— О боже, и правда. Как я смогу пережить такой позор?
— Вот же маленькая… — он замялся, пытаясь подобрать наиболее подходящее ей название.
— Я начинал смотреть этот сериал, он и правда довольно уютный, — примкнул к рядам защитников Эрнест. Дотянулся до её лица и дёрнул за прядь на чёлке. — Не бойся, тут столько рук — выбирай не хочу.
— Фу, бить ниже пояса — это так некрасиво, — со скупой улыбкой прокомментировала София и поправила чёлку. После чего прижалась к боку Брэнди и весело протянула, заглядывая ей в глаза: — Я выбираю твою руку!
— Я бы обрадовалась этой чести, не знай, в каких тисках ты её сжимаешь в момент испуга. Нет уж. Я тебе не дам искалечить свою драгоценную конечность. Над парнями издевайся.
— Это так жестоко с твоей стороны… Ты разбила мне сердце.
С первых секунд, когда колонки затопили комнату пением ночных цикад, сразу стало ясно — сейчас их будут пугать. Дальше камера переключилась на безлюдный коридор с мигающими лампочками, медленно приближаясь к двери, и вылетел первый скример. Она вроде готовилась к чему-то громкому и резкому, но когда дверь распахнулась, то всё равно дёрнулась, едва не выбив из рук Брэнди миску.
— Эй! Тут же ничего ещё нет! Просто мужик бежит по коридору!
— Вижу, и от этого лишь обиднее, — буркнула София, с ногами забравшись на диван. А когда мужчина добежал до тупика и нервно ткнул несколько раз кнопку лифта, она рефлекторно отодвинула и повернула голову, чтобы искоса кидать насторожённые взгляды на экран. Чем активнее он бил по кнопке, тем тревожнее ей становилось.
В какой-то момент захотелось совсем закрыть глаза. Но на первой минуте фильма так делать было слишком стыдно.
Наконец, лифт приехал, и мужчина забежал в него. Встал по центру, смотря на коридор в мигающем свете. И снова режиссёр применил фишку с приближающимся кадром. А дальше появился странный звук, похожий на рычание и, плюнув на гордость, София закрыла лицо — почти не вздрогнула, когда несчастного настигло чудовище.
— Трусишка, — усмехнулся Эрнест и протянул ей руку. — Я готов пожертвовать своей конечностью.
— Эй, — Кевин окликнул Брэнди, положив ей на коленку свою раскрытую ладонь. — Хватайся.
— Убери свою культяпку. Я в этом не нуждаюсь.
— А что с моей рукой не так?
— Кто его знает, что ты ей делаешь.
— Какие у тебя мыслишки шаловливые.
— Это у тебя они шаловливые, — она окинула его оскорблённым взглядом. — Я про твои трудности с туалетом. Ты же по полчаса на горшке сидишь, кто его знает, какими методами пользуешься, чтобы выдавить из себя какашки.
— Блин, ты гадкая, капец. Вот зачем ты опять про это? — он скривился, словно хлебнул прокисшего молока, и в состоянии крайнего раздражения сложил руки на груди. — Серьёзно, у тебя какие-то проблемы с башкой. Извращёнка чёртова. Весь настрой убила одной фразой.
— Иди на горшок, поплачь.
— Слышь, следи за тем, что несёшь.
— А то, что? Обосрёшься от злости?
— Из-за него ведёшь себя, как конченая?
— Ребята, вы чего так завелись?.. — испуганно пролепетала София. Их обычная перепалка неожиданно вышла на новый уровень: выглядели они так, как будто были готовы вцепиться в волосы друг друга. Даже сериал, где появились обещанные дети, отошёл на задний план.
— Кев, ты чего так бурно реагируешь? — обратился к нему Эрнест, смотревший на них не менее обеспокоенным взглядом. — Бри, у тебя всё нормально?
— Пойду за колой, — бросила она, поднимаясь с дивана.
— Я тебе помогу, — тут же откликнулся он и пошёл за ней следом.
Оставшись в комнате наедине с Кевином, София поставила сериал на паузу и села рядом. Успокаивающе погладила по плечу и заглянула ему в лицо, в который раз неосознанно подметив, насколько он симпатичен. Его красота соответствовала «классической»: прямой, в меру длинный нос, тонкие губы, узкий подбородок и симметричные брови. Когда он улыбался, мгновенно пленяя сердца девушек, на правой щеке появлялась аккуратная ямочка. Но главным его козырем оставались охристо-зелёные, как зрелый мох в середине осени, глаза с приподнятыми внешними уголками — они придавали взгляду лёгкий хитрый прищур затаившегося веселья.
— Между вами что-то случилось? — мягко спросила она.
— Нет, всё нормально. — Кевин поднял на неё свои всегда улыбающиеся глаза, несмотря на то, что происходило у него внутри. — Просто мы, видимо, сегодня оба в дурном настроении. Я вчера с девушкой расстался, а Бри… чёрт знает что на неё нашло.
— Должно быть, её тоже что-то беспокоит. Не принимай близко к сердцу те резкие слова. Они явно шли не от сердца. На самом деле она не хотела тебя обидеть. Ты же это понимаешь?
— Софи, — он потрепал ей волосы на макушке, — чудной ты покемончик. Спасибо.
Сначала в гостиную вернулся Эрнест с двумя бутылками колы. А чуть позже зашла и Брэнди, сразу встав напротив Кевина. Её воинственный взгляд никак не сочетался с желанием помириться. Однако она всё же глубоко вздохнула и произнесла на одном дыхании:
— Прости, я была слишком груба. У меня проблемы с учёбой: Мегера вроде как хочет не допустить до экзамена из-за трёх прогулов. Поэтому я немного на нервах. Прости.
