Увидев в глазок подругу, открываю ей двери.
— Уже спишь? — спрашивает она, переступив через порог и меняя одни тапочки на другие.
Понятно, что мой логичный ответ ей не нужен. Она бойко идет на кухню, садится на стул, бросает взгляд в окно, за которым танцуют снежинки, и что-то уныло бормочет себе под нос.
— Ты хочешь порефлексировать в одиночестве или расскажешь мне, что случилось? — включаю на кухне свет, так как она забыла это сделать, и располагаюсь на стуле напротив.
— Оль, — подруга переводит взгляд на меня и на полном серьезе интересуется, — ты когда-нибудь ощущала себя извращенкой?
— Пару раз, — чуть подумав, сознаюсь я, — когда бабушке удавалось настоять на том, чтобы я все-таки надела ее красную шляпу.
Катерина разочарованно вздыхает и снова посматривает в окно.
— Ты что, — решаю помочь ей, — хочешь повторить опыт сразу с двумя?
— Я так не замахиваюсь, — хмыкает она. — Тут бы с одним… только так же, без обязательств. Вот ты знала, как трудно найти мужчину для несерьезных отношений?
— Пока не пыталась.
Она кивает, видимо, вспомнив, что у меня было всего двое мужчин, и оба раза доходило до совместного проживания.
— А я попробовала, — говорит Катерина. — Три свидания, и все три с нулевым эффектом.
— Они что, отказались? — не верю я.
Во-первых, подруга у меня симпатичная. А во-вторых, по мнению многих женщин, мужчины ведь только и мечтают о том, чтобы было быстро, разово и без претензий.
— Это я отказалась, — сознается Катерина. — Представляешь, вот мы сидим, общаемся. И пока я раздумываю: понравится ли мне с ним, стоит ли он того или это будет потерянный вечер… В общем, один начинает рассказывать, сколько у него комнатных растений, как за ними ухаживать и проверяет: запомнила ли я. А второй начинает описывать все прелести своей бытовой техники, перечисляя программы стирки стиральной машинки и отличие новой микроволновой печи от старой.
Отмахиваюсь от мысли, что первым был наш сисадмин. Вряд ли они знакомы. К тому же, он бы обязательно упомянул черепаху и скорее рассказал о методе ее кормления и рационе питания, чем о цветах, которыми занимается мама.
— А третий? — у меня даже сон как рукой сняло.
— А третий начал рассказывать, что не всегда, примерно раз в неделю он может очень громко храпеть во сне, ему даже иногда по батарее соседи стучат. И тогда мне нужно будет его растолкать, чтобы он перевернулся на другой бок. Ты понимаешь, что происходит? Я об одном думаю: максимум приятная ночь, представляю, как это будет, в каких позициях и все такое. А они в это время строят на мой счет серьезные планы. Вот я и почувствовала себя как-то…
— Это не извращение, — веско говорю я, заметив, что она стушевалась. — Это всего лишь различие во взглядах на жизнь.
— В любом случае, — Катерина заметно приободряется, — у меня было такое чувство, что если я задержусь на свидании еще хотя бы на час, уйду с обручальным кольцом на руке! Нет уж, такое мне подходит. В конце концов, их трое, а у меня всего два безымянных пальца. И потом, с серьезными отношениями я решительно завязала. Пришлось бросить их всех.
— Жаль, — хмыкаю я.
— Надеюсь, меня? — строго интересуется Катерина. — Все-таки три вечера прошли зря.
— Соседей твоего «храпуна», — честно признаюсь я.
Мы смеемся, и вечер уже не кажется тяжелым и ужасным. А после бокала вина, которое мы себе позволяем, так как обе в той или иной мере пострадали от жестоких мужчин, вообще все кажется куда проще и правильней.
— Да-а… — тянет задумчиво Катерина после второго бокала вина. — Жаль, что я тогда так быстро сбежала из клуба. Непродуманная стратегия. Растерялась. Поцелуи сразу двоих, конечно, заводят, но дальше… Надо было одного Алладина выставить, а второго оставить. И в моде он разбирается, и не жадный, и классно целуется, и экспериментировать любит, и девушек явно предпочитает чуть постарше себя. И на горшке с конфетой меня ни разу не видел. Одни плюсы, в общем. Но теперь-то где его встретишь! Кстати, Оль, а ты бы хотела еще раз увидеть своего джинна? Эх, все-таки сказочный выдался тогда вечер! Поначалу казалось, что несуразный, а теперь…
Я вздыхаю.
Потом поднимаюсь, открываю бутылку вина, достаю оставшееся мороженое и после дозы приятного, наконец-то рассказываю и том, что бывает, когда сказка нагло врывается в твою жизнь.
Все время, пока я говорю, Катерина перебивает меня лишь ахами и вздохами. А потом заявляет, что разочарована своей нудной профессией. У них вот в фирме таких приключений не бывало ни разу! И как теперь возвращаться в эту трясину? И название у них скучное, и вообще…
Ее шеф должен мне как минимум премию, потому что мне достаточно описать свой обычный рабочий день в компании с красивым названием, чтобы подруга снова полюбила свою работу.
