деятельность, в рамках которой творить можно и должно только для извлечения финансовой прибыли или социальной пользы. А если и существует свободное творчество, то лишь для того, чтобы служить сырьем, источником вдохновения и заимствований для его последующих «полезных» форм.
На такую перспективу отреагировали уже первые критики программы «Креативная Британия». Упоминавшийся нами Джулиан Сталлабрасс писал:
«Креативность превращается в нечто обязательное, участие в культурной жизни может стать обязанностью гражданина, наряду с воздержанием от злоупотребления алкоголем и проверкой домашних заданий у детей» (Сталлабрасс, 2015).
«Таким образом, в аргументации, имеющей глубоко постмодернистский характер, различие между базисом и надстройкой отступает в сторону перед объединением этих понятий – возникает своего рода “третий путь”. Рутинный труд исчезнет, вся работа станет креативной и позволяющей реализовать себя, а все те, кто ею занимается, превратятся в бесклассовое общество, объединять которое будут спокойное удовлетворение и стремление выработать в себе выдающиеся качества на креативной ниве» (там же).
В действительности же, продолжает британский критик, креативная повестка никак не влияет на стремительно растущее экономическое неравенство, а у художника, встроенного в программу развития креативности, отнимает свойственный ему независимый, бунтарский дух, в то время как другие, уже нашедшие свою «креативную» нишу, просто воспринимают «прекраснодушные взгляды новых лейбористов на культуру со свойственным им цинизмом, полностью отметающим всякую роль культуры, помимо развлечения народа и зарабатывания денег» (там же).
Вопрос о том, приближает ли развитие творческих индустрий к конструктивному решению проблем социального неравенства и достижения социальной справедливости, остается открытым и дискуссионным. Однако тот факт, что творческие индустрии значительно увеличивают количество социальных лифтов в любом обществе, признают даже самые радикальные критики креативных теорий.
Несмотря на критику с разных сторон, понятие творческие индустрии пока остается общепринятым. Отчасти потому, что термин creative industries теперь употребляется во всем мире и объединяет программы, принятые во многих странах и регионах; отчасти из-за отсутствия более удачной альтернативы. Удачная альтернатива может быть найдена лишь в процессе переосмысления этой деятельности и появления новых практик.
Творческая (креативная) экономика оказалась более сложным явлением, чем представлялось на рубеже тысячелетий. Исследователи с самого начала выделяли в ней ядро и периферию, где творческая составляющая не так высока. Традиционно ядром креативной экономики считаются творческие индустрии. Внутри последних ряд ученых выделяет более креативные области – труд литератора или художника, в котором время, затраченное на творчество, приближается к 100 %, и менее креативные, например, труд издателя или куратора выставки, который включает творческую и менеджерскую составляющие.
Выход культурных и творческих проектов за границы первоначально обозначенного круга подотраслей поставил новые вопросы, связанные с пониманием творческих индустрий как ядра креативной экономики. В какой мере в продуктах, произведенных на границе или за границами таких индустрий, сохраняется творческая составляющая? Не симуляция ли это творчества? Принадлежность к творческим индустриям имеет символическую ценность: повышает стоимость даже тех товаров, чья креативная составляющая выглядит нулевой. Либо в экономическую ценность включаются все ресурсы, затраченные на миллионы копий одного продукта (как было изначально со сферами звукозаписи, книгоиздания), либо творческая составляющая продукта невелика и не превышает доли креативности в продукции традиционных отраслей экономики, в конкурентоспособности которых ключевую роль играет, например, промышленный дизайн.
Действительно, количественный рост творческих индустрий, рост экспорта и продаж говорит о том, что любая страна, независимо от политического устройства и экономического уклада, может добиться больших успехов в производстве и продаже креативных продуктов и услуг. Это подтверждают примеры Китая, Гонконга, Сингапура (про который есть злая шутка, что это «Диснейленд со смертной казнью»), даже Таиланда. Но в какой мере поставляемые ими товары и услуги творческие? Когда речь идет о промышленном дизайне, производстве развлекательного программного обеспечения, о многих других впечатляющих и вдохновляющих креативных продуктах, представляется, что они невозможны без свободного творчества, эксперимента, независимого и не скованного административным и властным давлением взгляда.
