У него дар. Он почувствует, есть ли там тело или нет. Тихо, девочка. Ну, разве я стал бы осквернять могилу кого-то из твоих близких?!
Выдохнув, я подняла взгляд и заметила подвесную полку, на которой стояла наша любимая детская книга. Пройдя вперёд, взяла её в руки. Слой пыли плотно скрывал обложку, но я знала, что там изображена красивая девушка с букетом полевых цветов. Ухватив край пледа с кровати, потянула его. чтобы обтереть книгу.
И тут же замерла, глядя на то, что скрывалось под покрывалом.
— Да твою же… — выдохнул Вульфрик.
— Что это? — мой голос походил на писк.
— Обрядовые куклы! — услышала я в ответ.
— Зачем. Зачем они тут? — меня потихоньку начинало трясти.
Прижав к груди книгу и мамин портрет, только и смогла выдохнуть, смотря на деревянных людей в полный рост, так похожих на моих родителей. Черты лица, волосы, руки, пальцы — все было вырезано умеючи. Это определённо работа отца.
Но! При виде этих деревянных кукол меня выворачивало от ужаса.
Этот дом вдруг предстал передо мною в ином свете.
— Что это значит, Вульфрик? — сделав пару шагов в сторону мужа, я трусливо спряталась в его объятьях.
— Это значит, что твоя привязанность к дому неспроста. Твой отец очень не хотел, чтобы вы его покидали. Обрядовые куклы призваны защитить, по всей видимости, этот дом. Я не сильно сведущ в этом, всегда надеялся только на свою силу. Так что руны — это скорее к Саю. Но полагаю, что, таким образом, отец защитил вас. Знать бы ещё от кого.
Глава 63
Собрав все вещи, Вульфрик прикрыл взломанные двери в комнаты. Он не стал трогать деревянных кукол в кровати родителей, а прихватил лишь статуэтку хашасси и наши детские игрушки в ящике. Я же стояла посередине жилой комнаты с узелком в руках. В него я уже успела завернуть книгу и мамин портрет.
В голове царил такой бардак. Я судорожно вспоминала, когда и как отец закрывал спальни и кухню. Не помнила. Совсем.
Как будто стёрто из воспоминаний. Разве так бывает? Я никогда раньше не задавалась этим вопросом. Помню, как проснулась в гостиной в своей кровати, рядом кровать Эм. Отец тогда объяснил, что отапливать слишком сложно. Но, когда это было, через сколько после исчезновения мамы? Ответа не было.
И ведь не ребёнком уже была.
Мой такой родной и, как оказалось, совсем чужой дом.
Сделав пару шагов вперёд, я ласково провела рукой по начищенному казанку. В нём готовила ещё моя мама. Поджав губу, я подняла его и прижала к груди.
— Томма, всё хорошо? — подойдя ко мне вплотную, Вульфрик легонько поднял мою голову за подбородок и вынудил посмотреть на него.
— Нет, — шепнула я, — всё плохо. Я не помню, когда мы стали жить вот так — все в одной комнате. Я не понимаю, почему раньше не задумывалась об этом. Я не могу просто взять и оставить здесь всё. Мне больно, Вульфрик. Ты не поймёшь, но это так тяжело.
Склонившись, он легонько коснулся моих губ в мягком, тёплом, успокаивающем поцелуе. Его рука скользнула по моей спине. Прикрыв глаза, я вдохнула такой родной мужской запах. Мысли мгновенно прояснились, и стало даже легче дышать.
— Я всё понимаю, сердечко моё. Я не бесчувственный и вижу, как тебе сложно.
Можешь забрать отсюда всё, что хочешь. Это нормальное желание. Никто тебе не помешает хоть всё вынеси — слова не скажу против.
— И казанок? — я прижала к себе кухонную утварь.
— И казанок, и любимые чашки, — мужчина ласково улыбнулся, и это немного успокоило меня. — Главное, чтобы ты успокоилась, Томма! Чтобы ты улыбалась и была счастлива.
Отстранившись от мужа, снова прошлась по жилой комнате. Кровь, и новую, и ту, что осталась здесь с ночи, когда нашу жизнь встряхнул Туман, я старательно обходила. Даже не смотрела на эти жуткие пятна на полу. Мой взгляд постоянно останавливался на вскрытой спальне родителей.
— Те куклы в кровати, это плохо? — в моей душе снова колыхнулась тревога.
Вульфрик внимательно следил за мной. Я видела тревогу в его глазах. Он явно переживал за меня и не мог это скрыть.
— Я думаю, что это неплохо и нехорошо, Томма. Твой отец любил вас, и у него были причины чего-то опасаться. Вокруг пропадают девушки, он лишился жены.
Любимой. Предполагаю, что куклы — обереги. Они привязали вас к дому.
— Но Лестра…
— Всегда была самостоятельнее вас. И, похоже, просто сильнее духом. Прости меня за эти слова, но выводы напрашиваются именно такие.
Я кивнула. Да, Лестра всегда была храбрее и не цеплялась за семью, как я.
Эгоистка.
— В ту ночь, когда пришёл Туман, мы неслись с Саем сломя голову. Я видел, что опоздал. Знал ведь в каком состоянии ваш дом. Вся надежда была на моего Морка, — северянин усмехнулся сам себе. — И волк меня не подвёл. Но всё же, дверь ваша была распахнута. Я не смог войти, струсил, Тома, испугался увидеть тебя мёртвой. А вот Сай нет. Но, что странно, мертвые стояли и не трогали вас. Вот прямо на этом месте. В шаге от вас. И не видели. Я думаю, что это куклы. И я не трону их, до тех пор, пока ты не окажешься в моём доме на севере. Я всё выясню, а пока не мучай себя, мечта моя, — Вульфрик склонился и легонько поцеловал, — поехали отсюда в Сердвинки. Мне это место нравится всё меньше и меньше.
