Трупное окоченение наступает из-за сокращения мышечных волокон и дальнейшего аутолиза мышечной ткани. В результате тело наощупь становится твердым, мышцы – ригидными, а их рельеф – более выраженным. В среднем окоченение начинает нарастать через пару-тройку часов после смерти, его максимальная выраженность наступает к концу первых суток, а затем постепенно начинает убывать. Из-за того, что мышцы, которые сгибают наши конечности, чаще всего бывают более развиты, чем мышцы-разгибатели, поза человека начинает напоминать позу младенца (иногда ее называют позой боксера), у которого руки и ноги согнуты в локтевых и коленных суставах. Самое жуткое, на мой взгляд, явление, которое при этом могло происходить – это «роды в гробу», когда из-за давления внутрибрюшных газов и окоченения мышц беременной матки происходило выталкивание плода наружу. Интересно отметить, что в оригинальной версии сказки «Спящая красавица» Талия во время беспробудного сна (как иногда называют смерть) родила двоих детей, и, кажется, я догадываюсь, чем вдохновлялись авторы этой истории. Сегодня такое уже никак не может произойти, потому что всех беременных, рожениц и родильниц, включая детей до 28 дней жизни включительно, в обязательном порядке подвергают исследованию.
Трупные пятна возникают из-за перераспределения крови под действием гравитации, когда кровь собирается в капиллярах или венулах и выходит через стенки в окружающие ткани. Кожа при этом из светло-фиолетовой становится багровой.
Феномен «кошачьего зрачка» мы наблюдаем спустя 10–15 минут после того как прекратилось кровоснабжение головного мозга и погибли структуры его стволовой части. Когда мы сдавливаем глазное яблоко, зрачок приобретает овальную форму и не возвращается в исходную округлую.
К поздним признакам относят гниение, жировоск, мумификацию и скелетирование. Но с такими признаками чаще всего имеют дело уже судмедэксперты, а не патологоанатомы. Различие между нами я расскажу чуть позже.
Гниение возникает из-за распада целостных структур организма на составные части под влиянием продуктов жизнедеятельности различных микроорганизмов.
Разрушаются белки, жирные кислоты, полисахариды. Многие продукты при гниении выделяют неприятный запах, поэтому если человек умирает в квартире и его долго не могут обнаружить, то именно запах вынуждает соседей вызвать МЧС. Жирные кислоты в отсутствие кислорода выделяют метан, который раздувает тело до невероятных размеров. Из-за газов под кожей при надавливании мы можем ощутить крепитацию (услышать сухой треск, как будто звук костра) – это явление называется трупной эмфиземой.
В интернете часто гуляют байки про стоны и вздохи трупов в мрачном холодном морге, но у любой мистики есть научное объяснение. Из-за того, что газы в брюшной полости приподнимают диафрагму, которая разделяет грудную и брюшную полость, у трупа сдавливаются легкие, и из них выходят остатки воздуха, а при проходе этого воздуха через голосовую щель могут возникать некоторые звуки, поэтому иногда кажется, что умерший человек стонет или вздыхает.
Жировоск является «консервирующим» процессом – это явление можно часто наблюдать у трупов, которые долгое время пробыли в воде или пролежали во влажной глинистой почве при низкой температуре без доступа воздуха. От воды кожа размягчается и становится пористой, и в результате этого попавшая внутрь вода помогает расщепить жир на глицерин и жирные кислоты. Глицерин вымывается водой, а другие жирные кислоты соединяются с солями металлов, которые находятся в воде и почве, образуя жировоск – он напоминает грязно-желтую плотную массу с сальным блеском и запахом тухлого сыра, которая пропитывает ткани, позволяя сохранить их на длительное время.
Мумификация, наоборот, развивается при хорошей вентиляции, сухом воздухе и высокой температуре. Ткани постепенно теряют влагу, и в конечном счете масса трупа может стать в 10 раз меньше изначальной. Чаще всего мумифицированные тела находят в песчаной почве, пещерах и чердаках.
Скелетирование – это завершающий этап окончательного распада трупа на отдельные кости скелета. Разрушаются не только мягкие ткани, но даже связки и хрящи.
При наружном осмотре трупа мы оцениваем пол, телосложение, состояние питания, на которое указывает толщина подкожно-жировой клетчатки – ее особенно хорошо видно после первичного разреза.
Человеческий жир всегда желтого цвета, а у новорожденных есть еще и бурый жир, который регрессирует с возрастом.
А вот животный жир бывает только белого цвета – вспомнить хотя бы сало. Так что если на рынке вы увидели мясо с желтым жиром – смело звоните в полицию.
Мы обращаем внимание на состояние кожных покровов, сыпь и следы инъекций, особенно не связанных с описанными в истории болезни хирургическими манипуляциями. Все это делается для того, чтобы обнаружить внешние признаки внутренних болезней и не пропустить насильственную смерть. Также внимательно изучаются видимые слизистые оболочки и состояние наружных половых органов.
