Дэвид Патрик Келли: На съемочной площадке мы были весьма изобретательны. Взять хотя бы сцену с победным танцем, когда приходит отец Лоры. Мы с ходу придумали продолжение. Мой замечательный наставник Марсель Марсо обычно ставил стул за сценой, чтобы я мог насладиться его представлением. Танцу «червяк» я научился у него в первой школе мимов («L’ecole International de Mime»). Даже у самых талантливых мимов бывали темные души.
Ричард Беймер: Я отошел в сторонку, переминаясь с ноги на ногу, чтобы разносить новую пару туфель, которые они купили для меня. Дэвид увидел и спросил: «А что ты делаешь?» А я ответил: «Решил разносить обувь. В детстве увлекался чечеткой, вот, захотелось вспомнить пару движений». И он сказал: «Отлично, используем это в следующей сцене!» Я засомневался: «Но, Дэвид, в этой сцене я с Лиландом и братом, тем более в ней я заключаю сделку об убийстве!» А он ответил: «О, это будет чудесно!» Как только я попривык к методам работы Дэвида и понял, чего он ждет от актеров, а для импровизации не нужно особых причин, – все стало гораздо веселее.
Дэна Эшбрук: Мне нравились все сцены с Бриггса-ми – моими любимыми. Шарлотта Стюарт и я до сих пор дружим, да и с Доном [Дэвисом] мы общались до самой его смерти (2008). Шарлотта источает вокруг себя любовь. Работать с ней одно удовольствие, а Дон часто серьезно помогал мне в работе, когда мы оба были заняты в сцене. Он был прекрасным актером. Он помогал мне лучше играть. И я любил каждую сцену с ними.
Мэйдчен Амик: Одна из моих любимых сцен – когда мы с Бобби кормим парализованного Эрика [ДаРе] протертым пюре, и тут он начинает икать и заплевывает меня едой. (Смеется.) Когда все трое персонажей собирались вместе на площадке, они редко уживались друг с другом.
Эрик был полной противоположностью своего персонажа. Он был такой белый и пушистый, что порой сложно было отделить его очарование и доброту от образа на экране, но они [режиссеры] умело ставили сцены и давали понять, что нужно делать через сценарий. То, что было написано на страницах, действительно вызывало ужас. Поэтому мы просто следовали тому, что говорили, и результат не заставил себя ждать.
Дэна Эшбрук: Харли Пейтон написал сцену вечеринки [13-я серия], она была классной. Прочитав текст, я надеялся, что у меня получится сыграть реалистично. Было весело, мы хорошо провели время. Эрик, правда, держался молодцом. Нелегко ему пришлось терпеть мои издевательства над собой, находясь в бездвижном состоянии. Тяжело оставаться безразличным, когда тебя тянут за ворот или колют, производя другие неприятные манипуляции.
Лесли Линка Глаттер: Что ж, со временем, Эрик должен же был получить по заслугам… и сыграть парализованного персонажа, не в силах пошевелить ни единой мышцей, не иметь возможности понимать происходящее, как, например, когда резко упал в торт, на смех Дэне и Мэйдчен. Как часто режиссеру предоставляется подобный материал?
Воплощение зла
Фрэнк Силва (Убийца БОБ): Сначала я должен сказать, что БОБ был случайностью. С первого дня в сценарии его не существовало совсем. Это было абсолютно невероятное происшествие. По сути, сей инцидент произошел на съемках оригинальной пилотной версии. Я был членом съемочной группы, художником-декоратором из художественного цеха.
Необыкновенная история появления Убийцы БОБа на протяжении лет многократно пересказывалась Дэвидом Линчем, актерами сериала и членами съемочной группы. Почти каждое упоминание о том событии, уже ставшим городской легендой, уходящей корнями в 1989-й, окрашивается все новыми деталями. Точно известно, что Фрэнк Силва оказался на площадке «Твин Пикс» в качестве сотрудника съемочной группы и был увековечен на пленке как самый страшный злодей проекта.
Грэйс Забриски: Большинство моих воспоминаний касается моментов, более-менее связанных со мной. Находясь там, наблюдая, становясь свидетелем непредвиденных ситуаций, которые Дэвид превращал в нечто потрясающее, включая в ход действия, будто ошибки и не было вовсе. Из всех случайностей любимейшей для меня стал казус с Фрэнком Силвой. Во время съемочного процесса никто не должен двигаться на площадке, пока идет запись. Но Фрэнку потребовалось взять что-то в этот момент (может, реквизит, может, чашку кофе), с уверенностью, что не наделает шума и не попадет в камеру. Но он лишь так думал.
Камера была на мне, когда, скорбящая по утрате, я прилегла на диван, накачанная лекарствами. Фрэнк находился в прихожей. И тут ему понадобилось пересечь дверной проем в противоположной стене и что-то взять. Это было несложно сделать, так как в кадр не попадало. Но над диваном висело зеркало. Глядя на изображение, Дэвид мог видеть зеркало надо мной и то, что отражало зеркало по ту сторону комнаты… И то зеркало, в котором крался обратно к выходу Фрэнк, пытавшийся проскользнуть в дверь, отражалось в моем.
То есть Дэвид увидел его в зеркале над диваном. Как Фрэнк пробирается мимо. Однажды нам придется сделать презентацию в «Пауэр Пойнте» или анимацию, как это было, чтобы все почувствовали магию этого грандиозного казуса. И во время просмотра гораздо глубже проникнуться умением Дэвида различать чудесное в том, чего не должно было быть.
