ак и я. Но я не могу позволить снова этому случиться, просто с ума сойду от горя.
- Вот и вся правда, Назар. Если это делает меня актрисой, пусть так. Хочешь тр*хнуть меня? Прости, в этот раз не получится. Я не переживу этого дерьма снова.
- Бобер, я не знал, - его голос тихий, мужчина кривится, словно ему больно. – Костя… какого дьявола этот придурок не сказал мне о твоей дочке сразу? Почему не рассказал, что с тобой случилось?
Мне смешно. Смотрю на него, не веря… неужели это единственное, что волнует его?
- Костя тоже не знал, что меня изнасиловали.
- Бобер, ладно, - выставив вперед ладони, делает шаг навстречу. – Поиграли, и хватит. Давай, спускайся.
- Нет, Назар, я не спущусь, - отрицательно машу головой, пододвигаясь ближе к краю.
- Бобер, да, я урод, согласен. Злись на меня, но я не насильник ни хрена. Я думал... - он в замешательстве. Сжимает ладонями виски, злясь. – Бл*дь, я такое дерьмо о тебе думал… просто... давай так, - снова выставляет ладони вперед. - Я ухожу. Открываю дверь, покидаю кабинет, и ты меня не видишь. Просто спускайся с этого чёртового подоконника, - рычит, выходя из себя.
В груди все еще болит, но уже получается сделать вдох. Мне становится немного спокойней. Не знаю, почему я верю ему. Но в его глазах сейчас нет и капли игры. Он откровенен со мной. Впервые за все время Рахманов говорит правду, я чувствую это. Я пытаюсь обернуться. Делаю шаг, но в следующий момент нога соскальзывает с подоконника, и я лечу вниз, чудом уцепившись за край окна рукой. Мне больно. Пальцы соскальзывают. Еще секунда, и я разобьюсь. Только сейчас до меня доходит, что я натворила. Соня. Как же я оставлю ее одну? Страх и паника заполняют меня. Прикрываю глаза, прощаясь с жизнью, а в следующий момент крепкая хватка сжимает запястье моей руки.
- Бобер, помогай, - рычит, напрягаясь, что есть сил, пытаясь вытянуть меня обратно. Спустя несколько секунд он таки затягивает меня обратно. Вцепившись в него мертвой хваткой, прижимаюсь очень крепко. Меня трясет. В глазах - ни капли слез, но внутри, словно секунда до взрыва – все затихло. Стоит моим ногам оказаться на твердой поверхности пола, он немного отстраняется.
- Полетать вздумала? Совсем чокнутая, Бобер? – сквозь стиснутые зубы, прожигая меня гневным взглядом. – Сказал же, не трону, - резким толчком откидывает назад мое тело. Ударившись спиной о поверхность стены, сползаю безвольной массой на пол. Прижав к груди колени, сотрясаюсь от беззвучных рыданий, сквозь пелену перед глазами смотрю на спину удаляющегося Рахманова.
Глава 12
Лейла
Я не помню, как добралась до выделенной мне комнаты. Словно не в этой реальности находилась. Пришла в себя, лежа на подушке и утопая в слезах.
В дверь постучали. Испуганно вздрогнув, я только сильней закуталась в одеяло. Открывать никому не хотелось. Возможно, если я буду тихой, они уйдут.
Мне было так больно, так обидно. Костя... как он мог так поступить? Стоило мне подумать, что есть в этой жизни хоть один человек, которому я дорога, тут же получила жесткую пощечину от судьбы. Неужели все было ложью? Игрой с самого начала. Противно-то как… за деньги… Все до одного в том ужасном клубе играли свою роль. И Эля, и Костя. Будто марионетки, управляемые бездушным и бессердечным кукловодом Рахмановым. От понимания всей ситуации, от понимания того, что я жила все это время в розовых очках, мне становится тошно. Я не знаю, что делать дальше. Не знаю, как собирать себя снова по кускам. Я просто должна встать и уйти отсюда. Убраться подальше от этого человека, чтобы больше никогда в своей жизни не встречать его на своем пути.
