- Езжай домой, отдохни. Ты на нервах весь. Сутки не спал. Завтра придешь, и мы все обсудим.
- Я без этого урода не уйду. Позови его сюда. Скажи, чтобы больше…
- Назар, - Эдик перебивает мою гневную тираду. - Мне придется вызвать охрану. Не доводи до этого…
***
Не знаю, как добрался до дома и не разъе*ал тачку. Под двести гнал. Перед глазами пелена, руки тряслись, как у паралитика. Набрал номер Кости. Недоносок будет у меня, как только от Лейлы выйдет. Пусть попробует что-то скрыть или попытается снова запудрить мозг Бобру. Шею сверну слизняку.
Дом был все еще полон народу. Обдолбанные придурки мелкими стайками перебирались из комнаты в комнату. Пройдя в гостиную, цепким взглядом просканировал помещение. Лика сидит на диване в компании своих подружек.
- Вставай, - рычу, приблизившись. Сучка поднимает на меня испуганный взгляд. Увидев выражение моего лица, понимает все без слов.
- Назар, я ничего ей не делала, - восклицает возмущенно, а в следующий момент взвизгивает.
- Поднимайся, бл*дь! – схватив ее за рукав, резко тяну вверх. Всхлипнув, Лика все-таки следует за мной.
- Сумка твоя где? – бросаю, не оборачиваясь. Ей богу, если снова посмотрю на нее, придушу, к чертям. От злости последние крохи разума теряю.
- Что? – слышится за спиной ее тихий голос.
- Говорю, шмотки твои где? - резко потянув ее вперед, отпускаю. Впиваюсь гневным взглядом.
- У двери, - произносит шепотом, испуганно вздрогнув.
Киваю. Снова схватив ее за плечо, веду к входной двери.
- Раздевайся, - бросаю командным тоном. Отвернувшись, разминаю шею, пытаясь хоть немного успокоиться.
- Что?
Бл*дь, как меня бесит ее стойкое нежелание слушать меня.
- Ты слышала. Раздевайся, - говорю, не поворачиваясь.
- Я не стану этого делать, – отвечает дрожащим голосом. Пытается играть в независимость и гордость. Что ж, это последние минуты существования таковой. Пусть прощается, потому что сейчас я разнесу эту высокомерную суку, покажу ей ее истинное место.
- Станешь, - повернувшись, прохожусь намеренно ледяным взглядом по ее фигуре. - Или я сейчас сам сорву с тебя тряпки и продемонстрирую всем твои уродливые сиськи, - возвращаю ее же слова. Она догадывается. В ее глазах вспыхивает понимание ситуации.
- Ты смотрел видео, да? Это была просто шутка, прости меня, Назар, - подавшись ко мне, пытается дотронуться. Смахнув ее руки, ухожу от контакта.
- Да, смотрел. Каждый кадр ср*ного видео! – рычу, сатанея с каждым произнесенным словом. Долбанные уроды! За двое суток я просмотрел раз сто эту ср*ную запись. Я видел ее перепуганные глаза, ее затравленный вид, их ядовитые смешки. Эти кадры в кровь мне впитались, и ничем уже не вытравишь. Ненавижу себя за то, что подпустил к ней. Они разрушили ее, сломали. А я помог.
- Раздевайся! – кричу на нее. От собственного рева глохнут уши. В доме воцаряется тишина. Я чувствую многочисленные взгляды, обращенные на меня. И плевать. Лика смотрит на меня, как загнанное животное. Но она не обманет меня своей игрой. Я знаю, кто она – гиена. Любительница поиздеваться, потравить девчонку. Решила, что ей все позволительно. Вот только она допустила огромную ошибку, обидев мое. Покусившись на то, что принадлежит мне.
Она понимает, что я не отступлю. У нее нет выхода. Смотрю на то, как дрожащими руками она стягивает с себя платье.
- Лифчик тоже, – командую после того, как ее одежда оказывается лежащей на полу. Окидываю ее взглядом – тошнит. Как меня раньше-то не воротило от нее? От себя. Чокнутая стерва. Послушно стягивает бюстгальтер, остается в одних трусах. Забираю сумку, лежащую на полу, шмотки ее откидываю в сторону.
- Забирай дерьмо свое и возвращайся домой, Лика. Твои выходные подошли к концу, - вручив ей сумку, распахиваю входную дверь. Она остается на месте, прижимая к груди свои вещи.
- Но как же я доберусь? – сотрясается от рыданий.
- Автостопом прекрасно доберешься. Но можешь прогуляться. По лесу,- улыбнувшись, подмигиваю, указывая рукой во двор. Надоела. Пусть скорей валит.
- Назар, прекрати. Это уже слишком, – за спиной раздается голос Паши, от звучания которого по венам пробегает жар.
- А я о тебе совсем забыл, - нервный смешок срывается с губ. - Ты же инициатором был вашего веселья, - повернувшись, наступаю на него.
- Наз, мы все виноваты, - пытается выглядеть храбрым, но трусливо отступает. - Хреново спихивать на других свою вину. Да и вообще, Лика то тут при чем? Ты, бл*дь, совсем спятил из-за этой прислуги.
Секунда. Ни хрена не понимаю. Не контролирую себя. Вижу, как движется моя рука. Касается его виска. Вторая - челюсти. Снова комбинация, Паша летит на пол. Я сверху. Молочу ублюдка, выплескивая всю злость и боль.
