ьное мороженое, морская соль и кайенский перец, а из напитков ее выбор пал на мудреный коктейль с текилой и томатным соком. Тоня, которая и дня не могла прожить без роллов, взяла себе сет «Кракен» и несколько шотов. Мы болтали о путешествиях и книгах, обсуждали последние новости – говорили обо всем, кроме работы. Мне было так хорошо, что я хотела раствориться в этом мгновении с друзьями. После бокала вина я попросила принести чай: горло после шести часов занятий очень саднило.
– Опять кашляешь, работала на износ в законный выходной? – укоризненно спросила Тоня.
– Да, а завтра у меня еще тренировка, уборка и занятие английским.
– Отдыхать очень важно. Ты можешь быстро перегореть, даже занимаясь любимым делом. Хотя, несомненно, тренировки – это здорово!
– Ну, знаешь, как говорится, алмазы образуются под давлением.
– А тесто для булочек с корицей поднимается, когда его не трогают, – встряла Саня. – Мы разные, но соглашусь с Тончиком, что иногда нужно побездельничать, чтобы потом выдать хороший результат. Жизнь – это марафон, а не спринт.
Экран телефона загорелся: пришло сообщение от Кирилла. Он прислал милое фото с черным котом, с которым он сфоткался на улице. У кота были необычные белые пятна на мордочке, которые делали его похожим на Чарли Чаплина. Я невольно начала улыбаться.
– Танчик, может, ты уже, наконец, поделишься с нами, кто этот счастливчик, при чтении сообщений от которого ты всегда кладешь руку на грудь? – спросила Санни.
Я расхохоталась, поняв, что действительно каждый раз при мысли о Кире неосознанно трогаю обручальное кольцо, спрятанное под платьем. Я показала им фото будущего мужа и призналась, что скоро выхожу замуж и перееду жить в другой город. Подруги радостно заулюлюкали и бросились меня обнимать и поздравлять. Когда минут через пятнадцать минут эмоции немного улеглись, мы вернулись к обсуждению.
– У меня тоже дома есть черный котик. Его зовут Бегемот. А парень твой красавчик, улыбчивый такой, видно, что добрый, – улыбнулась Тоня, рассматривая фото. – Жаль, что ты уедешь, мы к тебе привыкли. Но до июля полно времени, так что будем радоваться, пока мы еще вместе.
– Согласна! Можем завтра все вместе сходить в кино, – предложила я.
– Ой, завтра я не могу, ко мне приезжает теща в гости, – сказала Санни, допивая третий коктейль.
– Ты имеешь в виду свекровь? – удивилась я.
После короткой паузы Саня улыбнулась, показала мне стакан, в котором остался лишь лед, и сказала:
– Точно, я немного пьяненькая, слегка ошиблась.
– Я даже не знала, что ты замужем! И давно? Как вы познакомились?
Снова повисла неловкая пауза.
– У нас с партнером неофициальный брак, но когда-нибудь позже обязательно расскажу, – заверила меня Санни.
– Как же хорошо сейчас быть одной, хотя я очень рада за вас обеих, – перевела тему Тоня. – Не поймите меня неправильно, но мои предыдущие отношения были не тем, о чем вспоминаешь с теплотой. Когда-нибудь мои свидания перестанут быть похожими на собеседования и сбор анамнеза, и я встречу того самого, который не будет шутить о моей профессии. Мы будем ходить в музеи, ездить на экскурсии в ближайшие города, посещать джазовые концерты и играть в настолки.
– Мне больше по душе игра в настойки, хотя твои варианты тоже неплохи, батончик. Ты сейчас о Шерлоке говоришь, что ли?
– А что за Шерлок? Расскажите, мне же интересно, – оживилась я.
Тоня вздохнула. В ее синих глазах отражались огоньки висевших над нами гирляндочек.
– В общем, мы долгое время встречались с Женей. Мы с ним вместе учились в университете. Все вроде бы было хорошо, но внутри меня постоянно зудело ощущение, что я не единственная его девушка, хотя мы и договаривались о моногамных отношениях. Никаких доказательств его измен у меня не было, но это странное зудящее чувство меня не отпускало. Все вскрылось самым нелепейшим образом. На Новый год он подарил мне духи, запах которых я знала и не любила. Но я не могла ему об этом сказать: он ведь старался, выбирал. Поэтому я просто их спрятала и выставляла на столик, только когда он приходил в гости, будто пользуюсь ими. Через некоторое время он буквально весь пропах этим парфюмом, а ведь я его даже не открыла. Через несколько недель на корпоративе я случайно познакомилась с его коллегой, которая пользовалась такими же духами, и все поняла.
– Этот недоделанный Шерлок подарил и Тоне, и своей любовнице одинаковые духи, чтобы не палиться с разными запахами, но не просчитал, что Тончик ими даже не воспользуется. Просто феерический лепидодендрон! Хорошо, что вы расстались! Предлагаю тост за адекватные отношения! – Саня чокнулась своим пустым коктейлем с моей чашкой чая и отошла в уборную.
– А ты спросила его напрямую, изменяет ли он тебе? Что он сказал в свое оправдание? – спросила я.
– Сказал, что сама виновата в том, что он стал засматриваться на других.
