Глава 7
Тени никогда не подходили близко, но они всегда были предвестниками появлению мертвых.
Неупокоенные вечно голодные твари рыскали в поисках живого. Что странно никогда не трогали зверье. Словно неразумные их не интересовали. Я много раз находила в петлях зайцев, а рядом с ними все было истоптано босыми ногами.
Живые без ботинок в лес не пойдут и добычу даже чужую не оставят.
Снова послышался легкий шелест, будто ветер гнал листву. Только вот погода стояла спокойная. Полное безветрие. Сглотнув, я встала на ноги и потянулась выше. В силках я нашла крупную птицу. Вот это удача. Птаха была уже мертва, но еще теплая.
Не слезая с толстой ветви и поглядывая вниз, я привязала к ее лапкам веревку.
Обмотала тушку тканью и задумчиво посмотрела на подножие дерева, туда, где оставила свою корзину. Нет, птицу в нее не воткнешь, там уже крапива лежит. Трава ценная полезная. Эмбер будет ей рада.
Какой-то неясный холодок прошелся по спине. На мгновение кольнуло в сердце.
Моргнув, я сбросила наваждение. Что-то было не так. Лес изменился.
Покачав головой, я попробовала закрепить свою добычу на тонком пояске платья, но он не выдерживал тяжести. Действовать нужно было быстрее. Внутренний голос, некий инстинкт, подгонял меня и буквально вопил пошевеливаться и убираться отсюда подальше. Делать было нечего, я завязала веревку на запястье, зато точно не потеряю добычу, хотя и неудобно.
Слезала с дерева медленно, у меня осталась непроверенной еще одна петля, но внутри все замирало от предчувствия. Нужно было решать: заходить в лес дальше или поворачивать и идти домой. И я почти развернулась, но мысль, что там может быть заяц, что упущу столько мяса, остановила.
Дело получаса. Нужно идти и не вестись на поводу у страха.
Сделав пару шагов вперед, замерла.
Поджилки затряслись. Сердце кололо, ладони потом покрылись.
Да, ну, его этого зайца! Да, ну эти петли и мясо. Птица есть — уже не пустые руки.
Впереди я отчетливо различила тени. Серые, колышущиеся словно на ветру. Молча развернувшись, я со всех ног рванула вперед. Так близко я еще никогда их не видела.
«Томмали, — долетел до меня шелест, — спасайся, милая».
С выпученными глазами, я неслась словно загнанный заяц.
«Томма, доченька, не останавливайся, — шептал кто-то совсем рядом голосом мамы, — беги, что есть силы. Беги вперед и не оборачивайся».
Мама! Сама не заметив, я побежала медленнее. Мама! Там моя мама. Я уже не помнила ее лица, образ стирался из памяти, но голос. Эта была она. Моя мама!
«Томма. убегай, девочка, — твердил голос, — иначе останешься со мной».
Это отрезвило резко. Дав себе мысленную затрещину, я ускорилась. Сбоку громко хрустели ветки. Словно толпа брела, не разбирая дороги. Но выяснять, кто там, я не желала. Сойдя со своей тропы, побежала строго на запад, благо солнце склонялось к горизонту и определить примерно куда бежать, было не сложно.
Я неслась, не разбирая дороги. Тушка птицы больно била по ногам и оттягивала руку. Во второй ладони я крепко сжимала ручку корзины, не желая ее выпускать.
Что толку рисковать и заходить в Туман, если придешь домой ни с чем. Ветки хлестали по лицу и цеплялись за одежду, но я упрямо бежала вперед. Так жить мне еще никогда не хотелось.
«Томмали, — шелестел туман, — спасайся, милая. Томмали».
Я знала этот голос, и никогда не забуду его.
Этим голосом мне пели колыбельные песни, утешали, когда я падала и когда обижалась на сестер. Я обожала маму и в день, когда она пропала, пошла в лес со всеми. Впервые. Ее тело так и не нашли, только корзинку и плащ. Ни крови, ни следов. Ничего. Словно она просто растворилась, стоя на месте.
«Обратилась в тень» — подсказал мне внутренний голос.
Еще больше испугавшись, я представляла, что же будет со мной, если туман настигнет, если его обитатели приберут меня к себе. Что будет с Эмбер? Ведь она не смирится, пойдет в Туман искать. Как она будет одна? Именно эти мысли гнали меня вперед.
Там за деревьями на западе начинался забытый тракт: дорога, по которой еще в стародавние времена ходили караваны с Севера на Юг Тракт был сделан на совесть. Его строители магии не жалели и спустя столько веков дорога все еще была в отличном состоянии. Но главное, вела она в соседнюю с нашей деревню, и там можно будет укрыться. Спастись.
И пусть там уже никто не живет, но и мертвых не наблюдалось. Пережду в какой-нибудь заброшенной халупе, а потом по дальним тропинкам домой добегу. Мне бы из лесу вырваться.
Главное, слушать туман. Но помнить, что мамы нет. Это тень смерть от меня отводит. Это тень.
«Томмали» — шепот из тумана гнал меня вперед.
Выскочив на дорогу, я не сразу поняла, что это огромное мчится впереди прямо на меня, и только громкое ржание и лошадиные копыта у самого лица привели в чувства. Истошно завизжав, я упала на землю и выпустила свою корзинку. Рядом проскакала еще одна лошадь и раздавила ее. Плача от пережитого ужаса и совсем не понимая, что делаю, я поползла вперед. Отцепив платочек, что накрывал уже сломанную корзину, разложила его на земле. Плача и напевая под нос мамину колыбельную, методически складывала на ткань разбросанную крапиву а мысленно готовилась к смерти.
