«Пацифизм — это сомнительного свойства доктрина, пользуясь которой человек пользуется благами, предоставляемыми ему обществом, не желая за них платить — да еще претендует за свою нечестность на терновый венок мученика… Жизнь принадлежит тем, кто не боится ее потерять», — говорит один из героев Хайнлайна.
Это, несомненно, было и мнением автора, бывшего военного моряка.
Живи Хайнлайн в наши дни, наверное, мы бы считали его противником. Ведь он был безусловным патриотом своей страны, которая сейчас пребывает в конфликте с нашей. Но сейчас, когда его имя давно уже сияет в истории литературы, мы можем поучиться у него патриотизму. Причем патриотизму не только своей страны, но и планеты. Поскольку на самом деле он всегда стоял на стороне человечества.
Он прожил долгую жизнь и умер на вершине писательского успеха, в славе и почете.
— Хайнлайн еще при жизни доказал, что достоин своих наград и удач, а после смерти, которая для любого хорошего человека безвременна, народная любовь к нему только выросла, — уверен Григорий Неделько.
Звезда по имени Урсула
24 января 2018 года в Портленде, США, на 90-м году жизни скончалась Урсула Кребер Ле Гуин, всемирно известный писатель, автор знаменитых фантастических произведений.
Меня Урсула Ле Гуин сопровождает с детства, с тех пор, как я лет в двенадцать прочитал короткий рассказ «Апрель в Париже». Современный историк, специалист по Франсуа Вийону, волею некоего средневекового алхимика «проваливается» во времена жизни предмета своих исследований. С Вийоном он не встречается, но у него завязывается дружба с алхимиком, и профессор XX века с удовольствием остается в веке XV. Я понятия не имел тогда ни кто такой Вийон, ни что рассказ переведен выдающейся переводчицей Норой Галь, да и имя автора — Урсула Ле Гуин — ничего мне не говорило. Но рассказ врезался в память и остался со мной навсегда. Он какой-то… звенящий, радостный, исполненный безумной, но истинной надежды.
Потом мне открылся «Волшебник Земноморья» — чуть грустный, почти гомеровский эпос о мудрых магах, величавых драконах и безднах, разверстых в человеческих душах. Еще позже — Хайнский цикл, среди которого бриллиантом сверкает «Левая рука Тьмы», один из лучших, на мой взгляд, романов XX века, и не только жанра космической фантастики.
…Казалось бы, она с рождения обязана была стать гуманитарным светилом — дочь ученого-антрополога и писательницы из калифорнийского Беркли, одного из американских интеллектуальных центров. Но многие рождаются в подобной среде, однако писатели уровня Ле Гуин — великая редкость.
Аристократическая фамилия у нее от мужа — американского историка и литературоведа французского происхождения Чарльза Ле Гуина. Их свадьба была в Париже. Кстати, с мужа Урсулы списан и главный герой рассказа «Апрель в Париже» — Чарльз исследовал творчество забытого французского поэта XV века Жеана Ле Мэре де Бельж. Да и сама Урсула в Гарварде специализировалась на средневековой романской литературе. Наверное, отсюда некоторая торжественная размеренность ее стиля.
Ее ранние вещи не были фантастикой, а относились к так называемому «руританскому жанру» — приключения в вымышленном европейском королевстве. Но с начала 60-х годов Ле Гуин начинает приобретать известность как автор фэнтези и космоопер, заняв свое законное место в плеяде великих англоязычных мастеров того времени.
С тех пор ее произведения были переведены на множество языков, она получила практически все самые престижные премии для фантастов. Но «легкость» жанра не мешала ей оставаться автором высокоинтеллектуальной прозы. Погружая героев в антураж искусно сконструированных вымышленных миров, Ле Гуин поднимает в своих книгах глубочайшие вопросы мира реального. Фантдопущения, например, двуполость обитателей планеты Зима позволяют писательнице пускаться в изощренные и рискованные психологические и философские эксперименты.
Однако о чем бы она ни писала, в центре ее произведений — всегда человек, взаимодействующий со Вселенной. Противостояние и соработничество макро- и микрокосма, мужского и женского начала, позитива и негатива отразились в рефрене ее самого знаменитого романа «Левая рука Тьмы»:
Свет — рука левая тьмы,
Тьма — рука правая света.
Двое — в одном, жизнь и смерть,
И лежат они вместе.
Сплелись нераздельно,
Как руки любимых,
Как путь и конец.
Писательница не поставила точку ни в одном из своих циклов — вселенные Хайна и Земноморья могли бы развиваться в новых произведениях. Но их уже, увы, не будет. Вместе со своим автором эти сложные и великолепные миры заняли вечное место в истории мировой литературы. И несколько десятилетий спустя для новых поколений читателей Урсула Ле Гуин станет лишь ярким именем в величественной чреде классиков. Но мы будем гордиться, что застали то время, когда она жила и творила.
