Дёрнув, я приоткрыла створку окна. Где-то позади меня скрипнула дверь.
Подсобравшись, отошла от окна и замерла. Звук исходил из недр дома. Решив подслушать, что творится за моими дверями, тихо на цыпочках подкралась к ним.
Голоса. При этом говорившие были явно взволнованы.
— Мёртвые идут, — негромко прошептал один.
Говорили мужчины негромко, но стояли буквально за моими дверьми. Это я поняла по теням, что виднелись из-под щели между полом и дверью.
— Много? — этот вопрос волновал и меня.
— Я точно не знаю, но варды чернее тучи. Туман, говорят, идёт на деревни, а в нём неупокоенных кишмя кишит Последнюю неделю тут творилось что-то странное.
Туман необычно активен. Мёртвых в десятки раз больше стало. И главное — тени!
Ты когда-нибудь слышал, чтобы в одном месте столько теней было. Этот лес словно приманивает их.
— Я думаю, дело серьёзное раз вард свою обретённую избранную запертой оставил, а сам не с ней, а по казармам шастает.
— Вот и я про то. Жаль тех, кто в деревне, сияющих там много — пропадут.
— Может, стороной обойдёт?
— Нет, я сам слышал: Туман на селенья идёт и быстро. Не спасут там никого, сгинут как есть. Вон вард и коня седлал, поскачут наперерез, чтобы от нас угрозу отвести. Здесь сейчас единственное безопасное место.
— И всё равно, местных жалко, плохая смерть.
Услышав последнюю фразу, замерла статуей. Мужчины продолжали сплетничать, но я не слушала, а переваривала полученную информацию. И понимала, что если я сейчас же не вернусь домой, то моей семьи просто не станет.
Я потеряю и мою маленькую Эмбер.
Мои руки дрожали, когда я открывала окно. Осторожно выглянув наружу, стала ждать, обратит ли кто на внимание. Но всем было не до меня. Выждав, пока пространство перед домом, в котором я находилась, временно не опустеет, я забралась на подоконник и. свесив ноги, спрыгнула. Позади дома послышалась бранная ругань. А по дороге, всё так же не обращая на меня внимания, пробежали несколько воинов с голым торсом. На улице было прохладно, но, видно, северяне привыкли к более суровым условиям.
Крадучись, я обогнула дом.
Так и есть, небольшая заварушка. У телеги отскочило колесо. Весь груз повалился на землю и рассыпался. Мужчины ходили вокруг покосившейся набок телеги и собирали хлеб. Его было так много, что некоторые они откидывали или по неосторожности топтали. Вот уж, кто не голодал и не знает цену каждой булке.
Сглотнув, я услышала, как урчит в животе.
— Поторапливайтесь, — крикнул габаритный мужчина. — Туман приближается, выезжаем через десять минут.
Очнувшись, как от толчка, я развернулась и прошлась до другого конца дома. Тут всё было тихо и спокойно. Мужчин не видать. зато обнаружилась знакомая лошадь.
Да! Осёдланный пегий конь, привязанный к крыльцу, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, дожидался своего хозяина. Рядом лежал, высунув язык, чёрный волк варда. Морк. Подняв голову, он уставился на меня немигающими жёлтыми очами.
Я сглотнула. Страшно. Зверь-то непросто дворовая собака.
Зевнув, волк поднялся и сел. Ему словно интересно было за мной наблюдать.
Несмело я подошла к лошади и погладила её. Животное встрепенулось, и я отскочила на шаг Волк снова зевнул и лениво улёгся. У меня такое чувство было, что меня отнесли к дурочкам, на которых и внимание обращать не стоит.
Это задело моё самолюбие.
Упрямо поджав губы, я понимала, что меня отделяет от Эмбер не только большое расстояние, но и ещё эта упрямая лошадь. Я сразу смекнула — выбраться через центральные врата незамеченной просто невозможно. С другого конца дома слышались крики мужчин и требования поторапливаться. Они суетились, это подгоняло меня и пугало. Пешком я могу просто не успеть, пока буду ждать возможность выйти из деревни, потом ещё добежать до родного дома. Слишком много времени потрачу.
Просто не успею.
Бежать к варду? Если бы у северян была возможность спасти местных, они бы это сделали, но они пытаются отвести беду от Сердвинки. Вард Вульфрик просто скажет: «Прости, я не могу», и тогда пропадёт сестричка моя одна. Да, он может подсуетится и поможет. Но вдруг нет, есть ведь и такой вариант развития событий.
И тогда он снова запрёт меня. И я не смогу вернуться домой. Именно это и остановило меня. Нет, не побегу к вардам. Они знают, что у меня там сестра, если посчитают нужным — придут нам на помощь. Если нет, то я сестру не брошу. Вместе так уж до конца. Семьей в родном доме сгинем.
Не могла я оставить Эмбер там одну. Не имела на это право. Я обещала отцу позаботиться о сёстрах. Я клялась ему в этом. Лестры уже нет, но Эмбер нуждается во мне.
Я снова подошла к коню и ласково потрепала его за шею. Легонько похлопала и погладила. Лошадь оказалась отзывчивой, ей явно понравились эти прикосновения.
Сделав глубокий вдох и выдох, похвалила себя за смелость.
