтон схватил молодого рыцаря за плечо. — Я взял его. Ваше сердце у меня. Бежим!
Нагруженные вещами, они побежали, намереваясь оказаться как можно дальше от Кукольника и его жертв. Впрочем, далеко уйти они не успели — на краю лагеря, у самого последнего фургона, рыцари услышали жалобный писк Крыся.
— Помогите! Мастер Джеймс! Спасите!!!
Обернувшись, они обнаружили Норкана, который как раз намеревался разделаться с усатым пройдохой. Ожившие стены повозки оплетали крошечного интригана шипастыми лозами и отнюдь не собирались щадить его. Помимо того, что иголки впивались в его тщедушное тело, так они еще и душили хвостатого, все стягивая и стягивая смертельные объятия. Крысь полагал, что в самом дальнем углу фургона он избежит гнева нейферту. Он просчитался.
— Нет уж, не спрячешься, мышонышь! — яростно брызгал слюной Норкан. В подобном безумном состоянии и такой ярости Джеймс своего тюремщика еще не видел. Его кожа будто бы приобрела цвет и оттенок его волос — гоблин походил на горящий факел. Собираясь вытащить своего усатого пленника наружу, нейферту встал на подножку фургона. Появления Джеймса и сэра Норлингтона он вовсе не ждал:
— Пошли прочь! — Красная Шапка повернулся к нежданным гостям. — Убирайтесь, пока.
Норкан из семьи Дворн не раскроил вам черепа. Мне плевать и на вас, и на этого одноглазого безумца-принца, и на ту тварь, что привел этот мерзавец. Мне нужен лишь он.
— Оставьте его, сэр Норкан! — потребовал Джеймс, бросая на землю тяжелый мешок и выхватывая меч.
Сэр Норлингтон с сомнением покачал головой, но поднял фламберг. При этом алые ленты на его клинке зашевелились, их концы расплелись.
— Что, хочешь защитить его? — усмехнулся Красная Шапка. — Его? Эту падаль?
— Я просто не могу вам позволить это сделать, сэр Норкан! — сжав зубы, ответил Джеймс.
— Глупец! — Нейферту отступил на шаг, подняв взгляд на того, кто возвышался позади них. — Думаете, это вон там стоит кукловод, который дергает сейчас за ниточки моего принца и остальных? Нет, вот он, настоящий мастер кукол — сидит в этом фургоне, маленькое ничтожество, ублюдок, который все это устроил для каких-то своих, одному ему понятных, целей. Я вот только хочу узнать — зачем? Ведь это так глупо — расставаться с жизнью, не зная настоящей причины! Ему осталось жить, пока я не досчитал до пяти! Аки, вер, ми, веки, ва!
— Мастер Норлин! Мастер Джеймс! — раздалось приглушенное, но такое отчаянное из фургона. — Неужели вы бросите несчастного Крыся на погибель?! Неужели будете слушать этого нейферту, из-за которого столько вынесли? Который собирался выпустить всю вашу кровь?!
— Простите, сэр Норкан, — только и сказал Джеймс и рубанул мечом.
Нейферту успел отбить выпад своим тонким, как спица, клинком, но тут же, на глазах недоуменного Джеймса, повалился на колени и выронил оружие — из его темени прорастала алая нить, уходящая в небо. Разум нейферту не выдержал и поддался, он утратил собственную волю, превратившись в очередную послушную марионетку.
Сэр Норлингтон не собирался дожидаться завершения трансформы — он крикнул: «Все, Джеймс, бежим!», и, развернувшись, бросился к основанию ближайшего холма. Он еще не полностью пришел в себя, голова была тяжелой, как и фламберг на плече, и мешок за спиной. Но старозаветный паладин понимал, что это возможность, столь же рискованная и опасная, как и верная, — сбежать, пока твари грызут друг другу глотки.
Он уже подбирался к узкой расщелине, когда понял, что бежит один. Сэр Норлингтон обернулся и с недоумением увидел, что Джеймс по-прежнему стоит подле фургона.
Молодой рыцарь глядел на плененного нейферту, стоящего перед ним на коленях. Он видел, как глаза того начали затягиваться алой поволокой, а мышцы — по очереди судорожно сокращаться, словно чудовищный манипулятор решил проверить их способность двигаться.
