Аль Стробел: Парни в костюмах также были не согласны с одобрением Дэвида и Марка окончательных вариантов сцен. Снимали эпизод, где за Жераром приходят копы, чтобы арестовать его, только что вышедшего из душа в одном полотенце. Тут площадка наводнилась злобными надзирателями: «Мы не можем показывать полуголого инвалида! – кричали они. – Семьи же будут смотреть. Дайте ему мокрую футболку». В итоге они дозвонились до Дэвида, по месту, где он снимал фильм «Дикие сердцем». И Дэвид ответил им, что никаких футболок, другие сцены уже отсняты для монтажа.
Гэри Хершбергер: Я отчетливо чувствовал, что телесеть не знает, что делать с проектом. Они думали: «Мы выпустили льва из клетки. Что нам теперь делать?» Канал перенес трансляцию на субботу, которую мы, актеры, считали местом, где погибают все прекрасные шоу. По неведомой причине они сделали это, не зная, как быть. Не было повода переносить сериал с четверга на другое время, ведь все шло хорошо.
Марк Фрост: Главное, против чего мы боролись, было то, что телесеть понятия не имела, о чем был наш сериал. Да, они удачно разрекламировали его после того, как Дэвид объяснил им суть, но компания будто настроилась на уничтожение проекта.
Кен Шерер: Эй-Би-Си не хотели оставлять сериал, и я знаю это по факту, потому что до того, как получить работу в «Lynch/Frost Productions», я беседовал с главой компании. Представляя интересы Американского института киноискусств, я упомянул Дэвида Линча и «Твин Пикс», и тот парень закатил глаза.
Марк Фрост: Боб [Айгер] был решающим человеком на Эй-Би-Си после ухода Чеда Хоффмана. На тот момент он управлял каналом. По всем вопросам мы разговаривали с ним. Если честно, он был честным и прямолинейным, даже когда (в их глазах) рейтинги сериала упали. Он откровенно заявлял правду, не стараясь ее приукрасить. И я это ценил.
Кен Шерер: Нужно отдать должное Бобу [Айгеру] и Теду Харберту, потому что они действительно верили в сериал. Стоит только оценить последующие достижения Айгера, не боявшегося рисковать, например его преобразования в компании «Дисней». Мне кажется, корпоративный Нью-Йорк ненавидел проект, не думая, что Америка откликнется, и когда это случилось, сильные мира сего просто взбесились. Парни в костюмах ненавидят ошибаться, поэтому они заключили нас во временные рамки, перенеся показ сериала.
К тому же с точки зрения компании проектом они не владели и не были к нему причастны. «Твин Пикс» был одной большой семьей. Марк и Дэвид владели им, наверно, поэтому Эй-Би-Си предвзято относились к сериалу. Будучи на самом дне, они не получали прибыли, а лишь подняли себе рейтинги и обеспечили дополнительную рекламу.
Обратная сторона
Наваждение
Производство второго сезона «Твин Пикс» началось в середине июля 1990-го, как только Дэвид Линч и Марк Фрост проложили для сериала путь в будущее. Политика телекомпании и медийная карусель бушевали, поскольку повышенные запросы на предстоящие двадцать два эпизода предполагали создание нового увлекательного содержимого – все в традициях прославленного первого сезона.
Марк Фрост: Второй сезон, в силу уже существовавших серий, оставленных за плечами, должен был начинаться как знакомое шоу, в отличие от первого. Все эпизоды первого сезона мы написали до начала съемок или хотя бы знали, в каком направлении будем двигаться. Во втором же сезоне пришлось вернуться на стартовую линию, все начинать с нуля, сочинять истории, придумывая на ходу. Времени на размышления не осталось, мы оказались в трудном положении, понимая, что нужно на-создавать так много новых ситуаций и упорядочить так много историй. Дэвид не присутствовал на площадке столько, сколько было нужно, занимаясь «Дикими сердцем». Поэтому мы больше не могли полагаться на сообразительность друг друга, и атмосфера стала совсем другой.
Харли Пейтон: Я не задумывался о втором сезоне. Да, я надеялся, что он будет, но впервые работал на телевидении, поэтому все было в новинку! С появлением второго сезона, меня сделали продюсером, чему я был рад, и этим меня избаловали навсегда. Любопытно было наблюдать за поддержанием баланса во втором сезоне, в котором были свои взлеты и падения, но я все равно с нежностью вспоминаю это время.
Премьера второго сезона, поставленная Дэвидом Линчем, начиналась ровно с того места, где кончался первый сезон, раскрывая дальнейшую судьбу многих персонажей. Пока агент Купер лежит раненый и истекает кровью на полу в своем номере, его навещает пожилой официант (Хэнк Уорден), что совпадает с появлением Великана в видении Купера (Карел Стрейкен), дающего три подсказки в установлении личности убийцы Лоры Палмер.
Марк Фрост: Когда появилась мысль о Великане, мы знали, что он будет частью другой реальности, ставшей неотъемлемой составляющей Вершин (Peaks). Потребовались субъекты, которые заполнили бы это потустороннее место, вписавшись в атмосферу. Это – сказочная территория мифов, поэтому образ Великана идеально послужил этой цели. Когда мы попробовали снимать Карела так, как хотел Дэвид, мы увидели связи между персонажами, населяющими этот мир, и углубили данную линию повествования.
