Они целовались долго. Пока кислород не кончился в лёгких, а губы не заныли от усталости.
— Ого, неожиданно, — первое, что произнёс Доминик сквозь сбившееся дыхание, продолжая прижимать её к себе. В его крепких объятиях хотелось остаться навсегда. Они казались уютнее самого тёплого и мягкого пледа.
— Я скучала, — честно призналась София.
— А я-то как скучал… Ты мне сегодня приснилась. И сон до того реалистичный был, что я не выдержал и приехал. Решил, будь что будет. Если даже откажешь в свидании, то оставался маленький шанс, что сжалишься, увидев под своими окнами, и хотя бы на минутку выйдешь.
— Опять свои манипулятивные штучки проворачивал.
— Прости, но ты со мной творишь что-то страшное, — усмехнулся он и проводил её до дверцы машины. А усевшись за руль, иронично добавил: — Я сам себя не узнаю, после встречи с тобой. Прям: крыша едет не спеша, громко шифером шурша.
— Это всё сила любви, — ляпнула пошлость она и прыснула от смеха. — Кто бы мог подумать, она людей аж стихами заставляет говорить.
— Жуть какая. Кажется, я совсем пропал, — Доминик скосил на неё лукавый взгляд, постепенно сделавшийся более тягучим и томным, а затем вдруг подался вперёд и поцеловал Софию в уголок улыбающегося рта. Грозно нахмурил брови и выпалил на одном дыхании: — Хватит источать обаяние, ты — очаровательность ходячая.
А затем он не менее резко отодвинулся и нажал на газ, срывая машину с места.
От перемен в его настроении она так растерялась, что засмеялась пуще прежнего. Не могла успокоиться половину дороги, продолжая припоминать чудные слова, точно вырванные из ромкома. И с губ Доминика всё это время тоже не сходила довольная улыбка. Он явно именно такого эффекта и добивался.
Когда вид за окном сменился, и вместо знакомых улочек стали пролетать голые стволы деревьев, посаженные вдоль трассы, София впервые напряглась. Раньше её никто не возил за город на свидание. Как далеко он собирался уехать? И что вообще задумал?
Припомнив его предложение как-нибудь просто покататься на машине, она немного расслабилась, но всё же спросила:
— Мы едем куда-то конкретно?
— Да. Но куда, не скажу.
— Надеюсь, ты вернёшься меня сегодня домой? Я не предупреждала родителей, что могу где-то зависнуть с ночёвкой.
— Зависнуть с ночёвкой? — хитро улыбнулся Доминик. — Софи-Софи, а ты шустрее, чем я думал.
— Я не имела в виду ничего такого, — буркнула она, отвернувшись к окну.
Через час они сделали остановку у заправки с небольшим кафе. Сходили по очереди в туалет и попили кофе с булочками. В самом кофе и булках не было ничего особенного. Но из-за атмосферы вокруг, складывающейся из: одинокого строения у окраины леса, двухполосной дороги, по которой время от времени пролетали машины, — появлялось ощущение, будто они пустились в дальнее путешествие. А в путешествие всё какое-то другое, даже заурядная булка и дешёвый кофе из автомата приобретали особый вкус.
Ещё через полтора часа они заехали и спустились на подземную стоянку у невысокого здания в два или три этажа. Всё вокруг пахло стройматериалами и блистало чистотой, оттого сомнений, что огромную, но низкую махину построили недавно, не возникало. Но вот что конкретно это за место, Софии не приходило на ум ровно до того момента, пока работник — немолодой мужчина в толстом свитере с высоким воротником — не проводил их до двери, из-за которой на них пахнуло свежестью.
Доминик поблагодарил его и первым зашёл в помещение, являющееся чем-то вроде ниши, где следовало подготовиться к дальнейшему веселью, начинающемуся всего в пяти шагах от двери — длинный и широкий коридор с высокими потолками освещался сотнями маленьких лампочек, висящими над головой пышными горстями. Исходящий от них мерклый, тёплый свет красиво отражался в белоснежном льде, отполированном до зеркальной глади, и мягко рассеивался на расписанных вручную стенах с северным сиянием.
Однако София задушила в себе восторженный писк, не желая показать, что её легко впечатлить. И так Доминик на этом слишком часто акцентировал внимание. Но общего удивления ей всё же скрыть не удалось, поэтому пришлось перенаправить его в иное русло.
— Каток — серьёзно? Мы ехали три часа, чтобы покататься на коньках? — она в изумлении уставилась на него. — Не хочу тебя расстраивать, но были варианты и поближе.
— Там сложнее арендовать каток для двоих за полчаса.
— Зачем арендовать целый каток для простого свидания?
— А что за свидание такое выйдет, если вокруг будет носиться шумная детвора, а не умеющие кататься незнакомцы будут норовить тебя сбить с ног?
— Обычное такое свидание. Для простых смертных.
— Ну и арендовать каток не так уж дорого — всего пятьсот евро в час.
— Забавно, а в методичке делался акцент на дешевизне мероприятия.
— Какой методичке? — не понял Доминик. Подошёл к скамейке с длинной мягкой подушкой на сиденье и внимательно осмотрел женскую пару коньков, заранее оставленную работником.