Страх от пережитого там, в кабинете, осознание того, что я только что чуть не распрощалась с жизнью, не оставила свою дочь сиротой, накрывает волной. Мне становится так горько, так стыдно за себя. Как я могла так рисковать собой? В тот момент я была разбита, находилась в таком состоянии, что позабыла напрочь обо всем. Ничего не имело значения… абсолютно ничего.
Слезы душат, заставляя все тело дрожать. Стук в дверь не прекращается, становится громче.
- Лейла, открой. Не то мне придется выбить эту дверь, – раздается с той стороны женский голос. Катя. Можно подумать, у нее хватит сил выбить дверь. Но с другой стороны… она может позвать кого-нибудь на помощь. И, не дай бог, это будет Назар. Буквально отдираю себя от постели. Приблизившись, отворяю щеколду.
- Выглядишь дерьмово, - заключает девушка, окинув меня изучающим взглядом. Потеснив меня, проходит в комнату.
Не имея ни сил, ни желания отвечать ей, возвращаюсь в постель. Я знаю, Катя очередной посланник Рахманова. Ее слова будут точно такой же фальшью, как и всех окружающих. Черт, нужно сваливать поскорей отсюда, но я чувствую себя абсолютно разбитой.
- Назар просил принести тебе поесть, - произносит девушка, приседая на край матраца. – В общем, если кушать захочешь, добро пожаловать в кухню, - сложив на груди руки, придирчиво рассматривает меня. Ничего не отвечаю. Молча закрываю глаза, надеясь на то, что Катя поймет намек и уйдет.
- Еще шеф сказал, что сегодня ты можешь остаться здесь, а завтра с утра сюда подъедет его водитель, отвезет тебя в город, посадит на самолет, - раздается в тишине Катин голос. Ее слова заставляют меня злиться.
- Не собираюсь я здесь до утра торчать. Уйду сама, а начальнику своему передай, что от него мне ничего не надо.
- Прям, совсем ничего? – в ее голосе так и сквозит недоверие. - Он тут денег передал, сказал, что это твой... моральный ущерб, - приоткрыв глаза, вижу, что Катя, потянувшись, оставляет на тумбочке плотно набитый конверт.
- Верни ему обратно. Или себе возьми, мне все равно, - отвернувшись на другой бок, накрываюсь с головой одеялом. Думаю о том, что Рахманов в своем репертуаре, все только деньгами готов решать.
- Ух, ты… гордая, - протягивает насмешливо Катя. – Ну, да ладно. Чужого мне не надо. Отдам ему, - поднимается, поправляя одежду, окидывает меня хмурым взглядом. – Слушай, мне, конечно, все равно, я тебя не знаю, но сама ты даже при огромном желании отсюда не выберешься. В лесу заблудиться - на раз-два, а там куча всякой нечисти… так что, я бы на твоем месте, хоть и скрепя сердце, но приняла бы предложение Рахманова. Сейчас уже шесть вечера. Осталось-то прождать чуток. Погуляй, сходи к бассейну. В доме полно интересных мест. Назар обещал не трогать тебя. Так что, можешь быть спокойна. Если бы хотел, все сделал бы давно…
- Ты знала, да? – спрашиваю ее, приподнимаясь на постели. Приняв сидячее положение, убираю волосы с лица.
- Знала о чем? – хмурится девушка.
- О его пари, о том, что он специально все подстроил, - даже сейчас слова об этом выходят с болью.
- Подстроил что? – продолжает недоумевать Катя, а мне приходится сглотнуть, чтобы собраться с силами.
- Этот праздник… он хотел затащить меня в постель.
Девушка молчит. Некоторое время продолжает смотреть на меня удивленно. А потом вдруг начинает смеяться.
- Не знаю, что ты там куришь, милочка, - произносит, давясь хохотом. – Но у Назара сегодня день рождения. Он бы и так его здесь отмечал, как делает это каждый год. По поводу «затащить в постель» не знаю, у нас никогда не было общения в такой плоскости. Я сразу показала этому мужчине, что кроме деловых отношений ему ничего не светит, - говоря это, Катя выглядит донельзя довольной собой. Мне становится смешно от ее самоуверенности. Но я молчу, мне совершенно не хочется вступать с ней в передряги.
