— Спасибо, брат… Но ты всегда можешь позвать их… если захочешь. Мы же когруэнты. Один воин в двух телах, — подмигнул Гулгадар и прибавил без улыбки. — Не забывай, что ты теперь вождь орков! Двуликий! И у нас есть много традиций, о которых ты даже не слышал. Как и те эльфийки, о которых грезишь. Так что, я серьезно. Выбери себе одну из моих жен, чтобы было кому за твоим шатром глядеть и не дать перед племенем опозориться. Если сам не выберешь — пришлю Кайнару. Она слишком молода для меня и чересчур бойкая. Сама еще не знает чего хочет. Мне не нужны лишние склоки. А гонять твоих рабынь — это для нее самое то. Договорились?
Все-таки не удалось полностью отвертеться. Но, логика в словах побратима есть. Без домоправительницы мой ковчег обиженных и обездоленных долго не протянет. Если только не удастся найти лоцмана среди своих. Они же столько времени здесь прожили. Неужто, ничему не научились?
Кстати, хорошо что вспомнил, а где они?
Вопрос возник, глаза отыскали ответ, но мысли уже неслись в другую сторону. Что сказал Гулгадар? «…чтобы было кому за твоим шатром приглядеть»! То есть, хоть мы теперь и едины в двух ликах, жить вместе не придется, — мне полагается отдельная жилплощадь! Отлично!
И второе. Как-то за всей этой кутерьмой я совсем позабыл о Хозяине Преисподней. А оттуда уже давненько ничего не прилетало. Что значит, горячий гостинец из Ада следует ожидать в самое ближайшее время. И если наводят каким-то образом на меня, то и шандарахнет по стойбищу. Оно большое — не промахнутся.
Значит, надо быстро делать ноги!
«Не надо!»
Голос прозвучал так отчетливо, что я повернулся к орку и переспросил:
— Что ты сказал?
— Я? — удивился Гулгадар. — Когда?
— Только что…
Орк подошел ближе, заботливо пощупал лоб, заглянул в глаза.
— Слабы вы в коленках… человеки, хоть и героев корчите. Если тебе даже после зелья Богморны голоса слышатся, то это плохо. Пойди, приляг. Вздремни еще чуток. Или — поешь. Актанти как раз свежего мяса нажарила.
Организм протестующе заворчал, но зелье Богморны свое сделал, так что обошлось.
— Ладно, сейчас… Умыться бы.
— Кайнара! — рявкнул Гулгадар. — Воды! Не пить! Мыться?
Из шатра донеслась суета, и через минуту из него выскочила орка-танцовщица с кожаным ведром в руках. Вот только на ее лице и в глазах рисовалось такое изумление, что даже невозмутимый Гулгадар хмыкнул и ткнул пальцем в меня.
— Чего вылупилась? Белому вождю полей…
Что человек не орк и может блажить, как хочет, вполне укладывалось в мироздании Кайнары. Единственное, что она не понимала, почему должна прислуживать лично, если рядом дюжина рабов прохлаждается?
— А этим что, руки отсохнут? — прорычала, словно подслушивала наш разговор и сразу решила показать, как надо распоряжаться слугами. — Эй, ты! Рыжая! Сюда иди… — поманила к себе ближайшую из женщин.
Пленница покорно подбежала и приняла ведро.
— А вы чего застыли? — длинным ногтем, больше погожем на коготь, орка указала еще на двоих рабынь. — Помогите хозяину умыться!
Те тоже поторопились подбежать ко мне, хоть и понятия не имели, что надо делать.
— Угомонись! — пришлось цыкнуть на раскомандовавшуюся Кайнару. — Я ж не в бане. Только мору сполоснуть. Одной достаточно…
— На место! — тут же рявкнула орка.
— Не ори, женщина! — Гулгадар заметил, как я поморщился. — И без твоих воплей голова трещит.
Кайнара дернула плечом, фыркнула и вернулась в шатер. Мол, если я вам не нужна, так у меня и без этого полно дел. С характером девица. Такая, если силу почует, мигом на шею залезет и погонять станет. Надо все же решать вопрос с домоправительницей как-то иначе.
Я умылся, вытер лицо подолом рубахи, за неимением полотенца и подошел к пленникам.
В сравнении с вчерашним, выглядели они гораздо лучше. Вымылись, отдохнули… Возможно, впервые за все время пребывания в плену, поели досыта. При свете дня и трезвыми глазами, я увидел что той женщине, которую вчера принял за старуху, от силы лет тридцать… Старили ее очень светлые волосы, приобретшие от грязи серовато-пепельный цвет, который я посчитал сединой, изможденность и тусклый взгляд. Похоже, от всего пережитого, она смирилась со своей участью, покорилась и теперь реагировала только на прямые приказы.
Зато остальные пятеро, что помоложе, лет двадцати — двадцати пяти, еще не потеряли надежду. Нет-нет и то одна, то другая бросали на меня украдкой любопытные взгляды. И даже пытались прихорошиться. Насколько это было возможно в их лохмотьях. Несмотря на худобу и общую запущенность, их тела еще не утратили привлекательности, и они инстинктивно пытались использовать это обстоятельство, в надежде изменить к лучшему свою судьбу. Кем бы там они меня не считали, но я хотя бы одной с ними расы, человек. А это, в любом случае, лучше, чем оставаться рабыней орков.
А вот подростки неожиданно порадовали. Это были настоящие волчата… Демонстративно послушные, виляющие хвостами и преданно заглядывающие в лицо новому хозяину, но на донышках их глаз явно читалась готовность драться за свою жизнь с кем угодно.
