— Тоже, нашел чем печалиться? — пожал плечами Гулгадар. — Сейчас все сделаем.
Он высунул голову из шатра и громко рявкнул:
— Эй! Агберанд! Иди сюда!
Широкая спина орка полностью заграждала проем, так что я мог только слушать.
— Слушаю тебя, Быстрый Огонь?.. — прозвучало в ответ. Судя по голосу — взрослая особь.
— Видишь этих рабов?
— Да, вождь.
— Это мой подарок когруэнту. Отвечаешь за них головой. До нашего с Двуликим возвращения они все должны быть целы и сыты.
— Хорошо, вождь. Агберанд присмотрит за рабами. Они будут сыты и их никто не тронет.
— А лучше всего, после того как мы уйдем, загони их в шатер и пусть не показываются лишний раз на глаза.
— Как скажешь, вождь. Агберанд исполнит все в точности.
— Спасибо…
Гулгадар вернулся в шатер, сдернул со столба перевязь с мечом и протянул мне.
— Все? Больше тебя ничего не задерживает? Нет? Тогда, пошли… Опоздать на место поединка — позор.
Загон с гиенами человека с утонченной нервной конституцией запросто поверг бы в шок. Десятка три здоровенных, с пони, зверюг с рыком и хохотом рвали на части останки какого-то крупного животного. И заметив нас, дружно оскалили клыки, показывая всем видом, что добычу не отдадут.
— Тихо, тихо… — произнес негромко Гулгадар, потом сунул в рот висевшую у него на груди какую-то вещицу, которую я воспринимал как костяной амулет. Надул щеки и дунул.
Лично я ничего не услышал, но на гиен это подействовало. Они тут же прекратили скалится, а одна особь, как бы не самая крупная, подошла ближе, помахивая хвостом.
— Иди, иди ко мне, Ненасытная Утроба… — почти с нежностью произнес орк, протягивая руку и почесывая гиену за ушами. — Засиделась, небось? Ну, ничего. Сегодня набегаешься.
Гулгадар ловко набросил на зверя узду, а потом зашел с бока и стал прилаживать седло. Гиена, похоже, была хорошо выезжена, потому что стояла смирно и даже урчала довольно, в предвкушении стремительного бега по бескрайней степи.
Закончив с ней, Гулгадар окликнул стоявшего неподалеку орка.
— Урфито! Иди сюда.
— Да, мой вождь?
— А ну-ка, подскажи нам, какая из девочек у тебя самая смирная?
— Гм… — поскреб тот подбородок. — Так сразу и не скажешь… Это для белого вождя?
— Ты не ошибся… Нам предстоит до утра проделать больше пятидесяти верст. Так что нужна самка и быстрая, и спокойная.
— Ну, тогда разве что Вислоухая? Не скажу, что она самая быстрая, но зато характер у нее покладистый, хоть младенца в седло сади.
— Годится… Оседлай ее и веди сюда.
Если Гулгадар возился со своей гиеной не заходя в вольер, то Урфито рычащие бестии не волновали. Он преспокойно подошел к куче, по-прежнему дерущейся за мясо, ухватил за холку одну из гиен и, как дворник нашкодившего мальчишку за шиворот, потащил к выходу. Зверюга жалобно мяукала, косилась на орка, но шла за ним не опираясь. Возле выхода из вольера Урфито снял висевшую на столбе упряжь и принялся седлать гиену. А когда закончил, подвел ее к нам.
— Держи… — Гулгадар протянул мне что-то непонятное, больше всего похожее на вяленный язык. — Это любимое лакомство гиен. Угости ее, и считай, что подружились.
С некоторой опаской, держа угощение за самый кончик, я протянул руку к морде зверя.
Гиена шумно втянула воздух ноздрями, потом открыла пасть и сцапала мясо. Довольно мяукнула и заработала челюстями.
— Погладь ее по морде, — тихо подсказал Урфито. — Пусть запомнит твой запах.
М-да… Всегда удивлялся укротителям сующим головы в пасть разным животным. Не, я понимаю, что звери прошли специальное обучение, но все равно. Тут далеко не каждому разумному существу можно доверять, самые близкие и то способны обмануть, подставить, предать. А тут — зверь. Как знать, что ему взбредет в голову. Ой, да просто чихнуть захочется…
Но, деваться некуда, Двуликий, он же великий белый вождь орков по определению не может быть трусом.
Собрался, успокоился, говорят — звери чувствуют неуверенность — и провел ладонью по носу гиены. Та дернула ноздрями, совсем чуть-чуть отпрянула, но жевать не прекратила. А главное, — хвостом вильнула. Знакомство состоялось и, судя по всему, я ей понравился.
— Отлично! — похвалил Гулгадар. — Теперь она считает тебя своим хозяином. Так что даже намордник надевать не придется. А без намордника зверю легче дышать, соответственно — быстрее бежать будет.
Эх, трудно быть героем, мужественным и бесстрашным. Вот я б, к примеру, ни по чем бы от намордника не отказывался. Но приходится держать марку и морду кирпичом. Изображать из себя человека со стальными нервами.
— Тебе лучше знать… — отвечаю, как можно равнодушнее. — Ну, что? В седла? Или еще что-то надо взять с собой?
— Провизию… — ответил орк. — Но это минутное дело. Женщины уже все приготовили. Сейчас принесут. Я распорядился. А ты давай, полезай в седло. Ты же впервые на гиену сядешь. Вот и прокатись немного вокруг загона. Приноровись…
Разумно.