— Вот же дурная, — фыркнул он и поднялся с дивана, чтобы стиснуть её в объятиях. — Надо делиться проблемами, а не в себе держать. Мы, что ли, ясновидящие, чтобы мысли твои читать.
— Мы были недостаточно внимательны, — не согласилась с ним София и обняла их, прижавшись щекой к коротко стриженному затылку Брэнди. — Не заметили, что у тебя не всё в порядке.
А вот Эрнест не стал ничего говорить, а просто полез обниматься до кучи. Так они и стояли, переплетаясь руками и грея друг друга своей душевной теплотой, пока та, что находилась в самом центре не забухтела:
— Ладно, всё, хватит! Здесь слишком жарко.
Глава 11Отравленный поцелуй
Круто завернув за угол и чудом не подвернув ногу, она неслась по коридору и искала глазами, где можно было бы спрятаться. От затянувшегося спринта уже кололо в боку. Но, осознание, что взбесившийся придурок вот-вот её нагонит, придавало сил бежать дальше.
Сбоку мелькнула тень, и Софию кто-то схватил за руку, в мгновение ока затащив в пустой и тёмный кабинет.
— Напугал! — сипло выдохнула она, едва не выплёвывая лёгкие. В висках стучала кровь, даруя невероятные ощущения во всём теле. Хотелось лечь прямо на грязный пол и больше никогда не вставать. Быть может, если бы не халтурила на физкультуре, то сейчас ей так отчаянно не приходилось бы бороться с желанием пасть замертво? Совсем как рюкзак, чья лямка соскользнула с плеча.
— Ты бы предпочла продолжить ваш забег? — усмехнулся краешком рта Доминик, прикрыл дверь и беззвучно провернул в замке ключ. Теперь был виден лишь силуэт его фигуры в слабом свете — нынче в шесть часов вечера на улицы уже успевала опуститься беззвёздная ночь с кусачими морозами. — Извини, если вмешиваюсь не в своё дело — со стороны ваша игра в догонялки выглядела жалко.
— Да если бы мы просто играли, — София прижалась затылком к прохладной стене. По шее, щекоча, стекла капелька пота. — У него глаза кровью налились… я банально спасала свою жизнь бегством.
Металлическая ручка с холодным лязгом дёрнулась, а в следующую секунду вся дверь заходила ходуном, как если бы кое-кто очень психованный яростно желал попасть в эту закрытую аудиторию.
Она не собиралась кричать, но чужая ладонь всё равно предусмотрительно легла на её рот. А сам Доминик приблизился слишком близко, давая снова окунуться в аромат дорогой туалетной воды: лёгкий и ненавязчивый, как морской бриз у соснового бора. Воздух возле него обладал дурманящими свойствами, опьяняя покрепче коварного шампанского, чьи пузырьки незаметно ударяли по мозгам. Казалось, им невозможно надышаться.
— Тихо, — прошептал он где-то в районе виска, убирая руку.
— Софи, ты там? — добродушно протянул Джулиус в дверную щель. — Выходи. Мы просто поговорим. Я ничего тебе не сделаю.
Как же, ничего не сделает. И двадцать минут по всему главному корпусу гонялся за ней с криками: «Стой, стерва», — тоже исключительно в миролюбивых целях. Насколько глубоким должно быть отставание в умственном развитии, чтобы поверить его тихому, вкрадчивому тону?
У шкафчиков в холле ей повезло заметить Джулиуса первой. И то, что он был чем-то глубоко опечален. Поэтому София оказалась готова убегать, стоило взгляду горящих ненавистью глаз упасть на неё. А толкучка после пятой пары и двадцать метров дали ей приличную фору, чтобы в кратчайшие сроки увеличить расстояние между ними в два раза — в школьные года она лучше всех раскрывалась на коротких дистанциях.
Однако, к чему София оказалась не готова, так это к тому, что спринт плавно мигрирует в забег на более длинную дистанцию с препятствиями. Пару раз хотелось плюнуть на всё и прекратить нелепую погоню. Не стал бы он её убивать в самом же деле? Может, ударил или ещё какую-то гадость сделал бы. Но по инерции на последнем издыхании она продолжала упрямо перебирать ногами вплоть до того, пока не вмешалось третье лицо, фактически вырывая её из рук преследователя.
— Ты ела клубнику? Пробуждает аппетит, — горячий шёпот защекотал нежную кожу возле уха, переключая внимание на себя.
Тот факт, что Доминик сейчас тоже мог в полной мере оценить, как от неё пахло, жутко смутил Софию. После затяжной пробежки от неё благоухало явно не одной клубникой, благодаря парфюмированному шампуню. Запашок наверняка стоял такой, что не описать цензурной речью.
— Помолчи. Он может нас услышать.
— Не думаю, что у него настолько острый слух.
— Ничего не слышно. Может, он уже ушёл? — она повернула голову и ткнулась носом ему в щёку, а губами мазнула по линии челюсти. — Прости. Тут ничего не видно…
Договорить он ей не дал, до того стремительно обрушившись со своим поцелуем, что София от растерянности вся сжалась. Вздрогнула, когда одна рука легла на талию и скользнула по пояснице, случайно нырнув мизинцем под тонкий кашемировый свитер, а всё остальное время старательно изображала статую. Его нахальный язык толкнулся в сомкнутые губы, желая п