В первом сезоне «Твин Пикс» Венди Роби предстала в роли неуравновешенной домохозяйки, преисполненной решимости изобрести бесшумные карнизы для штор. В дальнейшем странности ее героини Надин Хёрли должны были только усилиться.
После неудачной попытки самоубийства, Надин приходит в сознание после комы, ощущая себя подростком. Несмотря на то, что она все еще замужем за Большим Эдом Хёрли (Эверетт Макгилл), Надин возвращается в среднюю школу Твин Пикс, пробуется в группу поддержки, присоединяется к команде по борьбе и наивно влюбляется в своего одноклассника Майка Нельсона (Гэри Хершбергер).
Венди Роби: Первый сезон сильно отличался от второго, все, что я там делала – это сбивала Большого Эда с толку. Я говорила себе: «Отлично, вся моя работа – это загонять его в тупик, ошеломлять его.» (Смеется.) Я всегда была спортивной, так что я могу прыгать, скакать, быть подвижной, и все такое, но у меня, безусловно, нет сверхчеловеческой силы. (Смеется.) Я не могу сплющивать металлические колокольчики или гнуть стальные прутья, но тем не менее, они меня отправили в эту школу, в этот «Цирк БОБа», где учат делать трюки в воздухе. Такая школа была в Ван-Найсе, помню, я приходила туда после обеда, и это было очень весело.
Гэри Хершбергер: Как по мне, это было достаточно странно (смеется), но я подумал, что и так весь сезон довольно странный, так что пускай так и будет. Это также добавило множество комичных моментов для меня и моего персонажа, ведь в первом сезоне я совсем не забавный, а, скорее, даже пугающий. Меня это немного беспокоило: «Не слишком ли мы сильно отдаляемся от первоначального образа героя? Ведь это весьма резкий поворот». Но думаю, вы понимаете, ты делаешь то, что тебе скажут, так что я подумал: «Окей! Пусть это будет романтическая комедия».
Венди Роби: Мне приходилось участвовать во всех сценах спортивной борьбы, как и Гэри, но он носил для этого специальные приспособления. Я, конечно же, не могла просто взять и перебросить его через плечо. Его поддерживали, пока я это делала. Это была весьма непростая техника, весьма непростая! (Смеется.) У меня после этого все болело!
Гэри Хершбергер: Помню, мы отлично сработались с Венди. Это был своеобразный скачок; ведь Венди была старше меня. Но это было классно. Мы вместе ввязывались во все эти забавные приключения, ездили на соревнования, а потом с нами произошел несчастный случай, и еще у меня на голове оказалась шляпа… Все эти странности в отеле. Но это был второй сезон, и все становилось все более и более комичным. Наши отношения были веселыми и при этом необычными.
Венди Роби: Весь второй сезон это было будто какая-то сумасшедшая восемнадцатилетка похищала мое тело по утрам, издевалась над ним как могла, а потом возвращала мне его ближе к ночи! (смеется) Не было другого способа проворачивать все это кроме как выкладываться по полной. Я часто случайно ранилась, и у меня болели суставы.
Гэри Хершбергер: Эта роль требовала в основном физической работы. Мы делали приемы по-настоящему, меня бросали на землю, и она наскакивала на меня в течение полудюжины дублей. Хотя я и был в достаточно хорошей форме для этой роли, на следующий день у меня всегда все болело. Мне пришлось немного подкачаться для роли, потому что я не соответствовал параметрам. «Черт возьми, мне нужно быть таким кабаном», – подумал я. Так что к пилотной версии сериала я был в хорошей форме, хотя шея постоянно ныла. Они показали мне что к чему, и я ушел в спортивную борьбу с головой.
Венди Роби: Милая фантазия, в которой Надин жила во втором сезоне, было для нее своего рода подарком или наградой, и это было здорово. Но потом, разумеется, пришлось отнять у нее это и вернуть к реальности. Она хорошо понимала, что потеряла в тот последний момент. Это делало ей честь, и в этом был весь Дэвид, потому что, если вы прочтете эту сцену в сценарии, она покажется забавной, но при этом за ней скрывалась и трагедия, боль, страдания. Она знает, что потеряла, но больше не может жить в мире своих фантазий. Так ее описал Дэвид. Я не могу не быть ему благодарна за это.
Надин занимает ощутимое место в моей карьере. Хотя это была малой составляющей сериала, но если собрать все моменты вместе, получится весьма значимая роль, которую мне дали исполнить. Она занимает большое место во многом и потому, что я играла этого персонажа довольно продолжительное время, но понимала, еще по первому сезону, что скрывалось за внешним поведением Надин – та боль, которую она несла в себе. Я постаралась передать это чувство как можно искреннее. И никогда не играла персонажа, так сильно раненого в душе, как она. По сути, она жила в своем личном огненном шторме безумия.
Смерть в ручке
Джози Пэккард остается окутана тайной на протяжении всего сериала «Твин Пикс», в своем романе с шерифом Трумэном, неудачных попытках убить агента Купера, Кэтрин Мартелл и своего собственного мужа Эндрю. Изначально (в сценарии пилотной серии) эта роль предназначалась другой актрисе, но восходящая международная звезда Джоан Чен (снявшаяся в оскароносном «Последнем императоре» 1988 года) была словно создана для этой роли.