Джеймс поднял меч, замахнулся и ударил… Рыжеволосая голова Норкана из семьи Дворн в алом колпаке покатилась по земле. Нить тут же оторвалась и исчезла в небе. В то же время лозы, вырвавшиеся из стенок фургона, отпустили Крыся. Хвостатый моментально оказался под открытым небом, вскочил своему освободителю на плечо и как ни в чем не бывало принялся руководить:
— Торопитесь, мастер Джеймс! Нам нужно двигаться, пока Кукольник не успел покончить с оставшимися нейферту! Нет, нет, не туда! Бегите в другую сторону, я знаю, там есть одно место, где можно укрыться! Что вы делаете, мастер Джеймс? Зачем?!
Джеймс не обращал внимания на возгласы Крыся. Он подобрал отрубленную голову нейферту, засунул ее в мешок, и лишь после этого побежал в указанном усатым существом направлении. Сэр Норлингтон вскоре присоединился к ним, и беглецы устремились вверх по склону холма, огибая заросли чертополоха.
— Что еще это за место, которое ты знаешь? — на мгновение Джеймс обернулся назад.
Земля дрогнула — это Кукольник совершил тяжелый шаг в их сторону, и даже небо надвинуло на них свою мрачную тень, а вместе с ним, медленно передвигая корни-ноги, двигался и розалит, пойманный красной нитью. Кроме этой твари в своре Кукольника оставалось еще пятеро стоящих на ногах нейферту, огромный фомор и несколько полумышей — те бежали поодаль.
— Хорошее место, надежное, — пропищал Крысь. — Нужно только успеть до того, как стемнеет. Розалит идет медленно, а Кукольник с ним не расстанется — подобных трофеев у него еще не было.
— Смотрю, ты все просчитал, — язвительно заметил сэр Норлингтон.
— Крысь очень полезный и всегда хорошо считает, — ничуть не смутившись, отозвался на это хвостатый.
Глава 5Небо пустыни
Когда высушит зной твои губы,
Миражи вдруг поманят водой,
Ты терпи, сжимай в ярости зубы,
Не спеши им навстречу, постой!
Все не так, все обман, и руками
Не вычерпать мнимое море.
Ложь шита кривыми стежками,
Ложь манит, тянет и вторит:
«Иди к нам, здесь прохлада и тень,
Присядь, приляг, отдохни,
Ты не пьешь уже тысячный день —
Здесь вода, здесь так много воды!»
И песок из ладоней пьешь смело —
Пустыня путников дурит веками.
И вот гриф клюет твое тело,
И мираж встает над песками.
Ковер летел неспешно и при этом старался не слишком высоко подниматься над песчаными вершинами дюн. Он словно бере́г свои волшебные силы, но даже сейчас его скорость была такова, что ни один скакун не смог бы тягаться с ним в быстроте передвижения в пустыне.
Внизу проплывали бесконечные барханы, порой, будто столбы уходящей в небо влаги, попадались оазисы: подле колодцев раскинулись небольшие поселения. Один раз ковер пересек реку — восточный приток Дель-аб, Аль-Мереджи. Речной рукав прятался под тенью густых древесных зарослей, растущих по берегам. По блестящей зеленоватой глади ползли рыбацкие лодки, громадные мельничные жернова черпали воду и гнали ее по многомильным арыкам на восток и запад. Река дышала свежестью, от нее исходил мягкий, едва уловимый запах, манящий и слегка кружащий голову после сухого ветра и нескончаемого зноя. Утомленным полетом странникам хотелось приземлиться на берегу — набрать воды, передохнуть в тени деревьев и окунуться в прохладные, должно быть, воды, но у ковра было свое мнение по этому поводу. Река не удостоилась и короткой остановки, и вскоре осталась позади, как и оазисы, как и караваны, цепочками ползущие через пустыню.
Одно время Ильдиар пытался приказывать ковру, но все попытки управлять им оказались бесполезными — тот не слушался никого, кроме себя самого. Во всяком случае, и скорость, и направление он менял самым непредсказуемым образом, и небесным путешественникам лишь оставалось уповать на то, что капризной тряпке не вздумается занести их прямиком в Бансротово Логово, которое, по легенде, было затеряно где-то в песках.
— Эмират Келери, — в какой-то момент объявил Джан, и было совершенно неясно, как он понял, что они покинули султанат Ан-Хар, — кругом была все та же пустыня, что и пять минут, что и час назад.