Гулгадар опять оскалил клыки в ухмылке.
— Человек хороший враг. Не такой трусливый и подлый, как гоблины. Не такой хитрый, как эльфы, что всегда бьют в спину из засады. Не прячется, как гномы… Лучший враг из всех, с кем я сражался. Достойный.
— А друг?
В этот раз орк не ухмылялся и с ответом не торопился. Ворчал что-то себе под нос, чесал грудь, тер подбородок.
Потом посмотрел в глаза.
— У Быстрого Кулака не было человека друга… Враги были. Много… Гулгадар доволен, есть о чем петь у костра. Я их уважать. Есть только сердце. Наложницы были. Хорошие… молодые, мягкие. Рабы были… Плохие. Работать не хотеть. Все время старались убежать. А друга — друга не было. Не знаю, что сказать.
Вот же правдоруб… Все в одном. И оскорбление, и уважение. Впрочем, как-то я давно, еще в начале тысячелетия, смотрел одну передачу по польскому телевиденью. Там обсуждался вопрос: «Что думают друг о друге соседние народы». Так там немцы говорили о поляках, что они все пьяницы, лентяи и воры. Поляки, дословно повторяли это же об украинцах. А те, в свою очередь, о россиянах. Вывод? Чужак он всегда чужой. Даже если очень похож…
Может, ну его, все эти сложности. Прибить орка и дело с концом. Ведь совсем не факт, что мои старания увенчаются успехом, а все это упрямство вознаградится. Вполне возможен вариант, что доведя задуманное до конца, я заполучу не приятеля и помощника в своих планах, а кровного, непримиримого врага.
А с другой стороны, не попробуешь — не узнаешь. Только живые непредсказуемы, а с мертвеца какой спрос. Сраму не имут, но и пользы тоже…
— Да, Быстрый Кулак, тут ты прав. Я тоже не знаю… Убивать орков приятно и намного почетнее, чем разгонять пинками гоблинов. И в отличие от эльфов, по кустам они не прячутся… Это тоже правда. Вот насчет самок ваших ничего не скажу. Мне больше эльфийки нравятся.
Гулгадар мгновенно вскочил на ноги и потянулся к ятаганам. Потом увидел улыбку на моем лице и хмуро сплюнул.
— Сказал, говоришь серьезно, а сам смеешься.
— Ничего подобного, — пожал я плечами. — И не думал даже. Эльфийки мне действительно нравятся. Утонченные, красивые…
— Тьфу… — не согласился Гулгадар. — Кожа да кости… Погоди, поймаем, сравнишь… — потом взгляд его наткнулся на полог безмолвия, и огонь в глазах орка потух. — Угу… поймаем…
— Все, хорош трепаться. Слушай меня, орк Быстрый Кулак! Я не знаком с вашими обычаями, но у людей есть один ритуал, очень подходящий нам с тобой. Он позволяет двум воинам стать как бы одним существом…
— Когруэнт! — чуть не подпрыгнул орк. — Да? Ты об этом?
— Я не знаю этого слова, а говорю о побратимстве. Когда два воина пьют чашу, в которой смешиваю свою кровь.
— Это он! — кивнул Гулгадар. — Только самые достойные проводят этот обряд перед смертельной битвой и тогда силы их удваиваются… Но, я еще никогда не слышал, чтобы Когруэнт делали орк и человек.
— Есть проблема, — согласился я. — Я тоже не слышал о том, чтобы человек братался с орком. Или представителем любой иной расы. Но, все бывает когда-то первый раз. Вот у меня друг недавно появился — пещерный тролль. А кто-нибудь слышал, чтобы тролли с кем-нибудь кроме своих сородичей вообще общались?
— Тролль? — изумленно переспросил орк. — Не, они же говорить не умеют. Убивают и съедают всех, кого поймают. Орков тоже едят… Редко. Гиены быстроногие. Трудно догнать.
Помолчал и переспросил.
— Это правда?
— Да… Я даже имя ему дал. Он очень доволен…
— Боги сошли с ума… — хлопнул в ладони Гулгадар. (Позже я узнал, что это жест высочайшего восхищения). — Человек дает имя пещерному троллю. Гм…
— Ну, так что скажешь? Готов рискнуть? Если сочтешь меня равным и достойным…
Гулгадар опять задумался. Потом поглядел по сторонам. Полог безмолвия не пропускал предметы и звуки, но от взглядов толпящихся вокруг зрителей не защищал. А те явно недоумевали. Не понимали, что происходит…
— Гулгадар согласен. Человек по имени Огненный Кулак большой воин и большой шаман. Это честь для меня… Но… нельзя… Сразу нельзя… Нужен бой. Долгий… Красивый… Чтоб все видели — сражаются равные и победа невозможна. Понимаешь?
И снова оливковый меня уделал. Конечно, надо все обставить так, чтобы комар нос не подточил. А то после придется гору трупов наворотить, доказывая всем сомневающимся, в том что мы поступили верно. И что побратимство наше не фиктивное. В том смысле, что не наносит оскорбления ни богам, ни предкам.
— Я глупец. Гулгадар опытен и мудр, как старый вождь.
— Тогда, человек, доставай меч и давай покажем всем, что мы лучшие?
— То есть, все с начала? — в последний миг паранойя протерла глаза и встревожено огляделась.
— Думаешь, я обману? — в который раз продемонстрировал клыки орк. — Ну, все возможно. Только, как по мне, лучше умереть от врага, чем всю жизнь сомневаться в своем когруэнте. Это даже хуже, чем гулящая жена…
Сравнение спорное, хоть и емкое. Ладно… Кто не рискует, Шампань не пьет.