Кайл Маклахлен: Я прочитал сценарий и подумал: «Купера застрелили, что же дальше?» Поэтому идея создания Великана, посетившего Купера, показалась мне гениальной. Думаю, мы сделали большой шаг вперед. Деталей съемок я не помню, только что Карел на самом деле был очень высоким, а Купер очнулся – я рад был узнать, что его не прикончили! А еще из коридора показался старина Хэнк [Уорден], вот же старый пройдоха.
Карел Стрейкен (Великан): Это была первая серия нового сезона, а на площадке ходило много слухов о том, что руководство канала, по которому транслировали «Твин Пикс», негодует, что не может контролировать процесс производства, и планирует выставить сериал на задворки, сместив время показа. Так что когда снимали сцену, где официант-Хэнк заходит в номер, еле волоча ноги, я думал: «Господи! Он так никогда не дойдет. А это только первая серия! Люди скорее переключат канал, и это будет еще одним аргументом в пользу телекомпании!» (Смеется.)
Я был обеспокоен судьбой сериала, не устанут ли люди наблюдать за таким медлительным человеком, или все пройдет хорошо. На полпути этих поползновений Дэвид Линч крикнул: «Снято!» И я уже думал, что сейчас он попросит актера идти немного быстрее. (Смеется.) А он сказал: «Хэнк, то, как ты идешь… Не мог бы ты двигаться намного медленнее!» Таким был мой первый опыт работы с великим Дэвидом Линчем. Он оправдал мои ожидания. Все было «по первому разряду». (Смеется.)
Стивен Джилленхал (режиссер 27-й серий): Я посмотрел много серий, но не все и, впервые увидев на экране Великана, подумал, что он – лучший не только как герой на телевидении но и лучший кинообраз из тех, что я знал. Должен заметить, задумка была шикарная.
Дуэйн Данэм (режиссер видеомонтажа 8-й серии): Добавив в проект Великана, Дэвид установил планку для последующих серий, которой заинтересовал меня. Не так просто было показать появление этого огромного парня из воздуха, похожее на видение или сон, но при этом выглядевшее ощутимым. До тех пор пока мифологическая реальность могла быть хоть как-то связана с убийцей Лоры Палмер, для меня это имело смысл.
Майкл Хорс: Я самый опытный старожил во всем чертовом Беркли. Но те, кто вырос в традиционной индейской общине, знают, что духи окружают нас повсюду, а добро всегда борется со злом. Я понимал, к чему все ведет. Дэвид и Марк знали о стойкости человеческого духа. В древних индейских легендах упоминаются существа за гранью человеческих возможностей, и авторы буквально открыли обществу глаза на то, что все это реально и находится за пределами нашего мира.
Марк Фрост: Я хотел добавить слой метафизического материала, что Дэвид полностью поддерживал. Это пустило корни сериала немного глубже в землю, выражая нашу мысль: жизнь – это не просто цепь событий, которые с тобой случаются, но и существование на грани другой реальности, от которой ты постоянно получаешь сообщения или контактируешь с помощью подсознания. Никто не знает наверняка, правда? Границы этого места не определены, что придает еще больше таинственности за рамками очевидного.
Вдохновленное тем самым свободным творчеством и открытым сотрудничеством в предыдущем сезоне, в первые часы второго сезона повествование захватывало дух, подбираясь все ближе к раскрытию убийцы Лоры Палмер.
Фиби Огустин (Ронетт Пуласки): Мне врезался в память один случай, когда мы снимали сцену в больнице, где Ронетт вспоминает убийцу Лоры и трясется в страхе. Наверно, Дэвид втайне сочувствовал мне, потому что я вся была в синяках после съемок, поэтому он достал пластинку жевательной резинки из кармана и положил над объективом камеры, сказав, что как только я дотянусь до нее, так сцена будет закончена. Каждый раз, когда жую жвачку, я вспоминаю этот момент! Съемки потребовали усилий. Я очень старалась соответствовать персонажу и вжиться в роль, но мир Ронетт был не очень-то дружелюбен.
Мигель Феррер: Мне нравились многие сцены. Вроде бы в первой серии второго сезона был эпизод, где этот парень [ «Большой Эд» Херли] рассказывал, как ослепла его женушка. Он говорил со всей серьезностью свой монолог, а я прилагал неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться, потому что это было уморительно, а он был таким деловым. Увидев, как я начал краснеть, Линч сказал: «Альберт, если считаешь это смешным, так смейся!» А я ответил: «Правда?» И он добавил: «Ну конечно». Так что слов у меня не было, и пока Эд излагал тяжелую историю о том трагическом событии, где его жена потеряла глаз, я хохотал как сумасшедший. Было здорово.
Рэй Уайз: Мне запомнилась сцена, где я прихожу в офис Бена Хорна и тот встречает меня с братом. Я говорю: «Я вернулся! Я в порядке!» – и начинаю петь. (Смеется.) А они – поддерживают меня глупыми танцевальными па. Бен вроде бы запрыгнул на стол, а его брат стал вытворять странные сальто. Это было так необычно, что я тоже уловил момент, и их импровизации пришлись в тему. Безумное действо.