Если при внешнем осмотре мы не обнаружили каких-либо подозрительных и не связанных с плановыми операциями повреждений, я зову санитаров, которые подготавливают тело к аутопсии. Санитары делают аккуратный разрез на голове, который идет от одного сосцевидного отростка височной кости до другого. Сосцевидный отросток – это небольшой выступ позади мочки уха, при желании вы можете даже прощупать его. Далее от поверхности черепа скальпелем отсекаются мягкие ткани головы (а иногда их можно просто отодвинуть рукой, настолько легко они отслаиваются), и передняя половина натягивается человеку на лицо, а задняя стягивается до шеи, чтобы удобно было распилить кости черепа для извлечения головного мозга.
Сам мозг санитары не трогают – только кожу и кости. После исследования мозг разрезается на пластины, но иногда из-за аутолитических процессов (процессы разложения) мозг бывает похож на кашеобразную массу и его невозможно вернуть в черепную коробку, поэтому его кладут в брюшную полость к остальным органам. Образовавшуюся пустоту замещают скрученной ветошью или разорванной простыней, затем кости и ткани головы возвращаются в исходное положение и сшиваются. Если у человека при жизни были длинные и густые волосы, то шов незаметен, но на лысой голове манипуляции будут всегда очень видны, даже если патологом была проделана ювелирная работа. В таких случаях родственников обязательно просят принести головной убор, чтобы не пугать близких на похоронах.
Санитары также делают прямой разрез от межключичной ямки до лобкового сочленения, затем отсекают кожу, подкожно-жировую клетчатку и мышцы от костей, раскрывая «внутренний мир» человека, и у каждого он действительно уникальный.
В реальности органы очень отдаленно похожи на то, что мы видим в анатомических атласах: они покрыты брюшиной, висцеральным жиром, лежат очень плотно, нервы не желтые, а лимфатическая система не зеленая.
Еще у каждого есть свое комбо из различных патологий, которые также видоизменяют внешний вид органов. На стыке – там, где ребра переходят в хрящи и крепятся к грудине, – производятся два разреза, и этот треугольный островок тоже откладывается, обнажая органы грудной полости. Иногда к внутренней стороне грудины может «прилипнуть» тимус, или, по-другому, вилочковая железа, – орган иммунной системы, своеобразная «школа молодого бойца», где наши защитные клетки учатся реагировать на чужеродные антигены.
Есть несколько вариантов авторских вскрытий, и в каждом морге или даже у отдельного врача они могут отличаться. Метод Абрикосова предполагает изъятие органов специальными анатомо-физиологическими комплексами – к примеру, только комплекс органов шеи, грудной клетки или брюшной полости. При методе Шора все внутренние органы извлекают единым комплексом от языка до прямой кишки.
Но вернемся к нашему вскрытию. Я приступила к наружному осмотру. На столе лежала пожилая женщина с длинными седыми волосами, собранными в небрежный пучок. Но, когда я стала вынимать шпильки, оказалось, что бо́льшая часть волос была шиньоном, а сама женщина страдала алопецией. На руках были видны следы недавних инъекций – в истории болезни указано, что она страдала диабетом, хронической ишемической болезнью сердца и неоперабельной гепатоцеллюлярной карциномой (злокачественная опухоль печени).
– Судя по следам от инъекций, она недавно прошла химиотерапию. Даша, что написано в истории болезни?
– Она как раз неделю назад посещала онкоцентр, где ей ставили предпоследнюю капельницу, а на позавчерашнюю уже не пришла. Ей пытались дозвониться, но она не брала трубку, и тогда медсестра позвонила по номеру соседки, который эта пациентка оставила для экстренной связи. Соседка и вызвала полицию, когда ей не открыли дверь.
– Понятно, спасибо. А ее лечащий онколог будет присутствовать на вскрытии?
– Нет, он не может. Кстати, Антонина Сергеевна просила передать, что звонила дочь этой умершей и сказала, чтобы ее похоронили за счет государства, а она приедет только забрать справку о смерти сегодня к часу.
Я аж приостановила осмотр от удивления:
– Что? Родная дочь?! Как можно так просто оставлять тело матери?
Даша лишь пожала плечами, а Саня грустно посмотрела на меня, крутя в руках карандаш:
– Ох, Танчик, цветочек ты мой апрельский, любишь ты быстро судить о людях, не узнав истории целиком. Может, я лучше ей сама справку выдам, а то ты еще брякнешь что-нибудь лишнее при женщине, а нам потом перед главврачом краснеть?
– Саня, да какие тут могут быть оправдания? – продолжала негодовать я. – Разве нельзя быть более человечной? Какие вообще могут быть причины для того, чтобы уже у дверей морга не забыть обиды и не простить все, даже если сильно поругались? Проблемы отцов и детей были всегда и во всех поколениях, но это ведь ужасно! Я даже не представляю, как нужно было прожить жизнь, чтобы родные дети отказывались тебя хоронить!
– Знаешь, с твоим лицом-книгой, на котором написаны все эмоции, тебе эту дочь даже спрашивать ни о чем не придется. Надеюсь, ты получишь ответ на свой вопрос. Не отвлекайся, а то мы и к двум не успеем закончить.