Перед тем, как отключиться, мой мозг сыграл со мной злую шутку — выдал мне прекрасное ангельское лицо Майи…
МАЙЯ
Я шла от автобусной остановки в направлении гостиничного комплекса по узенькой лесной тропинке. Меня предупреждали, что ходить здесь одинокой девушке не совсем безопасно. Но я полюбила это место. Оно казалось мне уединенным и приятно интригующим.
По обе стороны от тропы раскинулись высокие сосны и небольшие кустарники. В удушливом летнем воздухе пахло хвоей и землей. Я обратила внимание на то, как маленький бельчонок с пушистым рыжим хвостом взбирался вверх по одному из сосновых стволов, и улыбнулась.
Продолжив движение, я рассматривала окружающий живописный пейзаж и наслаждалась возможностью побыть наедине с природой и своими мыслями. Так было, пока я не заметила впереди, в нескольких метрах от себя, какое-то движение в кустах. Затем последовало постанывание. Как будто кому-то было больно. Я направилась туда, куда вел меня этот звук. И, к своему дикому ужасу, обнаружила там, на сырой после ночного дождя земле, свернувшегося в позе эмбриона мужчину. Крупного и… знакомого?
— Максим… — прошептала я сама себе и почувствовала, что дрожу.
Я подбежала к нему и упала на колени перед ним, нисколько не беспокоясь о том, что испорчу свою одежду. Он продолжал стонать. Его некогда красивый и дорогой костюм был испачкан грязью и местами изорван. Изначально белая рубашка под ним теперь была заляпана кровью.
Но самым страшным в этой картине было его лицо. Его чертовски красивое лицо. В тот момент я бы не решилась так его охарактеризовать. Это было сплошное кровавое месиво… Разбитые губы… Заплывшие глаза…
Я осторожно дотронулась до его плеча.
— Что… что случилось? — мой рот дрожал, когда я говорила.
Максим попытался открыть глаза, чтобы посмотреть на меня.
— Веснушка… — сказал он едва слышно, и его губы слегка изогнулись в улыбке, которая больше была похожа на гримасу.
А потом он отключился. Внутри меня все заклокотало от панического страха, но мне нужно было взять свои эмоции под контроль и действовать быстро.
— Максим, очнись! Немедленно открой свои глаза и посмотри на меня! — призывала я, тряся его за плечо.
Меня охватило неимоверное облегчение, когда я заметила, что его веки дрогнули и медленно поднялись.
— Майя… Не тряси меня… Мне и так хреново… — проворчал Максим и закашлялся. Из его рта вытекла тоненькая струйка крови.
— Ты можешь двигаться? — спросила я, сильно обеспокоенная.
Максим вздохнул и застонал — это было болезненно для него, очевидно.
— Давай я вызову «скорую»! — тут же предложила я и полезла в свою сумку, чтобы достать телефон.
— Не надо «скорую», — Максим остановил меня, перехватив мою рыскающую руку и посмотрев на меня умоляющим взглядом.
— Ты ранен, придурок! Тебе нужна медицинская помощь! — разозлилась я и продолжила свои поиски.
«Это не сумка, а настоящая Нарния! Где этот чертов телефон?!»
— Просто помоги мне подняться… Пожалуйста, Майя…
Максим зашевелился и со страдальческим стоном медленно сел.
Я вздохнула и нахмурилась, смотря на него.
— Ладно. Обопрись на меня.
Я обхватила его поясницу, и он закинул свою руку мне на плечо. Меня чуть не придавило к земле под весом его крупного тела. Неуклюже, мы, наконец, поднялись на ноги.
— Ну и что ты предлагаешь делать с тобой, здоровяк? — спросила я, задыхаясь.
Он вяло усмехнулся и тут же зашипел от боли.
— Давай дойдем до комплекса для начала…
МАКСИМ
Майя помогла мне доковылять до гостиничного комплекса и завела меня в ближайший гостевой дом — благо, свободный от постояльцев. Она усадила меня на кровать, а сама ушла в ванную комнату. Когда Майя вернулась, в руках у нее был «набор спасателя»: аптечка и полотенце, смоченное водой.
Я чувствовал себя ужасно. Но это было не от физической боли, которую я испытывал после избиения. Мне было чудовищно стыдно перед Майей — за то, что доставляю ей хлопоты и вынуждаю видеть себя в таком убогом состоянии.
Но она была настроена решительно в своем рвении помочь мне. Я не мог не быть признателен ей за это.
Майя положила аптечку на кровать рядом со мной и принялась аккуратно, протирать мою окровавленную морду влажным полотенцем.
— Что с тобой произошло? — спросила она, доставая из аптечки антисептик и ватные тампоны.
— Упал.
Замерев, Майя посмотрела на меня с явным недоверием.
— Куда? В человеческую мясорубку?
Я выдал нервный смешок, от чего все мое тело пронзила острая боль. Скривившись в лице, я схватился за свой живот.
— Что у тебя там? Дай мне посмотреть…
Майя бросила на меня испуганный взгляд и стала расстегивать мою рубашку.
— Я бы хотел, чтобы ты раздевала меня в более романтичных обстоятельствах, — попытался пошутить я. Майя закатила глаза и покачала головой.
Я понимал, что увидев мои грудь и пресс, покрытые свежими синяками, Майя начнет переживать еще больше. И не ошибся.