Ну и какой-нибудь бонус от моего руководства тоже не помешал бы, потому что Катерина клятвенно обещает, что отныне их компания будет заказывать воду только у нас. Не знаю, что ее подталкивает к такому решению — возможно, всего-навсего мучает жажда после вина, но я тут же вручаю ей контакты отдела продаж и с чистой совестью выставляю за дверь.
Н-да, время ближе к полуночи, а у меня еще куча дел… где-то помнится, у меня было кое-что подходящее…
Шкаф, который не ожидал нападения в такое позднее время, примерно полчаса гоняет меня по полкам, а потом все-таки позволяет обнаружить искомое. Ну вот, покрутив в руках вещи, прихожу к выводу я: это именно то, что нужно.
Утром я встаю на полчаса раньше обычного, облачаюсь в классические черные брюки, даже со стрелками, надеваю строгую белую блузу, и ухожу на работу. К такому дресс-коду не придерется никто!
Я вообще подозреваю, что про дресс-код было сказано так, подразнить, не всерьез. Но стоит только войти в офисное крыло, которое занимает наша компания, чтобы понять, что я ошибалась.
Похоже, что приказ не только был издан, но и донесен до ведома сотрудников. Иного объяснения увиденному у меня просто нет.
Во-первых, несмотря на то, что у нас хватает любителей свалить опоздание на городские пробки, а я сегодня специально пришла на полчаса раньше, офис отнюдь не пустует.
А во-вторых, проходя мимо кабинета программистов, я вижу, что в костюмах пыхтят уже оба. Причем, у Артема такое скорбное выражение лица, как будто вчера он все-таки не успел добежать и вовремя покормить свою черепаху. И заметив меня, рукой он машет вяло, что больше похоже не на приветствие, а прощание.
Главный программист остается верен себе в том, что не замечает ничего, кроме техники.
Но это ладно. А вот по коридору на высоких каблуках дефилирует наш менеджер Таня. На лице не только непривычная для нее улыбка, но и румянец, глаза горят, юбка короче и более обтягивающая, чем вчера, блуза просто умоляет: да расстегни ты меня уж совсем, к чему имитировать, что пуговицы для чего-то нужны!
К Тане неспешной походкой приближается Инга, которая явно решила обойти подругу, и у нее обтягивающий не только низ, но и верх, и не видно ни пуговиц, ни замочка.
Понятия не имею, как она втискивалась в это платье. И уж тем более не мое дело, как она будет из него выбираться вечером, после трех чизбургеров и порции жареной картошечки, на которые каждый день налегает.
Марину, третьего менеджера, за закрытой дверью не видно, но сомневаюсь, что она отстала от коллектива. Я мало с ней знакома, но видно, что характер у нее покладистый, и она легко поддается внушению.
Заметив меня, девушки выдавливают приветствие и снова принимаются так азартно шушукаться, словно затевают переворот. При этом в их кабинете телефоны разрываются от звонков — один человек не успевает обработать такой объем информации.
Так, ладно, это их дело. И с одной стороны, мне даже лучше, если заказов поступит меньше, так как в мои обязанности входит и набивка накладных на отгрузку.
Насмотревшись на изменения в коллективе, дверь в бухгалтерию я открываю с опаской, и в первый момент даже могу поверить своим глазам! Но, оказывается, есть в мире вещи, которые никогда не меняются!
Марья Ивановна пьет чай с конфетами, сидит в длинной джинсовой юбке, к виду которой я успела привыкнуть, на ней клетчатая рубашка, и пуговиц расстегнуто ровно столько, сколько позволяют приличия.
— О! — одобрительно осмотрев меня, издает она радостный возглас. — А я всегда говорила, что у нас серьезный отдел. И в отличие от других, нам незачем демонстрировать рвение и лояльность. Все и так знают, что у нас работы хватает, и пока нам хорошо платят, мы всегда на стороне руководства!
Говоря о том, что у нас много работы, она шуршит оберткой от очередной конфеты, и щелкает мышью так усердно, что явно попутно раскладывает пасьянс. Но лично я придираться не стану, и не знаю никого в нашей фирме, кто бы рискнул, если честно.
По-моему, все уже убедились: авторитета Марьи Ивановны хватает не только, чтобы отбиться от всех, но и чтобы отбить у всех бутерброды.
Пока начальница продолжает пить чай, я подхватываю папку с отчетами, зарплатные ведомости и спешу отнести их в кабинет руководства. Вряд ли «сова», которая привыкла к ночному образу жизни, резко сменит свои предпочтения, думаю я. А кабинет директора на ключ никогда не закрывается. Одна из причин заключается в том, что у нас все на доверии, а вторая — что все ценное хранится в бухгалтерии, у нас даже сейф для этого есть.
Настроение отличное. Я радуюсь тому, что все так удачно продумала. Придет новый шеф — а у него на столе уже отчеты и ведомости. Просил? Пожалуйста. Речи о том, чтобы доставить все это в его присутствии не было.
Пока иду по коридору, чувствую за спиной усиленный шепоток и такие горячие взгляды, как будто пробиваюсь на запретную территорию. У кабинета директора притормаживаю, перекладываю папки на одну руку, на радостной ноте, что вот как ловко я все придумала и через минуту уже буду свободна, распахиваю дверь, и…