— Да читала в одной книге по пикапу. Там говорилось, что для первого свидания нет лучше места, чем каток. Особенно если девушка не умеет кататься на коньках. Это всё очень будоражит. А ещё можно много и как бы естественно касаться друг друга. Ну, знаешь, ненавязчиво обнимать, помогая не упасть. В общем, на катке получается в короткие сроки образовать крепкую психологическая связь, основанную на доверии, благодаря взрыву гормонов в процессе экстремального занятия. Конечно, это не с парашютом прыгать, но упасть и отбить попу как-то тоже не хочется. Поэтому для тех, кто желает поскорее перейти к более тесному физическому контакту — идеальный вариант.
— Знаешь… не думал, что когда-нибудь скажу подобное, но, по-моему, ты слишком много читаешь.
— Думаешь? — усмехнулась София, кинув на него озорной взгляд.
— Думаю, мне это как раз и нравится, — он усадил её на скамейку, и сам сел рядом. Быстро переобулся, перепроверил, как она затянула шнурки на своих коньках, после чего поднялся на ноги, подал руку и улыбнулся: — Что ж, давай начнём образовывать нашу связь.
Давненько София так много и громко не смеялась, чтобы аж живот заныл. Но она попросту не могла остановиться. Доминик беспощадно разорвал ей шаблон с самого начала: встал на лёд и тут же шлёпнулся на ровном месте. А потом с ошарашенной моськой принялся повторять, что коньки совсем не похожи на ролики. Прибился к бортику и теперь ни в какую не желал отцеплять от перил, как бы София его не уговаривала ей довериться.
Не так она себе представляла свидание с ним на катке. Совсем не так. Обычно парни выбирают то, в чём сильны, чтобы произвести впечатление как: сильного, надёжного и решительного самца, так сказать. А Доминик предстал скорее в образе перепуганного котёнка. Маленького крохи с глазами на мокром месте. Его хотелось прижать к груди и приласкать.
— Дальше бортика нет, — объявила София, оглядываясь на конец длинного коридора, за которым начинался зал, наполовину утонувший в тени. Основным источником света там была мягко переливающаяся подсветка, видимо, вмонтированная под лёд. — Ник, ну давай, доверься мне. Я правда неплохо катаюсь на коньках.
— Дело не в доверии, я не хочу потащить тебя за собой, когда буду падать. Вдруг ты повредишь руку. Дизайнеру нельзя повреждать руки.
— Дизайнеру всё можно. Это хирургам и музыкантам нельзя.
— Всё равно я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня, — упрямо гнул он свою линию и окончательно остановился напротив входа в зал, шаря растерянным взглядом по голым стенам без поручней.
— Смотри на меня внимательно, — попросила она и, развернувшись, покатилась по льду, постепенно набирая скорость.
Краем глаза София отметила, что в центре зала стоял стол с высоким букетом цветов и зажжёнными свечами, крутанулась, заходясь в любительском вращении на месте. И в процессе чуть-чуть перестаралась, едва не потеряв равновесие. Однако поскольку остановилась в нескольких десятках метров от Доминика, ей хотелось верить, что он не разглядел на таком расстоянии её маленькой оплошности.
Всё же София красовалась перед ним не просто так. Она хотела продемонстрировать свои умения, чтобы ему легче было ей довериться. Какое удовольствие кататься вдоль перил по коридорчику, когда здесь такая шикарная ледовая арена?
София уже собиралась возвращаться к нему обратно, чтобы продолжить уговоры, когда заметила, что он оттолкнулся от бортика и не покатился в её сторону, а именно побежал, рассекая лёд незнакомыми короткими, рубящими движениями. Доминик так стремительно приближался, сокращая расстояния между ними до пугающего быстро, что она от растерянности замерла на месте. И когда до столкновения осталось меньше пары локтей, он вдруг развернул коньки и ребром прочесал лёд, высекая прохладную стружку, которой окатило её по пояс.
— Что это было? — прошептала она, смотря в улыбающееся лицо напротив. Его глубокое дыхание щекотало щёку. — Ты всё это время притворялся⁈
— Можно и так сказать. Я в прошлом хоккеем занимался, — признался он и, приобняв Софию за талию, повёл по краю зала, с лёгкостью подстроившись под её скользящий шаг. — Недолго. Но кое-какие навыки, как видишь, сохранились.
— А зачем тогда было устраивать этот цирк и прикидываться коровой на льду?
— Я же уже говорил: мне нравится твоя улыбка. И ради неё я готов не только коровой прикинуться. Да и если быть совсем откровенным, так больше шансов, что запомнишь наше свидание надолго.
— Вот уж точно!.. Ты так правдоподобно грохнулся. Господи. Я же реально поверила, что ты кататься не умеешь, — прыснула она. И то, что это свидание до конца жизни будет всплывать у неё в памяти, даже не сомневалась. — Я ещё подумала: каким уникальным чудиком надо быть, что пригласить девушку на каток, когда сам на коньках стоять не в состоянии.
— Надо бы закрепить эффект, — произнёс он с загадочной улыбкой.
Они сделали пару кругов по залу, держась за руки. Доминик вращался вокруг неё, будто отыгрываясь за те полчаса, что изображал недотёпу. То и дело затягивал её в более сложные танцы на льду, в которых их ноги опасно переплетались, заставляя сердце встревоженно трепетать. И когда София почувствовала, что выдохлась, он это буквально сразу уловил и подвёл её аккурат к столу по центру зала.