Чад Хоффман: Дэвид Линч хотел пригласить на эту роль Изабеллу Росселлини, с которой, как мне кажется, он в то время имел отношения, а также работал на съемках фильма «Синий бархат». Он привел ее на прослушивание, мы сели, поговорили, и я сказал: «Она отлично подходит». Но потом оказалось, что из-за каких-то проблем она не могла принять участие во всем сериале.
Так что с Изабеллой нам пришлось распрощаться, а затем в какой-то день мне позвонил Марк и сказал: «У нас есть замена для Изабеллы». Я спросил, о ком речь, и он ответил: «Джоан Чен», на что я сказал: «Что ж, актриса она потрясающая». Однако я как раз недавно посмотрел фильм «Последний император», поэтому возразил: «Но описанная тобой героиня напоминает итальянскую графиню! А какая из Джоан Чен итальянская графиня?» (Смеется.)
Джоан Чен: Как помню, мне позвонил мой агент, и я отправилась на встречу с Дэвидом Линчем. Думаю, он подметил меня в «Последнем императоре» в поисках некоего экзотического элемента: эта героиня – чужак в маленьком, очень тесном городке, где все спят под одним одеялом. Я была очень рада этому предложению.
Чад Хоффман: Они изложили историю о том, как кто-то познакомился с ней в Азии и увез ее с собой. Джоан была очень рада этой роли, так что я сказал: «Отлично, так и сделаем». Таким образом, Джоан и попала к нам в сериал. Думаю, в этом был наиболее удивительный момент актерских проб то, что мы заменили Изабеллу Росселлини на Джоан Чен, но это ничего не нарушило.
Джоан Чен: Если честно, лично я не внесла большого вклада [в персонажа Джози]. Мне было понятно, что момент с ней схож с тем, что был в «Синем бархате» – чужак в маленьком городке. Она была незнакомая, таинственная, но я не смогла достучаться до Марка Фроста в попытках внести какие-то нотки со своей стороны. Мы не знали, как будут развиваться наши герои до тех пор, пока не получили сценарий и не пошли сниматься. У меня было желание чтобы, несмотря на то что я не итальянка, сценарий бы писался так, будто героиня итальянка. Это было бы куда интереснее.
Пайпер Лори: Когда я в первый раз увидела Джоан Чен, это было в бизнес-офисе в тот же день, когда я впервые встретилась с Марком и Дэвидом. Мы сидели рядом в комнате для ожидания и старались не обращать внимания друг на друга. Я не знала, кто она такая, лишь отметила, что она очень красивая и каким-то образом связана с шоу. Как и я, она не слишком общительна на съемочной площадке, можно сказать, стеснительна. Она приходит именно ради дела, ради съемок.
Джоан Чен: Пайпер меня немного напугала. (Смеется.) Она была такой внушительной дамой, впечатляющей и загадочной одновременно. У нее была аура ветерана Голливуда, но она была очень дружелюбна. В гримерке она много болтала, но тем не менее атмосфера все равно была немного сковывающей.
Пайпер Лори: Я считаю, что играть вместе с Джоан Чен великолепно. Она давала мне пищу для развития персонажа, особенно в последующих сериях, где стала моей домработницей! (Смеется.) Даже мысли об этом вызывают у меня смех. Было непросто снимать эти сцены, настолько абсурдными они были! Мне понравилось ее решение играть свою героиню в качестве домработницы как очень гордую и скромную.
Джоан Чен: Все выглядело естественно, не думаю, что это было таким уж неожиданным поворотом [что Джози стала служанкой Кэтрин]. Думаю, у всех у нас есть такая способность – играть в соответствии с ситуацией. Она оказалась в таком положении, что ей пришлось действовать определенным образом, но, очевидно, в глубине души она осознавала, что не будет подчиняться вечно.
Думаю, это было интересно, что на протяжении всего сериала мы не знали точно, что нас ожидает и что сокрыто внутри нас. Обращаясь к тому времени, я понимаю, что у нас у всех как у людей имеется такая способность – оказавшись в отдельной ситуации, начать делать то, чего раньше мы бы и представить не могли.
Майкл Онткин: Когда я в первый раз увидел Джоан Чен, она спокойно и аккуратно складывала фигурку оригами. Я был мгновенно поражен. Очевидно, Дэвид тоже. Его вводный крупный план, изображающий ее перед зеркалом в комнате наверху, отлично представляет знойную, заставляющую сердце замирать в истоме, ее героиню в «Твин Пикс». Это один из самых значимых образов всего сериала.
Играя роль шерифа, я намеренно допускал ошибки в наших совместных с ней сценах, чтобы понадобилось снимать дополнительные дубли. Есть также определенные пространственные приемы, благодаря которым, по техническим причинам, потребуются дополнительные дубли. Да, это было нагло и непрофессионально с моей стороны. В то время меня никто не выгонял за такое, но будет бредом, если я скажу, что мои выходки остались незамеченными на съемочной площадке.