Кивнув, я непроизвольно окинула помещение взглядом ещё раз. Последний.
Чувствовала, что муж больше не позволит сюда вернуться. Забыла ли я что? У нас было не так уж и много вещей. Тарелки и кружки, вполне обычные, но вот нож.
Встрепенувшись, я быстренько подбежала к кухонному столу. Дедушкины ножи были на месте. Расстелив ветошь для вытирания рук, аккуратно завернула их в неё.
— Красивые, — раздалось за моей спиной.
— Это ножи моего дедушки со стороны мамы. Я уже говорила, он был разбойником, — я смущённо пожала плечами. — После его смерти бабушка сохранила их, как память о муже. А потом она передала их маме, когда та была девочкой. Эти ножи мы берегли. Чистили их, чтобы блестели и никогда не разделывали ими мясо.
Боялись испортить. Дед не был плохим, мама часто о нём рассказывала. Он заставлял её учиться писать и читать. Пока жив был — книги привозил. Разбойник, да, но в то же время любящий муж и отец. В этой жизни всё сложно вард, — я скупо улыбнулась, — те, кто для вас отребье, не заслуживающее жизни, для другого — любимый папочка. Жизнь не белая и не чёрная.
Вульфрик отвернул ткань и достал один из трёх ножей. Покрутив их в руках, провёл пальцем по узору рукоятки.
— Хорошая работа, видна рука мастера.
Мне стало очень приятно.
— Они украдены? — а вот этот вопрос смутил.
— Не знаю, — честно созналась я, — но не думаю. Дед был иллюзионистом, мой дар от него по наследству перешёл. Но он был и отличным кузнецом оружейником, мне, кажется, это сделано его руками.
Вульфрик снова положил нож на ткань и завернул его.
— Надо уезжать. — услышала я от него.
— Можно ещё минутку? — тихо шепнула я в ответ.
— Томмали, девочка моя, я понимаю, как тебе сложно. Я вижу, как крепко ты держишься за привычный уклад жизни, но, милая, пойми — всё изменилось.
Понимаешь. То, что ты пытаешься сохранить, более не существует. Твои родители, брат и сестра не вернутся. А Эмбер здесь просто обречена. Прими новую жизнь и дай мне шанс сделать её счастливой. Не цепляйся за эти стены и дырявую крышу, это просто старый разваливающийся дом.
Я понимала, что он прав во всём. Осознавала, что прошлого не вернешь, только вот легче от этого не становилось. Я чувствовала себя древней старухой, которая уже приготовилась помереть в родной кровати, а тут выясняется, что ей ещё жить и жить.
Улыбнувшись Вульфрику, я позволила ему обнять меня за талию и вывести из дома.
Тело неупокоенного лежало у крыльца, рядом в ногах я заметила и оторванную голову. Это же сколько сил нужно иметь, чтобы вот так расправиться с умертвием.
Передёрнув плечами, перевела взгляд в другую сторону, но в последний момент поняла, что что-то в этом мёртвом мужчине меня смущает. Непроизвольно остановившись, я ещё раз детально оглядела покойника.
— Что, Томма? — мгновенно отреагировал Вульфрик.
— Сапоги, — я разглядывала обувь мертвеца, — это болотники.
— И что? — забеспокоился вард.
— Хорошие болотники, — в голове крутилась мысль, но я всё не могла поймать её за хвост. — Новые! А у нас ни у кого нет ничего нового. Видела я уже такие сапоги.
Я в болота никогда не хочу, но когда спеет морошка — мы всё идём её собирать. Но обувь быстро промокает, а вот болотники мало у кого есть. Тем более новые!
— Но у кого-то ты их видела? — натолкнул меня на мысль Вульфрик.
— Видела, у отшельников. Ну да, — я встрепенулась и перевела взгляд на Вульфрика — Тот дом помнишь, где я ночь на крыше провела. Вот у них такие были. И лицо его, — я глянула на голову, и меня передёрнуло от омерзения, — лицо знакомое.
— В том доме были все мертвы, — задумчиво пробормотал вард. — Мы нашли женщину, двоих детей и мужчину. Внутри дома особо не смотрела. Но он был пуст.
— Да, там большая семья была. Жили они обособленно. Ни с кем дружбу не водили. Кто знает, сколько их было в том доме.
— Значит, сейчас поедем и посмотрим, что там к чему, — выдохнул Вульф.
— Куда поедем? — я сглотнула и уставилась на мужа.
— К отшельникам этим, — пояснил он и свистом призвал Шеуса. Пегий конь, задрав хвост, грациозно пошёл к своему хозяину. Позёр копытный.
Глава 64
— Вульфрик, ты ведь шутишь?! Зачем мне туда ехать? Может, ты отряд возьмешь, — предложила я, втайне надеясь, что сейчас мы вернёмся в Сердвинки. Но судя по выражению лица моего северянина, этого не произойдёт.
— Тот дом мы бегло осматривали. Не придавали значения деталям. Мне нужно, чтобы взглянула ты. Смысл мне тащить туда кучу северян. Даже если там что и будет, мы можем просто не понять. Ты местная. Заметишь то, что уж точно пропустим мы.
— Ну, возьми кого из мужиков наших, — просяще протянула я. Ну, не хотела скакать к дому отшельников и щекотать себе нервы.