инку моих трусиков и вырывают из моей груди удивленный вздох.
– Просто чувствуй, – просит он шепотом. – Не думай ни о чем.
Глядя ему в глаза, киваю. Отдаюсь на волю своего возбуждения, не ощущая ничего, кроме бешеного биения сердца и растущего внутри лихорадочного напряжения. С каждым движением его пальцев, рук, языка, тела оно усиливается, пока все остальное просто перестает существовать.
Дыхание к дыханию. Губы к губам. Тепло к теплу. Кожа к коже. Весь мир для меня заслоняет физическая реальность близости к Даниилу. Я вдыхаю терпкий запах его сильного тела, чувствую его губы, в порыве эмоций прижавшиеся к моим волосам, слышу, как тяжело и порывисто от дышит. И когда мир вокруг разлетается на тысячи осколков, я сильнее прижимаюсь к нему, убаюкивая в своих объятиях его дрожащее тело.
Теперь я точно знаю, какого цвета счастье – это сочетание бархатно-синего ночи, мерцающего серебра луны, кипенно-белого простыней и глубокого синего глаз мужчины, который подарил мне самый сильный и невероятный оргазм в моей жизни.
Когда он обессиленный опускается на подушку рядом со мной, я прижимаюсь к нему всем телом. Мы липкие от пота, пульс зашкаливает, но меня это не смущает.
– Кажется, я умерла и воскресла в раю, – шепчу я, когда моя Земля, до этого парившая в невесомости, находит точку опоры.
Даня крепче обнимает меня, я кладу голову ему на грудь, ощущая под собой успокаивающийся ритм толчков его сердца. Обессиленная, но счастливая. Усталая, но удивительно энергичная. В кольце его рук мне тепло и спокойно, и, кажется, я еще никогда не чувствовала себя настолько в правильном месте.
– Не хочу уезжать, – признаюсь я спустя долгие минуты, а может быть, часы, проведенные в счастливом умиротворении.
– Так останься, – предлагает Даня тихо, коротким движением целуя мое голое плечо.
– Не могу, ты же знаешь, – мой печальный вздох наглядно демонстрирует ему всю силу моего разочарования. – Уже поздно.
– Тогда я отвезу тебя.
– Нельзя, это ты тоже знаешь.
Его раздраженный вздох заставляет меня поморщиться.
– Хочешь, я поговорю с твоим отцом? – внезапно спрашивает он.
– Нет-нет. Я сама должна, – говорю испуганно и приподнимаюсь на постели. – Мне правда пора.
– Останься, – снова просит он.
Я грустно улыбаюсь и спускаю ноги на пол.
– Переезжай ко мне.
Резко оборачиваюсь и во все глаза смотрю на Даню уверенная, что неправильно его поняла.
– Переехать? – переспрашиваю я, в волнении комкая в руках простынь.
– Ты удивлена? – Он тоже приподнимается и теперь смотрит мне прямо в глаза. – Мне кажется, это логично.
– Даня, сегодня у нас какое по счету свидание? Второе? – пытаюсь призвать на помощь логику, но внутри меня уже разрастается огромный шар радости от его предложения.
Он равнодушно пожимает плечами.
– Было бы десятое – это что-то бы изменило? – спрашивает он. – Если тебя это успокоит, я хотел предложить тебе переехать ко мне еще той ночью в Сочи, но утром проснулся в одиночестве.
В изумлении открываю рот, но не могу произнести ни звука.
– Не хочу давить на тебя, – говорит Даниил, ласково проводя пальцем по моей щеке. – Просто подумай об этом.
– Подумаю, – обещаю я тихо.
– А о том, чтобы сегодня остаться, подумаешь? – спрашивает он, находя мои губы своими.
Бархатные нотки в его голосе заставляют мое сердце таять от нежности. Отвечаю на его поцелуй, чувствую, как он высвобождает из моих пальцев край простыни, которая скрывает от него мое обнаженное тело.
– И об этом подумаю, – млея от его прикосновений сдаюсь я.
– Тогда у меня еще больше мотивации убедить тебя остаться, – с усмешкой шепчет он и заключает меня в объятья, из которых мне совсем не хочется выбираться.
Глава 33
Этот день не задается с самого утра. Накануне я полночи провожу в видеочате с Даниилом, поэтому утром механически отключаю будильник и сладко сплю всю первую пару. Но, что гораздо важнее, не успеваю вовремя спуститься к завтраку и вновь теряю шанс увидеть отца до того, как он уезжает на работу.
Считается, что, если ты действительно чего-то хочешь, нужно брать и делать. И я хочу, я правда хочу рассказать папе о том, что уже две недели встречаюсь с Даниилом Благовым, но мое желание преследует злой рок. Кажется, мы с отцом просто не в состоянии состыковать свободное для обоих время для разговора. В последние недели я вижу его лишь урывками: погруженный в питерский проект он уходит на работу раньше меня, приходит тоже раньше, чтобы перед тем, как засесть с бумагами в кабинете, провести время с мамой и малышом, а я свои вечера целиком и полностью посвящаю Дане. В тот единственный день, когда я решаю остаться ужинать дома, чтобы поговорить с ним, он уезжает в незапланированную командировку, а я вновь остаюсь один на один со своей тайной.
Вчера я, окончательно измотанная необходимостью обманывать близких людей, прождала папу в гостиной до глубокой ночи, но когда он наконец пришел домой, на него было грустно смотреть – он выглядел настолько опустошенным физически и морально, что я так и не решилась ему признаться в том, что только сильнее расстроило бы его.