Никого живого в этой части леса быть не могло, а значит, это порождения тумана пришли за мной.
Но думать о том, что сейчас я проживаю последние секунды жизни, не могла. Я упорно собирала эту ненавистную крапиву и твердила, что вернусь домой. Я не могу иначе.
Я вернусь домой. Там на подоконнике горит для меня свеча.
Теплые слезы скатывались по моим щекам.
Глава 8
— Помоги ей, — раздалось над моей головой.
Тяжелый резковатый голос отдал приказ и умолк. Рядом со мной присел незнакомый мужчина со странной внешностью. Его глаза горели красным огоньком, а волосы серы, как зола. Замерев, я совсем неприлично уставилась на него. Воин же спокойно собирал мои росточки.
— Что у нее там? — другой голос заставил меня вздрогнуть, он казался более мягким, но, в то же время, безразличным.
— Крапива обычная, вард Сай, — мгновенно отозвался тот, что помогал.
Вокруг нас полукругом остановились всадники. Вскинув голову, я уставилась заплаканными глазами на тех, что меня окружили. Десяток мужчин. Огромные широкоплечие в черных подбитых мехом добротных кафтанах. Впереди стояли двое. Их красивые ухоженные лошади пританцовывали на месте. На теней или мертвяков они совсем не походили.
— Откуда ты? — спросил один из них: блондин с длинными собранными в косу волосам и необычными ореховыми глазами. В них медленно разгорался красный легко различимый огонек. — Я спросил, откуда ты?
В ответ я лишь моргнула, хотела хоть что-то вымолвить, но волна мгновенного облегчения заполнила душу дикой надеждой, что смогу пережить сегодняшний день. Не сдержав эмоции, снова залилась слезами.
— Интересно, что это с ней? Из леса как сумасшедшая вылетела, чуть под твоего коня не упала, — второй мужчина — пшеничный блондин — осмотрел меня с ног до головы. — Значит, местных тут намного больше, чем сказал Каил. Плохо наши искали, и видно, не там глядели, — протянул он и спешился.
Подавив очередной поток рыданий, я вытерла лицо рукавом. Мужчины не сводили с меня взгляд. Словно диковинку увидели. Они казались суровыми, собранными и высокомерными. И чем больше я наблюдала за этими людьми, тем четче осознавала, что они неправильные. Движение, внешность даже манера говорить.
Все иное, хоть и язык наш, а словно акцент какой. Тянули они буквы как-то вычурно.
Подойдя ко мне, пшеничный присел и, ухватив меня за подбородок, повернул к себе лицом. Вглядевшись, вызывающе ухмыльнулся и погладил мою скулу большим пальцем.
— Брат, да она сияющая, — и вовсе рассмеялся он, заметя, что я покраснела от смущения. — Может, заберем ее, а? Уверен, кому-нибудь да приглянется.
Услышав такое, я дернулась, как от удара, и, освободившись от захвата незнакомца, медленно отползла в сторону.
— Девушка, я еще раз спрашиваю, откуда ты? — тот важный пепельноволосый блондин, что остался сидеть верхом, кажется, терял терпение.
Мне нужно было отвечать, но я бестолково моргала и непроизвольно оглядывалась на лес. Тени были все еще там. Поджав губы, перевела взгляд на чужаков.
— Из деревни. — тихо призналась я, — проверять ловушки в лес пошла.
Пшеничный слабо кивнул.
— А что тебя там так напугало? — прямо спросил он.
— Тени, — выдохнула я и указала пальцем в лес.
Воин проследил за моим жестом и ухмыльнулся.
— Смотри-ка, Вульфрик, неприкаянные. И много их тут? — это он спросил у меня. В ответ я слабо кивнула.
Мужчины, как по команде, уставились на лес. Тени шелохнулись и стаяли одна за другой. Мне стало совсем жутко. Кто же это такие, что их даже порождения Тумана боятся?
— Отпустите меня, пожалуйста, — тихо прошептала я.
— Не бойся, — воин, что до этого молча, собирал мои ростки крапивы. завязал платок и передал его мне, — сами не тронем и этим не оставим.
Жестом он указал на лес. Мне стало чуть спокойнее.
Подняв голову, я заметила на себе заинтересованный взгляд гиганта с пепельной косой. Он явно что-то обдумывал. Подавшись вперед, в очередной раз оглядел меня и чудно принюхался. Затем быстро тряхнув головой, вернул лицу выражение полнейшего равнодушия.
И мне это не понравилось.
Я вообще не понимала, что это за люди и откуда они могли взяться на этой дороге.
Но проявлять любопытство побоялась. Ясно же, что не простые воины. Слишком грозные и высокомерные. Может те самые пришлые, о ком так упорно ходили сплетни.
— Ладно, потом разберемся, — пшеничный вернулся к своему гнедому коню и одним красивым движением забрался в седло. — Къерн. возьми девчонку и отвези куда скажет. Жалко, все-таки сияющая.
Я совсем не поняла, что он имел в виду, но не это сейчас было важным. Кажется, смерть в этот раз обошла меня стороной. Пока я заторможено оглядывалась вокруг, сидя на земле и прижимая к груди узелок с крапивой и тушку птицы, воин встал и свистом призвал своего коня: того самого, что растоптал корзину.