— А почему в таком большом стойбище так мало рабов? — спросил я Гулгадара, чтобы не молчать. — Насколько я помню, у Черноногих только в этой долине пятьдесят шатров. А это значит, не меньше полутора сотни воинов. Не все готовы со своими наложницами распрощаться? Лучших припрятали?
— Никто не посмеет… — прорычал мой побратим. — Сама Карритса объявила нас воплощением духа Оркгрима Мудрого. Так что прислать рабыню в подарок — не повинность, а честь. Просто, война когда закончилась? — развел он руками. — А взрослые рабы долго не живут. Эти девки еще целы, потому что в плен попали, когда были вот такие… — орк опустил ладонь на уровне бедра. — А эти… — кивнул на подростков. — Этих уже теперь… Кого купили, кого выменяли… Хлопцы подвернулись под руку, когда стадо угоняли… Да чего это я про их жизнь рассказывать должен? Рабы твои… Интересно — сам расспрашивай. А я проголодался. Ты идешь?
— Да… Только еще один вопрос. А где будет стоять мой шатер?
— Гы…Так этот и есть твой. Я у тебя в гостях… Думаешь, мои жены дали бы нам так хорошо посидеть с сестричками? Не… — Гулгадар счел нужным объяснить. — Они у меня все… — орк стиснул кулак. — Вот где! Но когда смотрят в спину и шипят по углам, даже самое вкусное блюдо отдает горечью. А здесь…
— Свобода выбора… — кивнул я с пониманием. — Ладно. Пойдем, перекусим, и буду принимать хозяйство. А то, стыдно сказать, не знаю даже куда меч положил?
— На центральном столбе висит… — ответил, не поворачиваясь, орк и шагнул под полог.
Глава 7
Отличное у Богморны снадобье. И десяти минут не прошло, а мир уже снова заиграл всеми красками, а головная боль и тошнота исчезли, будто и не пил вчера. Обязательно надо будет рецепт разузнать.
О, легка на помине!
Полог шатра отодвинулся и внутрь вошла главная шаманка.
— Привет тебе, Двуликий! — первой поздоровалась старуха.
— И тебе здравствовать, мудрая… — в унисон ответили мы с Гулгадаром, а дальше орк уже сам продолжил: — Зачем ноги трудила? Прислала бы раба, мы бы и сами пришли к тебе.
— Не велик труд уважить олицетворение Оркгрима Мудрого.
— Присядешь? Разделишь с нами трапезу?
— Спасибо. Вороны вернулись. Вот я и пришла, чтобы поделиться новостями.
Гулгадар сделал внимательную морду, даже жевать перестал. Ну и я положил выбранный шмат назад, на поднос.
— Вожди Длинных Клыков, Рычащих, Мохнатых и Большеротых согласны встать под ваши знамена и принести клятву верности Великому вождю, — торжественно произнесла шаманка. — А вот Степные Волки и Мрачные — сказали, что никогда не признают власть человека, пусть он будет хоть трижды благословен.
— Отлично! — довольно потер лапища Гулгадар. — Я уж боялся, что все согласятся и даже подраться будет не с кем! Они прислали вызов?
— Да, — кивнула Богморна. — Умрендин Большой Топор и Тобехо Безухий прислали воронов. Они будут ждать тебя и Белого вождя в долине Уснувших цветов завтра утром.
— Великолепно! — Гулгадар даже на ноги вскочил. — Давненько у меня не было стоящего соперника. Но пешком мы к утру не успеем. Придется седлать гиен. Ты как, брат? Ездил когда-нибудь верхом? Удержишься в седле?
Черт! Чуть не брякнул, что вполне сносно чувствую себя на коне. Такой прокол куда хуже, чем парашют волочащийся за разведчиком. Объясняй потом, где это я на них ездил, если в этом мире лошади могут быть только в конюшне Императора. Вовремя спохватился.
— Откуда мне знать, если никогда не пробовал…
— Не страшно, — махнул лапой побратим. — Подберем тебе самую смирную самочку, покормишь ее из своих рук… Намордник наденем… В общем, ничего страшного. Но, тогда хорош жрать… рассиживаться некогда. Путь не близкий, а тебе надо еще приноровится, да и ей к запаху человека привыкнуть.
Потом повернулся к шаманке.
— Богморна, отправляй воронов. С восходом солнца мы будем их ждать в условленном месте. Остальные вожди, если хотят, могут присоединиться. Там сразу все и решим одним махом.
— Хорошо, Великий вождь. Твое слово — закон… — главная шаманка поклонилась и пятясь, вышла из шатра.
— Ты рад, мой белый брат? — Гулгадар весь аж лучился в предчувствии схватки.
— А то… — сделал я довольную рожу. — Прям аж руки чешутся.
К слову, я не лукавил. Чтобы держать себя в руках, после всего увиденного я непременно должен был кого-то убить. Зеленого и клыкастого. Я ж не просто так заехал вчера в глаз побратиму. Душа требовала… А тут такая возможность выпустить кишки орку на законных, так сказать, основаниях. Причем, именно убить. Второй побратим мне не нужен, как и строптивый союзник. Осталось только решить вопрос со своими рабами.
— Гулгадар!
— Да, брат?
— Я так и не рассмотрел рабов. Вроде, есть парочка девчонок на мой вкус. Так вот, хотелось бы, чтоб их не трогали до нашего возвращения. Как это сделать?