– Какой странный выбор предсмертных слов. Фу, даже собаки бывают более воспитанными, чем он, и понимают слово «нельзя». Ты потрясающая и заслуживаешь самого великолепного человека рядом, а не мужика с отрицательным IQ.
Тоня рассмеялась и обняла меня. Подошедшая Санни присоединилась к нам:
– Согласна: женщины восхитительны и достойны быть счастливыми!
Глава 5Профессиональная деформация
О чем вы думаете, когда слышите о каннибализме? Мне сразу вспоминается фильм «Ганнибал Лектер», картина «Сатурн, пожирающий своего сына» кисти Франческо Гойи и миф о Кроносе, который поглощал своих детей из страха, что они отберут у него власть. Вы, наверное, удивитесь, если я скажу, что даже в современном мире люди продолжают это делать? Причем это происходит гораздо чаще, чем вы думаете.
Так, например, недавно журналисты поведали всему миру, что в провинциях Китая до сих пор суп из абортированных младенцев является деликатесом. Считается, что он излечивает от болезней, является отличным источником белка, жиров и минералов. При этом об этической части никто не задумывался.
Дело в том, что до 2016 года в Китае действовала политика «одна семья – один ребенок», и семейные пары, которые не хотели выплачивать огромный денежный штраф или подвергаться принудительной стерилизации, подпольно делали аборт и продавали «продукт зачатия», как он именуется в акушерстве, закрытым ресторанам. Раз плода нет по документам (то есть женщина не встала на учет), значит, для мира он не существует. Причем чаще всего проводили «избирательный» аборт – если на УЗИ видели, что родится девочка, беременность прерывали, поэтому стоимость супа из абортированных (по медицинским показаниям) мальчиков вырастала просто до космических сумм.
Когда врачам запретили предварительно сообщать будущим родителям пол ребенка, чтобы избежать селекции, пары, желающие узнать, кого они ждут, начали задавать врачам косвенные вопросы: «Доктор, нам покупать для ребенка куколки или машинки?».
На мой взгляд, разделение игрушек уже давно устарело. Так, например, в детстве я с удовольствием играла с машинками, пока мой младший брат «готовил» на игрушечной кухне и пеленал моих пупсов. У игрушек нет гендера.
Мама рассказывала, что в детстве я очень любила разбирать на запчасти своих кукол, но не потому, что была маленьким вандалом, – мне просто было интересно, как у них все устроено внутри. Склонность к будущей профессии проскальзывала у меня уже тогда. А в шесть лет я, вдохновившись каким-то медицинским сериалом, вырезала у бедного плюшевого носорога воспаленный аппендикс – правда, почему-то на спине. А потом помазала все зеленкой, ведь дезинфекция – это очень важно, даже если твой пациент – всего лишь игрушечная зверушка.
Этим утром я шла на работу в прекрасном настроении и даже не подозревала о том, какой диалог о каннибализме мне сегодня предстоит услышать в стенах родного морга. В рюкзаке лежали подарки, которые прислал Кирилл. Он упомянул, что внутри есть какой-то сюрприз и для меня, и я с трудом сдержалась, чтобы не открыть все прямо на почте, в которую успела забежать перед работой.
Утром на Пушкинской не так много людей, можно спокойно прогуливаться и наслаждаться мгновениями жизни. Столько интересных мелочей можно обнаружить, если просто начать оглядываться, даже идя по знакомой улице! Вот на чьем-то балконе стоит статуя собаки, которую я долго принимала за настоящую и даже махала ей рукой. Когда твое зрение минус семь с половиной, то воображение часто дорисовывает то, что ты не видишь. Я чередовала линзы с очками в зависимости от того, был это день моего дежурства или нет.
Мимо пролетела сорока, утащившая с тарелки заспанной девушки кусочек круассана. Несмотря на прохладную ноябрьскую погоду, многие веранды кафе еще работали в обычном режиме. Я аккуратно обошла девочку лет четырех в ярко-желтых резиновых сапожках и с зонтиком такого же цвета. Тщательно оценивая траекторию, она прыгала ровно в центр каждой лужи, которая встречалась ей на пути, а идущая за ней мама улыбалась: довольно необычно, если учесть, что чаще всего у родителей такие забавы вызывают не радость, а слезы и мысленный подсчет, сколько стирального порошка уйдет на восстановление исходного вида одежды.
Я вспомнила, как на третьем курсе мы, после окончания обучения на педиатрической кафедре, делали ставки на максимально точный возраст гуляющих детей, оценивая их по таблицам физического развития. Мне нравилось работать с детьми: они учат тебя изобретательности, потому что не всегда можно добиться от них желаемого уговорами или силой.
Так, однажды мы группой попали на прием в инфекционное отделение. Больная шестилетняя девочка лежала на кровати, ее окружали 13 студентов в белых халатах, а наша преподавательница ласково просила ее высунуть язык. У пациентки была скарлатина, а при таком диагнозе на второй – четвертый день болезни язык становится ярко-красного цвета с белыми выступающими сосочками, поэтому его называют «клубничным» или «малиновым». Уговоры не помогали: показывать нам свой воспаленный язык маленькая пациентка отказывалась. Я стояла напротив девочки, оперевшись на кровать, и, сдернув с лица маску, стала строи различные гримасы, дразня ее и высунув язык, на что девочка в ответ незамедлительно показала мне свой.