— Выходи, одоробло оливковое! — я вынул меч и сделал несколько круговых движений, разминая кисть. — Посмотрим, каков ты в деле. А то, может, только и умеешь, что языком молоть?
В ответ орк зарычал и прыгнул, мгновенно сокращая дистанцию…
Следующий час, а то и больше, превратились в бесконечную и непрерывную свистопляску со смертью… Да, это не был фулл-контакт, и мы оба внимательно следили, чтобы хитрый выпад или мощный удар, даже случайно, не достигли цели. Но, это я смотрел за собой, а орк — за собой. И ни один из нас не был на сто процентов уверен, что в какой-то момент, кому-то наскучит игра, и он, плюнув на слово данное даже не иноверцу — существу другой расы, не решится поставить точку во всей кутерьме.
Откровенно говоря, обычный бой в этом плане гораздо проще и понятнее. Но, не зря потели. Наши усилия увенчались столь грандиозным успехом, на который мы и не рассчитывали. Публика была в восторге — таком, что даже сквозь магический полог проникал шум, поднятый зрителями. Да мы и сами, видели, как они неистовствуют… Когда расходились на минутку в свои «углы», перевести дыхание.
Зазубренные ятаганы орка ощерились еще больше, мой меч уже не пел — шипел, словно змея. А рукоять казалась прилипшей к ладони, а ленты обмотки срослись с моей кожей.
— Еще?.. — прохрипел Гулгадар, роняя пену с клыков и явно с трудом удерживая равновесие. — Еще?..
Он опустил один клинок и оперся на него, как на посох.
— Не слышу…
— Думаю… хватит… — просипел я, пытаясь шагнуть вперед, а потом земля завертелась, взбрыкнула, словно дикая кобылица, и мы с орком одновременно рухнули на землю, как скошенные стебли. И небо стало совершенно темным… Наверно, обе луны и звезды спрятались за облака.
Глава 4
Открываю глаза и вижу перед собой ляжки орка. Удивленно моргаю, пытаясь навести резкость или избавиться от наваждения, но ничего не меняется. Только добавляется несколько деталей, делающих картину более осмысленной.
Гулгадар сидит в паре шагов от меня и сосредоточенно капает на рану, оставленную мной в самом начале схватки, что-то зеленое.
— Повезло тебе… — ворчит, заметив, что я очнулся. — Если б сразу соком тысячелистника обработал или перевязал, никогда б тебе не выстоять.
— Не понял… — с трудом приподнимаюсь и тоже сажусь. — Что за наезды? Я и не выстоял. Упал…
— Ага… Одновременно. Потому что я много крови потерял.
— Стоп! А ты не забыл, что для нас главное было убедить всех, что мы равны в силе?
Орк недовольно сопит и не отвечает. Точно забыл… Ну, или хотел показать, что он пусть немного, но равнее меня. Ладно. Пропустим… Это не подлость, а ребячество. Ведь не добил, хоть и очнулся раньше. А если так, то ему можно верить.
— Но, вообще-то, ты прав, Быстрый Кулак. Мне повезло… Что неожиданно нашел такого товарища. Сильного, умного, настоящего мастера боя. И при этом — честного. К которому не страшно доверить прикрывать спину в сражении. С таким товарищем, я сам становлюсь сильнее. Вот поэтому и смог выстоять. Не потому, что ты ранен, а потому — что твоя сила меня поддерживала.
Здорово завернул. Под конец уже начал забывать, зачем вообще начал петь эти дифирамбы. А Гулгадар и вовсе завис. Не только челюсть отпала, но и глаза сделались оловянными. Как у загипнотизированного. И пока он не очнулся и не стряхнул наваждение, быстро нанес контрольный удар:
— Спасибо, друг. Думаю, теперь нет никаких сомнений, что мы можем стать побратимами? Как считаешь?
И получил в ответ уверенный кивок. А глотание слюны и нечленораздельное мычание спишем на шумовые помехи.
Отлично. Как говорится, первое слово дороже второго.
— Тогда нам осталось решить, по чьим обычаям проведем обряд. Человеческим или орочьим?
— А как вы это делаете? — Гулгадар закончил обрабатывать рану растертыми в кашицу листьями тысячелистника и повернулся ко мне мордой.
— Берут чашу, наливают туда вина или кумыс, потом надрезают палец и добавляют туда кровь. Смешивают и выпивают.
— Вино… — вздохнул орк. — Кумыс… Вот только нет у нас ничего такого. И даже чаши нет.
— Чаша не обязательна. Можно и в шлем налить… Правда, шлема тоже нет. А сапог не туфелька…
Последнюю фразу орк вряд ли понял, но общий смысл уловил и ответил:
— Вот я и говорю, что люди все время что-то лишнее придумывают. Другое дело когруэнт. Быстро и сурово. Чиркнули кинжалом по ладони и пожали друг другу руки. А вино и кумыс можно позже выпить. Когда найдутся…
— Отлично! — я вспомнил, что о таком способе тоже слышал. Вроде, у викингов. Только там, кажется, не ладони, а предплечья режут. — Лучше и не надо… Ну, что? Ты готов? Не передумал? Режем?
Орк протянул в мою сторону правую лапищу, открытой ладонью вверх, и чиркнул по ней ятаганом. Не жалея… Кровь не выступила, потекла.
Зараза… Я ведь думал обойтись чисто символической царапиной, а теперь придется держать фасон. Лезвие кинжала обожгло ладонь и, чтобы не затягивать «удовольствие», я