Я подошел к Вислоухой, еще разок похлопал ее по шее, вставил ногу в стремя и заскочил в седло. Гм… А ничего. Даже удобнее чем на коне. Спина не такая широкая, не надо раскорячиваться. Мышцам ног легче.
Хотел взять из рук Урфито узду, но тот не отдал.
— Сам поведу… А вы пока привыкайте друг к другу… — и орк неторопливым шагом двинулся вокруг вольера.
Не, реально, удобно. Помню, когда впервые сел на лошадь, панически боялся упасть. Все-таки кони повыше будут. А тут, как на велосипеде. Чуть что ни так — ногу выставил и уже равновесие сохранил. Молодцы орки. Единственное племя в этом мире, сумевшее завести себе ездовых животных. В плане — массово. А не только для фельдъегерской службы.
Глава 8
Пока я осваивал азы верховой езды на гиене, жены или рабыни Гулгадара принесли две не очень большие, но туго набитые котомки. Одну орк надел себе на плечи, вторую — протянул мне. Помог половчее закрепить, а потом спросил:
— Ну, как?
Наверно, имел в виду, не выпаду ли я из седла на первом же километре. Три круга вокруг вольера шагом не давали четкого ответа, но не так как надо держать фасон, я самоуверенно заявил:
— Нормально…
— Тогда, не будем терять времени…
— Погодите!
Со стороны стойбища к нам быстрым шагом семенила Богморна.
Подошла ближе и протянула сперва Гулгадару, а потом и мне какие-то сероватые, липкие комки. Больше всего похожие на хлебные окатыши, смешанные пополам с грязью.
— Перед боем проглотите. Это снадобье придаст вам сил, — ответила на мой вопросительный взгляд шаманка.
— Спасибо…
— Да пребудет с вами дух Оркгрима Мудрого, — благословила напоследок старуха.
— Благодарим тебя, мудрая, — ответил за нас обоих Гулгадар. — Ждите нас с победой…
А потом была долгая, как зимняя ночь, скачка. Вислоухая шла ровной размашистой рысью, держась за Гулгадаром, так что мне ни править, ни понукать гиену не было нужды. Так что я сосредоточился только на том, чтоб удержаться в седле. Примерно с час… А там неожиданно для самого себя почувствовал, что сижу довольно уверенно, словно всю жизнь только на гиенах и ездил. Интересно — это я сам приспособился или от кого-то из духов умение передалось.
К слову, о духах. Что-то давненько их не было слышно. Попытался мысленно пообщаться, но никто не отозвался. Даже странно… Я уж, можно сказать, привык к их постоянному присутствию, а они взяли и ушли по-английски, в смысле, не попрощавшись даже. Скучно им со мной стало? Или срок отпущенный вышел? Ладно, тоже нашел над чем голову ломать, жил же я раньше без их, значит, и теперь не пропаду. На первых порах, лукавить не буду, их помощь мне очень пригодилась, ну а теперь мы, как говорится, и сами с усами.
Близкий рассвет уже разукрасил горизонт в розовые оттенки, когда Гулгадар замедлил бег своей гиены.
— Почти на месте… — объявил, повернув голову. — Самое время принять зелье Богморны. Потом мы все время на виду будем.
Я вынул окатыш шаманки из-за пояса и с опаской поглядел на него. Блин… как такое в рот брать. Да от одного вида меня уже мутит. Представляю, какое оно на вкус. Но, делать нечего. Глупо отказываться от допинга. Тем более что сражаться придется не за олимпийские медали, а за собственную жизнь. Так что нечего морду кривить.
Сунул окатыш в рот и осторожно прикусил…
Ф-фу… Зря опасался. Неприятное на вид снадобье имело вкус изюма и мяты. Как освежающая дыхание жвачка. Так что проглотить удалось без напряга. Зато результат почувствовал почти сразу. Сонную одурь, как после контрастного душа сняло. Прям захотелось срочно совершить нечто выдающееся. Отжаться от пола с десяток раз или добровольно вынести мусор. Да что там мусор — я сейчас был даже готов идти выколачивать ковры…
Хохотнул негромко собственным мыслям, поглядел вперед, чтобы поделится ощущениями с побратимом и увидел, что прибыли. Во всяком случае, метрах в двухстах горело несколько костров, вокруг которых сидели орки. Много… С ходу не посчитать, но не меньше сотни.
Это что же получается? Мы с Гулгадаром сами прискакали, а сепаратисты с группой поддержки заявились? А как же честь, достоинство и прочее?
— Не многовато ли их?!
— Что? — не сразу понял Гулгадар. — Ааа… Нет… Не волнуйся, остальные не полезут. Они хотят лишь убедиться, что бой будет честным. К примеру, ты мог взять свой посох и победить магией.
— А какая разница? — не понял я, мысленно почесывая затылок. Вот же склеротик. Если б орк не заговорил о нем, я б и не вспомнил.
— Нельзя, — как отрубил Гулгадар. — Победа должна быть добыта только доброй сталью и кулаками. Иначе племя не присягнет новому вождю. Чтоб подчинить их себе, нам пришлось бы по очереди драться с каждым воином. А вот если увидят своими глазами, что мы сильнее их вождей, тогда и доказывать ничего не придется.
— Тогда, ладно…
Слегка придерживая гиен мы шагом въехали в лагерь. Охраняющие проход орки посторонились, пропуская нас внутрь. Гулгадар спрыгнул с гиены, намотал поводья на рожок передней луки седла и шлепком по спине отправил прочь. Гиена отошла на пару шагов и улеглась на землю, всем видом демонстрируя, что без хозяина и с места не стронется. Ну, правильно — это ж не лошадь, пастись не будет.