Здесь уже не работают традиционные способы экономической оценки, общепринятые методы учета сотрудников и занятости. Неслучайно практически в каждом исследовании ставится вопрос совершенствования методик подсчета. Нельзя не согласиться, что изменение кодов экономической деятельности в статистическом учете стран, методик подсчета творческих работников, занятых от случая к случаю, очень важны. Но, смеем предположить, не это главное. Необходимо сформировать более глубокое понимание того, каким образом бунтарское, непрактичное, непонятное, чуждое и иногда даже враждебное большинству населения творчество влияет на последующий бум креативных продуктов, которые в перспективе могут иметь прикладное назначение. Творчество непрактично! Человеческий разум способен не только на то, чтобы придумывать, как решать проблемы выживания и обустройства жизни. Отказ от этих постулатов в пользу практичности и полезности ведет к гибели креативности, которая предписывает человеку выходить за рамки собственного понимания и собственных ранее сформулированных правил.
Число людей, создающих прорывные творческие идеи, по-прежнему невелико. И принадлежность человека к определенной профессии также не является гарантией стопроцентной творческой составляющей его труда. Писатель может быть удачливым компилятором; художник – ремесленником, в совершенстве овладевшим техническими приемами, но не способным вдохнуть в них энергию и душу; режиссер может сделать успешную карьеру, всего лишь грамотно повторяя приемы своих предшественников. Соотношение профессионализма и оригинальности – динамичная формула. Не всем удается быть оригинальными, но и оригинальный творческий продукт часто связан с риском оказаться непонятым, невоспринятым и невостребованным. Творческий бизнес – один из самых венчурных[13], поскольку и самым высокоодаренным людям свойственны творческие кризисы, провалы и разнообразные несовпадения с ожиданиями аудитории. Поэтому и сегодня творчество остается сферой если не сакральной, то по крайней мере чрезвычайно труднопредсказуемой.
Возвращаясь к статье Пэрриша и его разграничению художественного и изобретательского творчества, надо признать, что, несмотря на всю важность и практическую значимость изобретательских и рационализаторских талантов, творчество-И очень зависимо и вторично по отношению к творчеству-Х. И более глубокое узнавание «высокого» творчества позволяет эффективнее осваивать творчество «практическое» или «рационализаторское».
Творческие индустрии: изменение объема понятия, кроссдисциплинарность
Одновременно с содержанием меняется и объем понятия творческих индустрий (см. Введение): фокус внимания смещается с культуры на более прибыльные отрасли. Собственно, такой ход был сделан уже в британской программе Криса Смита 1998 года, когда к более или менее традиционным культурным индустриям был добавлен IT-сектор.
Новым трендом 2000-х годов становится кроссдисциплинарность. Выделение в качестве приоритетов отдельных подотраслей творческих индустрий уходит в прошлое. Более актуальным и эффективным видится развитие сложных, синтетических практик, которые могут объединять несколько творческих, впрочем, и необязательно творческих, индустрий. Некоторые из таких синтетических видов деятельности (туризм, гастрономия, фестивали – единственные заметные формы творческого производства на определенных территориях) играют большую роль, хотя в отечественной практике пока не рассматриваются как творческие индустрии. Например, известный фестиваль «Архстояние» в деревне Никола-Ленивец стал одним из знаковых событий для Калужской области.
Развитие сотрудничества с областями деятельности, которые ранее не попадали в поле зрения агентств по развитию творческих индустрий, заставляет пересматривать политику их поддержки на уровне стран, а также переходить от глобальной национальной повестки к стимулированию инициатив на местах.
Это пример исключительно регионального проекта: вся деятельность агентства строится вокруг предпринимателей земли Тюрингия. Организаторы проекта рассматривают творческие индустрии как инструмент развития других отраслей экономики. Это новый этап в понимании роли креативной экономики: нет необходимости замыкаться только на творческих компаниях, важно использовать их потенциал для работы всех предприятий региона, которым нужны качественные творческие решения. Это может быть промышленный дизайн или разработка приложения.
Агентство было создано по инициативе Министерства науки, экономики и технологий федеральной земли Тюрингия в 2011 году при финансовой поддержке Европейского социального фонда (ESF).
Его цель – использование креативного потенциала компаний из сферы творческих индустрий для развития инновационных и цифровых проектов в Тюрингии. Агентство работает с теми творческими предпринимателями, которые по роду своей деятельности могут оказывать услуги другим компаниям (В2В). Таким образом, оно поддерживает и развивает местный малый и средний бизнес с помощью технологий и подходов творческих индустрий.
Задача Агентства – создать профессиональную сеть творческих индустрий Тюрингии и компаний из других отраслей; познакомить творческих предпринимателей с предпринимателями из других сфер на профессиональных мероприятиях и информационных сервисах.