— О… — выдохнула она, приоткрыв рот и смотря с ужасом на фиолетовые следы на моем теле.
— Все в порядке, Веснушка, — сказал я, желая успокоить ее.
Она прокашлялась, прежде чем сказать мне:
— Не то чтобы я не хотела позлорадствовать… Но это выглядит довольно страшно… Тебе нужно обратиться к врачу… У тебя могут быть сломаны ребра…
— Пара синяков — это ерунда, — отмахнулся я и улыбнулся ей. Боюсь представить, на что походила моя улыбка в тот момент.
— Ты такой упрямый осел… — пробурчала Майя, надувая губы.
— Я мастер спорта по боксу. Мне и не такое приходилось переживать, — отрапортовал я не без гордости.
Майя наигранно похихикала.
— Не знаю насчет бокса, но сейчас ты мастер спорта по пьянству.
МАЙЯ
Я обрабатывала раны Максима на лице. Он морщился постоянно, когда антисептическое средство попадало на его кожу. Меня до сих пор беспокоили невообразимые синяки на его теле, но он уперся и ни в какую не соглашался обратиться за профессиональной помощью.
Я достала из холодильника лед и приложила его к припухлости под левым глазом Максима.
— Подержи, — мягко приказала я.
— Майя… Ты ведь знаешь, что не обязана это делать? — спросил Максим с виноватым видом, перехватывая лед из моих рук и прижимая к своему лицу.
Я взяла из аптечки пластырь и собралась наклеить его на одну из глубоких царапин. Мой взгляд задержался на старом шраме Максима, и я заметила про себя, что к нему может добавиться еще несколько рубцов…
— Делать что? — уточнила я, осторожно закрепляя пластырь на его коже.
— Помогать мне… Ты вообще-то должна ненавидеть меня, помнишь?
— Мне не знакомо это чувство. Я никого не ненавижу. Как бы плохо ко мне ни относились, — ответила я невозмутимо.
— Прости, Веснушка… За все… — прохрипел Максим, смотря прямо в мои глаза.
Лед в его руке стремительно таял. Как и лед в моей душе.
— У тебя еще кровь… Вот здесь… — прошептала я, касаясь подушечкой указательного пальца его нижней губы.
Воздух вокруг нас наполнился электричеством. Мой рассудок на время вышел из строя, передав бразды правления моим чувствам. Наши рты влекло друг к другу, и мы не могли этому сопротивляться. Наши взгляды впитывали друг друга. Мой пульс забился в горле, а ладони моментально вспотели.
— Майя… — практически беззвучно произнес он мое имя, от чего бабочки у меня в животе забили крыльями.
Максим отбросил лед и притянул меня к себе. Только я приготовилась к поцелую, как тишину комнаты сотряс громкий настойчивый стук в дверь.
— Максим! Ты тут? Открывай немедленно!
БОРИС НИКОЛАЕВИЧ
Я мало чему удивлялся в жизни. Но то, в каком состоянии я застал своего сына, когда Майя открыла мне дверь гостевого дома и впустила меня внутрь, поверг меня в шок.
— Господи Боже, сынок, что с тобой случилось??? — подорвался я с места и бросился к Максиму.
Он недовольно нахмурился и остановил меня вытянутой рукой.
— Все нормально, папа. Не переживай за меня — побереги свое сердце.
Я замер в паре шагов от него. Меня не мог не пугать его вид. Лицо моего некогда красивого сына было испещрено царапинами и ссадинами. Под левым глазом красовался внушительный фингал. Его губы были разбиты. Посмотрев ниже на его тело, я увидел, что под окровавленной рубашкой скрывались жуткие синяки. И его одежда была похожа на какие-то грязные лохмотья.
Я посмотрел на Майю. Она подошла к кровати, на краю которой сидел Максим, и встретила мой напряженный взгляд. Я вздохнул, пытаясь унять свою аритмию.
— Вы двое, объясните мне сейчас же, что произошло, — потребовал я.
Они нервно переглянулись. Максим опустил глаза, а Майя схватилась за свое ухо.
— Дело в том… эээ… что… — залепетала девушка, привлекая к себе внимание моего сына.
— Майя, не надо… — сказал он, смотря на нее с мольбой.
— Майя, продолжайте, — сказал я уверенно.
Она вздохнула и продолжила:
— Ну, это вроде как из-за меня…
Краем глаза я заметил, как вытянулось лицо Максима.
— Меня предупреждали, что не стоит одной бродить по той пустынной тропке в лесу, но я не приняла это всерьез… Я просто шла на работу, когда на меня напали два каких-то урода… Они могли бы сделать со мной все, что угодно… Если бы вовремя не вмешался Максим… Но их было двое, а он один… В общем, завязалась драка… Но он… спас меня в итоге… А они убежали, как крысы…
Майя и Максим посмотрели друг на друга так, словно между ними происходил какой-то немой диалог.
— Ладно, допустим… — нахмурился я, — Ну а ты, сын, что там делал до того, как все это случилось?
Я внимательно наблюдал за ними. Майя бросила на Максима взгляд а-ля «Давай, теперь сам как-нибудь выкручивайся!». Мой сын несколько секунд находился в полном замешательстве.
— Я просто забежал «отлить» в лес.
Майя прыснула от смеха. И на лице Максима прорывалась улыбка.