- Отпусти его! – кричит кто-то. Потом меня хватают за руки, оттягивают. Слышу рычание, понимаю, что это я. Будто зверь, готовый кинуться в любой момент. Перед глазами - кровавая пелена. Меня ни хрена не отпускает. Внутри будто пружина, сжатая до предела. Разрывает от гнева. Схватив первое, что попадется под руки - оставленную рабочими деревянную кувалду, поднимаю ее вверх. Размахнувшись, бью по стене. Снова и снова. Кричу. Вою во всю глотку, до боли в гортани.
Деревянные щепки и палки летят во все стороны. Осколки стекла вонзаются в руки. Вокруг крик и испуганные возгласы, но ни одна тварь не решается приблизиться ко мне. Но мне ср*ть. С каждым ударом из груди что-то выходит. Я высвобождаюсь. Выпускаю на волю пожирающего меня демона.
***
Она так и не захотела меня видеть. Ни на следующий день, ни после. Каждый раз, стоило мне открыть дверь ее палаты, у девчонки начиналась дикая истерика. Сколько я ни храбрился, ни решал не обращать внимания на ее слезы, а просто сесть и рассказать обо всем, не мог. Стоило увидеть ее такую - затравленную, сгорбленную, испуганную, слова не мог вымолвить, перехватывало глотку. С Костей, как оказалось, она тоже особо не разговаривала. Он пытался ей что-то объяснить, но девушка и слышать ничего не хотела. Попросила у него только телефон, связалась с дочкой.
Жил под ее палатой. От обуреваемой злости готов был придушить всех вокруг. И себя в первую очередь. Я не знал, что делать. Оказалось, после суток, проведенных в лесу, у Лейлы начался пиелонефрит. Через три дня ей стало немного лучше, и девчонка начала требовать отпустить ее. Хотела уехать домой. К дочери. Врачи были непреклонны.
Лейла плакала постоянно, и каждая секунда ее боли отдавалась во мне. Я ненавидел себя. Как зверь в клетке, метался по больничному коридору, силясь придумать хоть что-то. Она ведь не подпускала, не давала помочь. Тогда я и додумался до этого. Поговорил с Костей, сказал, что он должен отвезти ее домой. Рядом с барменом у нее хотя бы слез не было. Я поговорил с врачом и заверил его, что Лейла будет дома принимать антибиотики. Он просто должен был дать ей выписной лист. Если нужно, мы перевезем ее в нашу больницу. Не думаю, что дорога как-то скажется на ней. Док согласился. Сделал все, что нужно, и уже к вечеру третьего дня мы были в пути. Я отдал Косте свой кроссовер, вручил ему деньги, попросил незаметно вложить их в ее сумку. Я знал, что она ничего не примет от меня, но должен был попытаться.
В дороге у нее поднялась температура, и по прибытию в город Лейлу сразу отвезли в больницу. Там ее поместили в ВИП-палату. Я приставил к ней лучший медперсонал. Девушке нужно пройти полный курс лечения, и все должно наладиться.
В городе - как мог, пытался не думать. Отвлечься. Костя был на связи двадцать четыре на семь. Он должен был докладывать каждый шаг Лейлы, все, что происходит там, в больнице. Сам же пытался отвлечься. Делал все, что угодно, лишь бы не сорваться к ней. Понимал, сейчас ее не стоит трогать. Нужно дать время остыть. Но, как бы то ни было, Лейла должна была знать правду.
- Наз, приехали, чего завис снова? – толкает в плечо Тема. Повернувшись, смотрю на него удивленно. Серебряков лыбится и сияет, как чертова новогодняя елка. Выглядит как идиот, ей богу. Хотя я должен был уже привыкнуть за эту неделю. Как только у него с прокуроршей все наладилось, друг словно отупел. Ей богу, он напоминает мне счастливого пони, скачущего по радужной лужайке.
- Приехали, говорю, пойдем, - усмехнувшись, он выходит из машины. Следую за ним. Осмотревшись по сторонам, понимаю, что мы в центре. Серебряков привез меня в итальянский ресторан. Мать его, Артем, что с тобой творится?
- А че, мы в клубе пожрать не могли? У меня хорошая кухня, - рассматриваю придирчивым взглядом вывеску и витрину заведения. Сунув руки в карманы джинсов, переминаюсь с пяток на носки. Честно говоря, есть совсем не хочется. Если только накатить немного.
- Аня любит это место, - бросает, не оборачиваясь, словно ни в чем не бывало, продолжает идти.
- Аня любит… японский бог, Серебряков, когда ты стал подкаблучником? - у меня вырывается возмущенный возглас.
- Назар, не гони. Пойдем, поедим, расслабимся.
Покачав головой, прохожу за ним. В самой глубине зала устраиваемся за крайним столиком. Нас уже ждут Аня с подругой и Влад, водитель Темы. Перекидываемся с Анькой парой фраз. После вчерашней совместной ночлежки прокурорша решила, что мы друзья. Да и черт с ней. Пусть думает, что хочет, не до нее. Телефон в руке начинает вибрировать, вырывая меня из мыслей.
«Назар, есть новости. Нужно поговорить. Костя».
Пальцы скользят по экрану, набираю ответ незамедлительно.
«Подъезжай в «Рому». Набери, как будешь здесь».
В голове тут же сотня вопросов. Что случилось? С Лейлой? Бл*дь, устал от качелей этих. Вчера первая ночь была, когда я более или менее спал. И то, потому что залился спиртным, как свинья. Угораздило же меня подписаться на поход с Анькой на тусовку. Знал же, что отчим там будет. Ублюдок полез ко мне со своими просьбами. Удивил. Что такого может случиться в его гребаной жизни? Да если и так, даже если у него проблемы, клал я на них. Пусть сдохнет, мне плевать.