Несмотря на то что Даня больше не заводит разговора о том, чтобы придать наши отношения огласке, я знаю, что его раздражает ситуация, в которой мы оказались. Да и я очень хочу без тайн и опаски сходить с ним в клуб или ресторан, поцеловать его прямо посреди улицы и, ничего не опасаясь, привести к себе домой.
– Мы сегодня с ребятами из группы в кино собираемся. Пойдешь? – вопрос Карины, которая за две недели не оставила попытки вернуть меня в лоно студенческой жизни, заставляет меня отвлечься от грустных мыслей.
– А какой фильм? – интересуюсь равнодушно, хотя почти уверена, что никуда не пойду, несмотря на то что вечер у меня абсолютно свободен.
У родителей Даниила сегодня двадцатипятилетний юбилей свадьбы, так что свой вечер он проведет, развлекая гостей на торжественном приеме по этому случаю. Я же планирую провести его дома с мамой и Андрюшей и, если удастся, наконец поговорить с папой.
– Мистический триллер, – с готовностью отвечает Карина, доставая из сумки глянцевый журнал. – Рейтинги у фильма отличные.
– Я подумаю, – обещаю я.
Демонстративный вздох Карины лучше слов говорит мне о том, что она прекрасно понимает, чем закончится мое «подумаю», а я не вижу смысла ее переубеждать.
Сейчас у нас большая перемена. Мы уже съели по сэндвичу в кафетерии и теперь сидим в полупустом лектории в ожидании следующей пары. Карина без особого интереса листает журнал, я рассеянно смотрю новостной канал в Телеграм.
– О, смотри-ка, самые завидные холостяки страны! – с энтузиазмом произносит она, тыча пальцем в пеструю страницу. – Ты у нас занятая, а мне вот очень актуально.
Заинтригованная неподдельным интересом в ее голосе, перевожу взгляд с экрана своего телефона на журнал и застываю. Фотография Даниила, моего Даниила, красуется на первом же развороте прямо под словом «Холостяки».
Жадно двигаю журнал к себе и читаю:
«Даниил Благов, 22.
К двадцати двум годам этот синеглазый красавчик из семьи потомственных девелоперов разбил немало романтических надежд, но говорят, что сердце самого героя давно несвободно. Последний Новый год Даниил встретил в компании дочери сенатора Вениамина Смирнова Веры, с которой его связывают романтические отношения длиною в год. По сообщению источника, близкого к обеим семьям, Благов-старший выбор сына одобряет. Скоро ли мы услышим свадебные колокола?»
В замешательстве таращусь на короткий текст, все еще пытаясь уложить в голове его смысл. В желудке неприятно сосет, а в душе зреет что-то, отдаленно напоминающее панику.
Я стараюсь успокоиться. У меня ведь нет причин не доверять Дане. С момента, как мы начали встречаться, он ведет себя безукоризненно. Идея держать наши отношения в секрете принадлежит мне, а сам он много раз говорил, что его не заботит мнение окружающих и он готов заявить о том, что мы пара, в любой момент. И еще он хотел, чтобы я к нему переехала.
В этой цепочке я не могу найти место для Веры, но и просто проигнорировать то, что прочитала, я тоже не в состоянии.
Знает ли Даниил об этой статье? Правда ли, что он год встречался с Верой? Владимир Благов действительно хочет породниться со Смирновыми?
– Присмотрела кого-то? – вопросительно приподняв брови, спрашивает Карина.
– Знакомого увидела, – говорю коротко и возвращаю журнал.
Последнюю пару отсиживаю как в тумане. Никак не могу сосредоточиться на предмете, а голос преподавателя звучит лишь фоном к моим мыслям, которые вертятся вокруг человека, которого я считаю своим парнем, и Веры Смирновой. Когда занятия заканчиваются, я отказываюсь от похода в кино и сразу еду домой.
Несмотря на то что мне не терпится во всем разобраться, Дане я не пишу и не звоню. Жду, что он сам объявится, но этого не происходит ни в четыре, ни в шесть, ни в десять вечера. В конце концов я делаю то, что зарекалась делать когда-либо: захожу в соцсети, чтобы провести собственное расследование.
Дани в соцсетях нет, а поиск по Vera Smirnova выдает сотню профилей, ни один из которых не связан с персоной, которая меня интересует. Недолго думая, иду в аккаунт к Ленке и нажимаю на список ее друзей. Их у нее больше пятисот, но мне не составляет труда найти девушку с ником V. Smirnoff.
За момент до того, как я нажимаю на иконку с ее фотографией, я зажмуриваюсь и даю себе шанс остановиться. Потом резко открываю глаза и чувствую, как внутри у меня все обрывается, а в висках начинает глухо стучать кровь.
Свой последний пост Вера выложила всего сорок минут назад. Она в вечернем платье и выглядит ослепительно, а геолокация дорогого ресторана и хэштег #25yearsoflove не оставляет сомнений в том, где она находится в этот момент. На вечеринке Благовых. Рядом с Даней.
В волнении я даже не замечаю, что до боли кусаю губы. Знаю, что нужно закрыть телефон и идти спать, но я уже не могу остановиться. Я листаю ленту вниз и своими глазами вижу подтверждение всему, о чем говорилось в короткой «холостяцкой» заметке в журнале.