Поняв, что он приказал мне сделать, у меня ладошки похолодели, а спину прошиб пот. Нет, я была не готова. Совсем не готова. Мой взгляд заметался по комнате, ища спасение. Но такого не находилось.
Из состояния шока меня вывел негромкий стук в дверь.
— Вульф, собирайся, на обоз напали, — услышала я голос вард Сая.
— Давай, сам разберись, — рыкнул мужчина, что держал меня в объятьях.
— Не могу, я еду проверять вырубку леса, там опять нежить объявилась.
— Тогда пошли Кьерна или Совиса, — ещё более раздражённо рыкнул Вульфрик.
— Один отбивает сейчас обоз, второй контролирует строительство амбара. Да, никуда твоя Томма не денется, успокойся уже, — раздражаясь, пробурчал Сай. — Вернёшься — в твоей постели спать будет. Я окна заколотил — не выберется, — уже со смешком добавил он.
Послышались шаги.
— Ненавижу всё это! — психанул вард, и аккуратно пересадив меня со своих колен на кровать, встал.
Мысленно я расцеловала варда Сая за это временное спасение.
Глава 54
Оставшись в комнате одна, я вслушивалась в шаги и звуки в гостиной. Братья о чём-то тихо спорили, но разобрать слова было невозможно. Наконец, вздохнув с облегчением, я всё же решила последовать приказу Вульфрика и принять ванну.
Тем более что ближайшее время он не вернётся.
Я не стала забивать себе голову и думать о том, кто напал на караван, зачем это было нужно и что это, вообще, за обозы такие. Что северяне своё отобьют — я не сомневалась, а всякого отребья здесь на дорогах хватает. Осмотревшись. взяла со стола единственную зажжённую свечу и пошла с ней в тёмную комнату, что скрывала бочку, в которой можно, наверное, даже понырять.
Поставив свечу на столик, открыла вентиль на кране и пустила в лохань воду, заткнув её предварительно пробкой. Вернувшись в тёмную комнату за ветошью для обтирания и чистой одеждой, увидела в окне, как Вульфрик отъезжает от дома на своём пегом Шеусе.
Выдохнув, передёрнула плечами. Отсрочка.
Я боялась. Не понимала как смогу, расслабившись, лечь рядом с ним и позволить взять как женщину. От одной мысли, что он коснётся моего тела в интимных местах, у меня губы пересыхали, мурашки по спине бежали, а внизу живота предательски ныло.
Отдёрнув себя, взяла тунику варда и вдруг поняла, что сменного чистого белья у меня нет Да что там о панталонах! У меня, вообще, вещей практически нет и переодеться в своё не получится. Встав истуканом у открытых створок шкафа, крепко задумалась. Как быть? Носить грязное бельё или лечь спать без него?
В голове тут же возник третий вариант: постирать и надеть мокрое. На мне высохнет.
Улыбнувшись, похвалила саму себя. Вот так и сделаю.
Вода уже дошла до середины лохани, когда я осторожно, не дыша, закрыла кран. Я ещё помнила про тот несостоявшийся потоп, когда я только попробовала это бытовое чудо северян. Всё-таки вода в доме — это роскошь, к которой очень быстро привыкаешь.
Раздевшись, аккуратно сложила грязные вещи стопочкой и сверху бросила короткие панталончики. Они далеко не новые, но хотя бы имеются, что уже роскошь в наших реалиях жизни. Перешагнув через край бочки, осторожно, чувствуя неуверенность, села в неё. Какая прелесть!
Какое это блаженство — принимать ванну.
Вода скрывала мою грудь. Расслабившись окончательно, я откинулась на стенку бочки и прикрыла глаза. Так хорошо мне давно не было. Устроившись удобно, блаженствовала. Тёплая вода. Да ещё и в доме Собственная лохань и возможность помыться, когда хочу и как долго хочу.
Сказка!
Дома такого не было. В детстве пока бывший князь снабжал нас углем, мы ходили в баню. Когда стало туго и топить оказалось нечем — ограничились тазиками.
Ставили за сараем большую кадку и пару вёдер с водой и мылись. поливая из них на себя.
Так что сейчас я млела от удовольствия.
Вода потихоньку остывала, но я не желала пока прекращать купание. Глаза слипались, и накатывала блаженная дремота. Казалось, что весь груз последних недель исчезал и растворялся в воде.
Я засыпала.
Неясный шум проник в мой сон. Тихо скрипнула дверь. Голос, зовущий меня: где-то в уголочке сознания разум подсказал — что-то не так, но я не отреагировала на этот шёпот. Мне было так хорошо.
— Томма! — возмущённый и несколько сердитый окрик, резанул слух. — Что же ты, девочка.
Меня подняли на руки и куда-то понесли. Лёгкий сквозняк скользнул по коже, приподнимая волоски. Я поёжилась и обняла за шею того, кто так нежно убаюкивал меня. Но моё тело тут же опустили на мягкую кровать и укрыли.
— Глупенькая, — снова этот грубый голос, — нельзя спать в воде, можно ведь легко утонуть.
Я что-то невнятно пробурчала. Очень желала возразить и сказать, что я всё контролирую, но голос меня не слушался. Сознание уплывало и хотелось только тепла и уюта.
— Тихо, мечта моя, спи, — тяжёлая мужская рука пригладила мои влажные волосы.
