В общем, орки явно не страдали излишней скромностью и давали мне возможность не спеша сравнивать и выбирать.
И согласно древней мудрости, гласящей, что количество красивых женщин прямо пропорционально выпитому, я все больше приходил к мысли, что если чуток убавить яркость освещения, чтобы забыть о цвете кожи, а клыки прикрыть вуалью, то… Впрочем, достаточно и первого… В конце концов, человечество знает много способов… поговорить о любви, не глядя в глаза подружке. Так что еще пара глотков, и они мне начнут нравиться без оговорок.
К счастью, ситуацию, сам того не подозревая, разрядил Гулгадар.
— Ну, что братишка? Не передумал? Хочешь посмотреть человеческих самок? Я приказал их всех собрать. Заодно и воздухом подышим… А то вино в меня уже не помещается… — он довольно осклабился и громогласно захохотал. — Надо место освободить…
— Отличная мысль… Актанти и Кайнара прелестны… но, посмотреть надо. У мужчины должен быть выбор.
Орк опять довольно рыкнул и шлепнул Рахису. То ли приласкал, то ли привлек внимание…
— Хорошо сказано! Слышала? А вы только рычите одна на другую… Надо за это выпить!
Мы опустошили мгновенно наполненные кружки и, помогая один другому преодолеть гравитацию планеты, поднялись на ноги.
Бывают в жизни моменты, когда полностью понимаешь значение, что значит, опереться на дружеское плечо. Сам я, в услужливо откинутый Кайнарой полог, с первого разу мог и не вписаться. Некрасиво получилось бы. А так, заботливо подхваченный дружеской лапой… если, только Гулгадар сам не нашел во мне опору… чинно вышел наружу. Ни разу ни обо что не споткнувшись.
Судя по невероятному шуму, криках, визгу и других — вполне музыкальных и не очень — звуках, праздновало все стойбище. Просто нам с Гулгадаром накрыли, так сказать, в отдельном кабинете. И, нечто вроде поглощающего шум заклятия на шатер набросили, раз я до сих пор ничего не слышал.
Хотя, если честно, на иной деревенской свадьбе, особенно, если жених и невеста из близлежащих селений, имеющих давние традиции дружбы, любви и вражды, еще ни такой кавардак бывает. Особенно, ближе к ночи. Когда уже выпито достаточно, чтобы начали отпускать тормоза, но память еще не отключилась и услужливо напоминает о старых обидах, а выпитый алкоголь требует немедленных действий.
Не веселилась со всеми только небольшая группка людей, покорно ожидающая своей участи. Одна старуха, пятеро молодых женщин и семь подростков лет двенадцати — четыре девочки и три парня. Определить пол было несложно, обеспечивать рабов одеждой орки считали излишним, и то всевозможное рванье, которое пленники носили, почти не прикрывало их тела. И если женщины выглядели еще более-менее нормально, как тщательно следящие за фигурой модницы, питающиеся через раз да и то низкокалорийным мусором, — с детьми все обстояло намного хуже. Грязные, худющие, изможденные до такой степени, что если бы не слой грязи, можно было бы пересчитать у них все ребра и кости.
И воняло от всех без исключения, как из помойки.
— Видишь? Что я говорил? — спросил Гулгадар, справляющий малую нужду, буквально в двух шагах от меня. Не рискуя слишком далеко отойти от шатра. Все-таки не я один не вполне уверенно себя чувствовал в вертикальном положении. — Ничего интересного… Пойдем, брат, обратно. Девочки уже нас заждались. А потом, — если не передумаешь, — пойдем ловить эльфиек. Я себе одну тоже оставлю… Мы же когруэнты — значит, у нас все должно быть одинаковое. Не… Тебе больше надо… Я же женат уже… — орк громко вздохнул и зачем-то уселся на землю. — Знаешь, брат. Скажу тебе, как уже повидавший семейную жизнь… Оно, конечно, хорошо, когда за девками больше бегать не надо и постоянно доказывать, что ты лучший. И побить можно, если настроение плохое. Но, все-таки чего-то не хватает… Наверно, того самого выбора, о котором ты говорил. А без выбора, даже самое нежное мясо теряет вкус… Жизнь — это, брат, непрерывный выбор. Все время чего-то надо выбирать…
— Специи себе купи… — процедил я на автомате, поскольку злоба опять накатила со всей остротой. — Вкуснее будет.
А кто бы не психанул, если все пленники, едва я сделал шаг в их сторону, тут же повалились на колени и уткнулись лбами в землю. Чертовы орки! Ненавижу!
Мы все любим читать книги и смотреть фильмы о разведчиках. Еще бы — приключения, героическая романтика… И редко кто задумывался, в каком аду жили эти люди. Только представить — идет война. А ты в это время сидишь за одним столом с врагами. Пьешь, ешь, слушаешь анекдоты, разговариваешь и улыбаешься. Аплодируешь, когда слышишь новости о том, как в очередной раз Люфтваффе разбомбили твою Родину. И знаешь, что в это время на фронте гибнут друзья, близкие, да пусть даже незнакомые, но — свои. Какую железобетонную психику надо иметь, чтобы не сорваться, не начать свою собственную вендетту.
Взять хотя бы Штрилица. Да, это придуманный персонаж, но суть не в конкретной личности, а в том, что даже страшно представить, как трудно ему доводилось, к примеру, разговаривать с Мюллером, зная сколько крови на руках этого изувера, и не попытаться убить его. А ведь, наверняка, был шанс. И не один…
— Не понял… — выдернул меня из раздумий голос орка. — Специи? И помогает? Никогда не слышал… А что это и где достать?