Нужно было действовать дальше и быстро, а то меня поймают. Торопиться, пока ворота открыты и там всего пару человек на вышках. Покуда они поднимут тревогу. пока объяснят, что к чему вардам, я уже до дому доеду. Тут же, наверное, минут десять скакать на таком резвом жеребце, если пешком — полчаса идти.
Схватившись за седло, почувствовала, как оно чуть съехало. Руку, отдёрнула мгновенно. За что же взяться? Позади дома снова что-то грохнулось и мужчины разразились руганью. Испугавшись, схватилась за гриву и вставила ногу в стремя.
Попыталась перекинуть вторую, но седло съехало, и я упала на землю, ударившись копчиком.
Волк снова встал и, чуть оскалившись, словно посмеялся надо мной.
Я понимала, что это мне лишь показалось, но чувство, будто потешается он, не исчезало.
Я погладила лошадь по шее и поправила седло. А потом, подумав немного, подвела жеребца к крыльцу. Отсюда куда удобнее забраться. Подтянув повод, я взяла его одновременно с гривой на холке. Поставив левую ногу в стремя, сделала подскок. На мгновение показалось, что снова упаду, но я крепко держалась за гриву.
Наконец, уселась-таки верхом и ударила пятками. Конь сделал один шаг, седло в очередной раз заскользило набок, и, не удержавшись, я упала.
Поймав на себе взгляд зевающего волка, зло вспыхнула.
Я снова подвела жеребца к крыльцу, и, повторив все действия, уселась верхом, прижавшись к шее коня. При этом старалась удерживать равновесие и не делать резких движений. Но животное не двигалось и не желало ехать туда, куда мне надо.
Я как заведённая била пятками, но всё без толку. Конь стоял как вкопанный.
Отчаявшись, я хлестнула поводьями по шее животного.
Лошадь рванула. Я попыталась резко натянуть поводья, но это только усугубило ситуацию. Огромный жеребец мчался на бешеной скорости к вратам. Одно радовало — дорога отсюда напрямую ведёт к моей деревне.
Намертво вцепившись в гриву, я думала только об одном — как удержать равновесие и не расшибиться насмерть.
Глава 34
Жеребец гнал вперёд. В ужасе я только и могла, что затаить дыхание и не вопить от страха. Перед глазами мелькали деревья, и качалась земля. Осторожно повернув голову, увидела, что погони пока нет, но волк варда Вульфрика Морк не отстаёт, а мчится вслед за мной, выдерживая расстояние.
Огромный зверь не сводил с лошади взгляда и упорно преследовал, будто охранял.
Проходили минуты, и тут до меня стало доходить, что я не в состоянии остановить лошадь. Что она неуправляемая и в деревне она не остановится там, где мне нужно. Паника набирала обороты. Что делать и как призвать к порядку животное?
Не было у нас никогда лошадей, не знала я, как с ними управляться. Видать-то видала, а так чтобы верхом — первый раз.
Впереди уже прорисовывались первые пустующие дома, когда я рискнула намного оторваться от шеи коня и потянуть поводья. Это была большая ошибка. Огромная!
Я потеряла равновесие и почувствовала, как съезжает набок седло, увлекая меня за собой.
Падение было быстрым. Сместившись вперёд и вбок, я рухнула мешком на обочину дороги. Боль опалила ладони и всю правую сторону лица.
Дыхание спёрло, и пару мгновений я не могла сделать вдоха.
Пегий жеребец же, проскакав немного вперёд, весело заржал, развернулся и помчался обратно в Сердвинки. Проводив его взглядом, только моргнула. Ну, одной проблемой меньше, я на земле. Покряхтывая, попыталась встать. Это вышло у меня с большим трудом. Боль чувствовалась во всём теле, словно я отбила всё что могла. Ладони в крови, кожа содрана даже на запястьях. Я не помнила, когда, вообще, последний раз было так больно, наверное, никогда.
Лицо горело. Опустив голову, заметила, как на светлую рубашку капает свежая кровь с подбородка. Лицу сильно досталось, а глаз горел так, словно сейчас лопнет.
Сделав пару шагов, почувствовала прикосновение. Волк, потеревшись об моё бедро, пробежал вперед, проверяя дорогу. За это я была ему благодарна, ведь окажись там сейчас неупокоенный, зверь увидит его первым. Шаг за шагом я шла по дороге, помня о том, что там мой дом и там меня ждёт младшая сестра у окна наверняка со свечкой в руках. Она волнуется и переживает.
Я обязана прийти. Просто обязана.
Я всегда возвращалась, не подведу её и сейчас. Поднявшись на пригорок, глянула вниз. Туман надвигался, клубился и пожирал первые пустующие дома деревни.
Впереди толпою брели мертвецы, и их было так много, словно армия надвигалась лавиной.
Я не успевала.
Прибавив скорости, я хромая упрямо шагала вперёд. Проходила мимо покосившихся заборов, мимо распахнутых врат. Вот и первые жилые дома. В их окнах не горел свет, но я замечала тени. Все спрятались, затаились.
Сложно было осознать, что скоро нас всех не станет. Туман приходил в нашу деревню лишь однажды, и это была самая страшная ночь за всю историю поселения. Но тогда и дома были крепче, и люди князя худо-бедно, а мёртвых вылавливали. А сейчас мы просто обречены: ветхие домишки не спасают даже от дождя. Что уж говорить об армии голодных умертвий.