— Время мне поможет. Оно на моей стороне. Ты привыкнешь к моему присутствию в твоей жизни, перестанешь гнать от себя, и тогда я расскажу тебе, как сильно люблю. Как билось моё сердце, когда я впервые увидел тебя, как не понимал, почему не могу уснуть. Я искал твой взгляд, всматриваясь в лицо каждой встречной женщины. Ты узнаёшь, как я плакал, когда понял, что ты мертва. Я не желал мириться с этим. Собственными руками упрямо разгружал телеги с умертвиями и впервые в жизни молился, страшась найти твоё тело. Но обо всём этом я расскажу тебе потом. А сейчас просто спи, мечта моя. Моя упрямая девочка.
И я спала, но его слова чётко отпечатались в голове. Услышав, как Вульфрик ушёл в ванную, распахнула глаза. Всё услышанное не могло мне послышаться. Этот мужчина признался в своих чувствах. Поджав губы, крепко зажмурилась.
Что он наделал?! Я не хотела этого. Не желала любви. Зачем?!
«Не обманный себя» — шепнул голосок в душе.
Да, это была ложь. Я боялась и пыталась оправдать свой страх, скрыть его от себя же. Память услужливо подбросила мне картины из прошлого.
Два года назад в такую же светлую ночь из Тумана вернулся отец. Он хрипел и хромал. Я видела как много ран на его теле. Но он всё ещё был живой. Папа зашёл за сарай и упал на могилку матери.
«Я должен был вернуться, — шептал он, — я не могу оставить вас. Я обещал ей защитить вас всех» — протянув руку, папочка погладил испачканными в крови пальцами надгробную дощечку с именем мамы.
Дверь снова скрипнула, возвращая меня в реальность. Позади продавился матрас.
Вард лёг: его тяжёлая большая ладонь скользнула по моему бедру и, поднявшись, улеглась на низ живота. Я оказалась в крепких надёжных объятьях.
Мужчина тяжело дышал. Но вскоре дыхание выровнялось. Его тело расслабилось.
Мой же сон развеялся без следа.
Услышанное не выходило из моей головы. Я не знала, то ли мне смеяться от счастья, то ли плакать от ужаса. Лёжа в темноте, всматривалась в окно, на котором отсутствовали занавески. В комнате, вообще, было неуютно и как-то пусто.
Но в ней чувствовалась жизнь и это главное.
А за окном тихо и спокойно. В доме, напротив, за забором тоже было темно. Кто там живёт? Хотя, какая разница. Пролетела птица. Тихо проехала повозка, груженная деревом. Работа кипела и в столь темное время. Неудивительно, что за такой короткий срок варды успели воздвигнуть так много новых домов. Появились конюшни, загоны, амбары и кто его знает, что ещё.
Зевнув, тяжело вздохнула.
— Почему не спишь? — раздалось тихое надо мной.
Глава 55
Вздрогнув, я растерялась на мгновение. А потом неопределённо передёрнула плечами.
— Давно проснулась? — ещё тише шепнул северянин, на мгновение я ощутила его дыхание на своих волосах.
— Нет, — повернувшись на спину, бросила осторожный взгляд на мужчину. Он был обеспокоен и смотрел на меня внимательно, напряжённо вглядываясь в мои глаза.
— Я в ванной уснула. Усталость навалилась. А теперь видимо выспалась.
— Бывает, — тихо произнёс Вульфрик и теснее прижал меня к своему телу. Не удержавшись, я легонько скользнула ладонью по его талии и обняла. Не знаю, что со мной было, просто захотелось тепла и нежности.
— Что с обозом? — спросила первое, что пришло в голову.
— Шайка разбойников, явно неместные, — вард легонько потёрся щекой о мои волосы, — когда я приехал, в живых там остался только один. Он и рассказал, что просто проходили мимо и увидели плохо охраняемую повозку. Они и не подумали, что это северяне.
— Ты его убил? — я замерла, подсознательно и так зная ответ.
— Нет, зачем, — услышанное меня удивило, — отпустил.
— Просто отпустил?! — подняв голову, я глянула ему в лицо.
— Нет, предварительно у него на глазах сделал гирлянду из голов его дружков и подарил на память, — Вульфрик криво усмехнулся.
Сглотнув, я представила эту картину и меня передёрнуло.
— Это жестоко, — выдохнула я.
— Нет, это урок, — мой вард отвёл пару прядок волос с моего лица и, приподнявшись, навис надо мною, — жестоко — это оставлять такие шайки разбойников на дорогах, чтобы они грабили и убивали местных. Беззащитных людей, что не могут дать отпор. Жестоко с моей стороны ничего не сделать, чтобы обезопасить жителей. А уничтожать убийц — это не жестокость. Скорее долг.
— Но одного ты отпустил, — я плохо понимала логику в действиях северянина.
— Да, чтобы передал всё остальным. А убить его я всегда успею, — тихим ровным голосом шепнул Вульфрик. — Тебе понравилась ванна? — сменил он тему.
— Очень, — призналась я. — Раньше у нас тут бани были, а потом воду в тазах таскали, каждая помывка — это целая морока.
— Тебе здесь лучше, чем дома? — такого вопроса я не ожидала и растерялась, не зная, что и ответить. — Здесь безопаснее, — неуверенно выдохнула я, — наш дом разрушался, я плохая хозяйка. Калитка и та упала.
Вульфрик осторожно коснулся губами моего виска.
— Нет, мечта моя. Просто ты слишком много на себе тянула. Ты хорошая хозяйка, я это вижу, но и твои возможности ограничены.