Шерил Ли: Я обожала Фрэнка. Ни один из нас не забудет тот день, когда он показался за спинкой кровати и выглядывал оттуда, пока камера обводила взором комнату и приближалась к нему. Тогда Марк и Дэвид удалились и начисто написали новый персонаж и придумали диалоги. Один из самых восхитительных моментов, которые я наблюдала. Дэвид не стеснялся копнуть глубже, он не списывал со счетов случившееся перед тем, как сказать: «Снято! Фрэнк, брысь из кадра. Мы продолжаем». Его удивительная способность многому меня научила. На роскошном примере ситуации с Фрэнком я поняла, как это важно: уметь поддаваться творческой энергии, что сильнее всех нас, и доверять волшебству в работе.
Кайл Маклахлен: У Фрэнка были длинные волосы и отличительные черты лица. Он был одним из милейших парней, которых вы встречали, и просто прекрасным человеком. Этот трудяга потрясающе оформлял интерьеры на съемочной площадке. Дэвид лишь подумал: «О, это может быть интересным». То, что Дэвид смог уловить, что случайный инцидент принесет пользу проекту, – сродни качеству гения. И с помощью своего видения образа он легко направил «Твин Пикс» в другое русло, расширив рамки повествования.
Рэй Уайз: Я не был до жути напуган, потому что знал Фрэнка как мягкого, добродушного парня. Образ рычащего БОБа шел вразрез с его настоящим характером. Я хорошо общался с Фрэнком и понимал, как тяжело будет откликнуться на его игру и испугаться.
У него были длинные красивые волосы с сильной проседью и лицо, которое хорошо бы смотрелось на монете в пять центов. Его физиономия могла бы быть высечена на горе Рашмор. Он обладал удивительно запоминающейся внешностью, и мне кажется, во всеобщем понимании, именно так должен был выглядеть злой дух. Но нет, лично я его не боялся, это же был Фрэнк. (Смеется.)
Фиби Огустин: Как же меня колотило, пока я шла, осторожно ступая по железнодорожным путям, глядя перед собой [в пилоте]. Во время съемок на мосту меня жутко пугал один из присутствующих. При этом он ничего не делал – просто вызывал неприятные ощущения.
Я позвала Дэвида и спросила у него, что это за человек и должен ли он быть на площадке, потому что побаивалась. А Дэвид тихонько шепнул: «Никому не говори, но это плохой парень». А потом выяснилось, что это был великий Фрэнк Силва! Я познакомилась с ним позже, и он оказался добрейшей души человеком – не имевшим ничего общего с тем, что я вообразила в сцене на мосту, или с Убийцей БОБом.
Фрэнк Силва: Никогда не думал, что буду сниматься в сериале. Об этом сообщили в последнюю минуту, сказав: «Можно тебя на площадку? Ты нам нужен» А когда я пришел и спросил: «Ну-с, что мне нужно делать?» – мне ответили: «Вообще-то не знаю». И я полюбопытствовал: «А Дэвид знает?» Они отозвались: «Наверно». Тогда я пошел к нему и поинтересовался: «Дэвид, что я должен сделать?» А он ответил: «Я еще не уверен».
Мигель Феррер: Ну разве не фантастика: мало того, что парень из художественного цеха неожиданно становится актером, так он еще и получает удостоверение Гильдии киноактеров США и превращается в Убийцу БОБа? Как человек он был совсем не похож на Убийцу БОБа. Как такой нежный, милый, добрый и тихий парень мог обернуться в это существо, вызывавшее дрожь в поджилках? Диву даешься.
Фрэнк Силва: Каждый раз, когда я появлялся в кадре, Дэвид был режиссером. Мы знакомы целую вечность, наша дружба и отношения продолжаются, с ним мне всегда комфортно. Разумеется, я нервничал, но понимал, что ему было нужно. И когда меня позвали на площадку, сказав: «Можно тебя? Будешь сниматься в одной из серий», – я откликнулся: «Ой, ладно, что мне нужно делать?» – «Хм, мы пока еще не знаем, просто приходи». И когда я явился туда, режиссером был Тим Хантер. И я запаниковал: «Только не это! Какой кошмар! Серьезная работа с настоящим режиссером!»
Тим Хантер: БОБ был приятным малым и вовсе не вызывал ощущение страха на площадке. И кажется, я совершил ошибку, пытаясь сделать его устрашающим. Когда я увидел, как Дэвид первый раз поместил его в кадр, это было так тонко и жутко, что я засомневался в своей правоте, заставив неопытного актера гримасничать. От этой сцены пробегал холодок по спине, в то время как я старался нагнать страху. Мне кажется, вышло не совсем удачно. Всегда считал эту сцену одним из показателей гениальности Дэвида, его способность уловить нужное настроение, даже не пытаясь.
Джонатан П. Шоу: Мы обитали в монтажной, ничего не зная о последних событиях. Ходили слухи, что Убийца БОБ на самом деле был декоратором на площадке. И он отлично подходил на роль. Однажды вечером я задержался один в студии в Голливуде, было уже поздно.
В дверь постучали. Я встал и прошел до конца коридора. Темень была, хоть глаз выколи, и когда я включил свет – передо мной стоял БОБ! (Смеется.) Он принес какой-то материал! Я до смерти напугался. Каково было обнаружить его стоявшим за дверью, ни разу его не видев! Да уж, это было непередаваемо. (Смеется.) Еще одна прелесть работы с Дэвидом. До чего же жуткий малый! Идеально подобранный. Он вообще разговаривал?