— Сейчас расскажу…
Я уже взял себя в руки, а от нахлынувшей ярости даже протрезвел. Во всяком случае, стал лучше соображать.
— Значит так… Этих… — кивнул на кучку рабов. — Помыть, накормить… и пусть спят. Смотреть завтра буду. Глаза устали.
— Разумно… — согласился с моим решением Гулгадар. И подозвал к себе парочку орков-подростков. — Слышали, что сказал мой брат?
Те кивнули, но не слишком охотно. Поэтому Гулгадар на всякий случай повторил, прибавив к моим словам немного командного рыка:
— Умыть! Напоить! Уложить спать! Солнце взойдет… — тут он сбился и неуверенно почесал подбородок. — Ровно в полдень, чтобы здесь стояли. И не бить! Мой брат хочет себе наложниц выбрать, а лишние синяки их не украсят! Все понятно? Выполнять!
— Да, вождь… — тут же подтянулись зеленокожие юноши.
М-да… Пыхтеть мне еще и пыхтеть. Авторитет за один день не заработаешь. Даже проведя показательный бой и став когруэнтом одного из лучших воинов племени.
— Пойдем, братишка… — Гулгадар движением бровей отправил парней выполнять приказ, а сам повернулся ко мне. — Мясо стынет…
— Сейчас иду… Тоже кое-что еще не сделал…
Глава 6
Приказывая привести пленников в обед, Гулгадар очень и очень сильно преувеличил наши возможности… Во всяком случае, когда я с огромным трудом уговорил себя открыть глаза, в шатре снова горел свет… и жарили мясо. Не знаю, чем мы вчера полировали выпитый бурдюк вина, но от аромата пищи, меня так скрутило, что я пробкой вылетел наружу. И едва завернув за угол, принес такое обильное подношение хранителям очага, что проходившие мимо орки одобрительно присвистнули. Негромко, по орочьим меркам, естественно, произнеся нечто вроде: «Хороший у нашего вождя когруэнт… С виду не скажешь, а гляди, какой обжора. Куда только поместилось?»
Хотел огрызнуться, но сил не хватало даже на это. Земля никак не хотела приобрести устойчивость, и меня конкретно штормило.
— Ты как, братишка? — послышался за спиной участливый голос.
Медленно, очень медленно поворачиваю голову и вижу морду Гулгадара, украшенную огромным фингалом. Ух, ты! Это ж от кого ему так прилетело? Никогда не поверю, что Рахиса способна так врезать. Это ж как минимум лошадь лягнула.
— Не очень…
— Понимаю… На вот, держи… Легче станет.
— Отойди, а то заблюю… — меня замутило при одном виде кувшина. — Все… С сегодняшнего дня объявляю пьянству бой.
— Я с тобой… — тут же откликнулся орк. — Налегке пойдем или полное снаряжение брать?
Видя по моему лицу, что ответа не дождется, он снова протянул кувшин.
— Пей… Это не вино. Отвар… Сама Богморна прислала. Не зря ж она Мудрая. Знает, чем все праздники заканчиваются…
— Богморна? — опасливо покосился я на посудину. — А я после ее отвара в жабу не превращусь?
Вместо ответа Гулгадар хорошенько приложился к кувшину. Потом снова сунул его мне. Отказываться было глупо.
Глотнул осторожно… и уже не отрывался, пока не допил. Не знаю, что там было намешано, но головная боль отступила практически сразу, а резкость в глазах наводилась по мере поглощения напитка.
— Ух… хорошо. Мечта алкоголика… Озолотиться можно на рецепте… Кстати, а кто это тебя так? — указал на синяк.
— Ты… — хмыкнул орк, широко улыбаясь.
— Я?!
Мое изумление было столь велико, что Гулгадар громко расхохотался и хлопнул по плечу.
Я же пощупал себя и понял, что окромя стремительно уменьшающегося похмелья, меня ничего не болит. Даже зубы все на месте.
— Эээ… А за что? И почему ты не ответил?
— Откуда я знаю? — философски пожал плечами орк. — Да и сдачи давать было некому. Сидел, пил… Завывал что-то о степи и замерзающим в ней мужике… Потом, вскочил. Завопил: «Сволочи! Убью!». Звезданул мне кулаком по морде и… рухнул плашмя. Девочки пытались растормошить, но безуспешно.
Офигеть! Вот это я выдал. Что называется, от всей широты души. И песню спел, и морду собутыльнику начистил. Все, как и полагается в приличной компании.
— Не держи зла… Я не нарочно…
— Забей… — отмахнулся Гулгадар. — Что я первый раз с воинами пью? Не убил, и ладно… И потом… Если честно, то я тебе благодарен.
— За что? — захлопал я глазами.
— А за выбор… — осклабился орк, довольно почесываясь в паху. — Ты когда отрубился, я один с тремя сестричками остался… Так что пришлось и за себя, и за тебя постараться. Ты уж не обессудь. Актанти и Кайнара хоть и тощие, но такие горячие оказались, что я решил их тоже себе оставить. Если не возражаешь… конечно.
— Не возражаю… — ответил я, с трудом подавляя радость, от того что одной проблемой стало меньше. Все же, не настолько я еще вжился в образ, чтобы разделить ложе с оркой. А бухать каждый день до положения риз, чтобы она начинала нравиться — никакая печень не выдержит.