- Я знаю Рахманова давно. Он никогда не гоняется за девушками… Те вешаются на него сами. Так что не думаю, что он стал бы выдумывать какое-то пари или, того хуже, брать тебя силой.
Она замолкает. А я прячу взгляд, не желая продолжать с ней общение. Эта девушка такая же лгунья, как и ее шеф. И я устала от всего этого дерьма. Просто хочу домой.
- В любом случае, слова шефа я передала, дальше решать тебе, - пожав плечами, она направляется к выходу, наконец-то оставляя меня одну.
Спустив ноги с кровати, откидываю в сторону одеяло. Несколько минут сижу в полной прострации. Что делать? Как поступить? На глаза попадается белый конверт, оставленный Катей на тумбочке. Первый порыв – хочется схватить и разорвать его содержимое на тысячу кусочков. А еще лучше - пойти и бросить в лицо Рахманову. Рука до сих пор горит от пощечины, врезанной ему там, в кабинете. И я абсолютно не жалею о своем поступке. Если бы выдалась возможность, влепила бы еще парочку.
Злость. После пережитого испуга это чувство волнами накатывает на меня. Какой же он подонок. Рахманов словно куклами играет нами, нашими судьбами. Ненавижу его. До трясучки.
Вскочив, хватаю конверт, срываясь в сторону выхода. Но потянувшись к двери, останавливаюсь. Замираю.
Ну, и что я собираюсь делать? Пойду сейчас, брошу деньги ему в лицо. Станет ли мне легче? Все эти страдания, все проблемы. Моральная компенсация, говорит? Ну, и отлично. Эти деньги ой как пригодятся мне и Морковке. Просит до завтра подождать? Что ж, видимо, другого выхода у меня нет. Хватит эмоций, я уже раз поддалась им и доверилась Косте, и что вышло? Впредь буду думать головой.
К ночи я немного отошла. Все это время лежала в постели и свыкалась с новым положением вещей. Вспоминала последние месяцы своей жизни, пытаясь понять, как я могла допустить подобное? Как я могла не заметить, что мной все это время играли?
Костя казался таким добрым и заботливым. Неужели все слова, взгляды и объятия – все чистая ложь… Теперь стало понятно, как Рахманов без труда находил меня, выискивал. А я так переживала за Костю, глупая. Верила ему. Боже, получается, что Рахманов единственный, кто был со мной честен все это время. Он один говорил то, что думал, ничего не скрывая.
Когда за окнами смеркается, мой желудок начинает бунтовать от голода. Поднявшись с постели, игнорируя головокружение, подхожу к окну. Отдернув занавеску, выглядываю во двор. Со стороны улицы слышны громкие крики веселящегося народа, плеск воды в бассейне и звон бокалов. Надеюсь, что в доме осталось немного гостей. Думаю, получится пробраться в кухню и перекусить. Умываюсь в ванной комнате и переодеваюсь в свою одежду. Странно, только сейчас понимаю, что весь день провалялась в форме обслуживающего персонала. Сбросив в сторону предметы одежды, смотрю на жалкую кучку тряпья. Гадко мне. Да так, что снова руки трястись начинают. Самой от себя противно. Я как жертва. Жалкая, пугливая. Сижу тут и дрожу от страха, пока хищники вольготно расхаживают снаружи. Делают все, что им заблагорассудиться. Нет. Не хочу я больше быть жертвой. Не собираюсь сидеть тут и бояться. Я ничего плохого не сделала. Виновник всей ситуации - Рахманов. И мне совершенно не стыдно, что я вывалила на него всю грязь своей жизни. Смешно, но он единственный, кому я рассказала о случившимся. И, честно говоря, в какой-то степени даже полегчало. Словно камни, что тянули меня все это время вниз, вдруг сброшены.