Говорят писатели-фантасты
Сергей Чекмаев, писатель, сценарист, литредактор (Москва):
— Братья Стругацкие устами своего героя Леонида Горбовского одной фразой описали главный постулат гуманистической фантастики: «Из всех возможных решений выбирай самое доброе. Не самое обещающее, не самое рациональное, не самое прогрессивное и, уж конечно, не самое эффективное — самое доброе!» Не знаю, читала ли Урсула Кербер АБС, но, думаю, и она, и ее герои подписались бы под этими словами.
Ведь в романах Ле Гуин почти нет эпических сражений, а экспансия ведется самыми мирными и гуманными методами. Могущественный, но молчаливый Гед в «Волшебнике Земноморья», этнолог Роканнон в «Планете Роканнона», посланец Лиги Миров Дженли Аи в «Левой руке Тьмы» побеждают не столько оружием или магией, сколько невероятной силой духа, гуманизмом и личным примером необыкновенного мужества. Каждый из них прошел тяжелый путь, потеряв во время странствий немало близких друзей, каждый пожертвовал очень многим ради эфемерных и призрачных, но великих идеалов.
Во времена крепкой, грубой «мужской» фантастики 60–70-х годов XX века, когда даже Элис Мэри Нортон пришлось брать гендерный псевдоним, это был свой особый путь, по которому Урсула Ле Гуин шла до конца.
Говорят, астрономическое сообщество уже не первый год собирается назвать в ее честь малую планету в Поясе. Думаю, этого мало. Надеюсь, со временем самый богатый и процветающий остров Земноморья будет назван Урсулой. Она заслужила.
Андрей Скоробогатов, писатель (Екатеринбург):
— Ле Гуин была большим мастером конструирования мира — и в географическом, и в социальном плане. Помню, как прочтение «Волшебника Земноморья» подстегнуло меня к занятию фантастической географией. Мне было лет 12 или 13, я сел, пролистал еще несколько раз от начала до конца всю трилогию, отыскивая описания географии, и попытался на большом листке формата А3 воссоздать все Земноморье.
Тогда еще не было доступа в Интернет, и когда я через лет семь нашел карту от автора, оказалось, что получилось достаточно близко к оригиналу. Позже рисовал другие карты и миры — и к своим произведениям, и просто так. Но, видимо, во многом именно благодаря Урсуле Ле Гуин многие мои последующие взрослые вещи вышли «географоцентричными», то есть первичны в них мир и общество.
Григорий Неделько, писатель (Москва):
— Ушла из жизни величайшая писательница Урсула Ле Гуин. Знаю, сам терпеть не могу громкие названия и имена, так как зачастую они яйца выеденного не стоят, но Ле Гуин заслужила имя мастера фантастики, причем сделала это честно.
Вообще, сейчас на гениев малый урожай и еще меньший спрос, что не может не огорчать. Когда-то, допустим в 60-е — 70-е годы, зарождались целые «волны», и «волны» те несли на своих гребнях целый сонм гениев. В фантастике это были Дик, Эллисон, Хайнлайн, Ле Гуин… Продолжать можно долго — дополните сами.
Что же мы имеем сегодня? От силы десяток-два сильных авторов и сотни-тысячи пытающихся, многие из которых до сих пор не выползли со дна литературного моря. Такое отнюдь не радует, и тем горше потеря знаменитых и премированных разряда и уровня Ле Гуин. Светлая ей, как говорится, память и, разумеется, долгой и счастливой жизни ее бессмертным творениям.
Татьяна Алексеева-Минасян, писатель, журналист (Санкт-Петербург):
— Жанр фэнтези принято считать чем-то легкомысленным, несерьезным, и Урсула Ле Гуин — одна из тех писателей, благодаря которым эту точку зрения можно опровергнуть. Ее книги по глубине и психологичности превосходят многие реалистические произведения, они ставят перед читателем множество сложных вопросов, над которыми он может долго размышлять уже после того, как дочитает последнюю страницу.
У книг Ле Гуин были миллионы поклонников по всему земному шару. Ее удивительные истории об удивительных мирах вдохновили на творчество огромное число других писателей, среди которых немало почти таких же известных, как она. В этом смысле автор «Волшебника Земноморья» и «Левой руки Тьмы» продолжает жить — частичка ее души осталась в каждом ее произведении и в каждой книге ее последователей.
Свет горящей рукописи
18 марта 1930 года Михаил Афанасьевич Булгаков сжег первый вариант романа «Мастер и Маргарита» («МиМ»).
Воланд лукавил — рукописи-таки горят. Слишком много очевидных примеров не дают нам отрицать этот факт. Другое дело, что горят они очень по-разному. Про одни мы лишь знаем, что они сгорели, но никогда не поймём, как бы изменилась литература и не только, будь издан, например, второй том «Мертвых душ». Или если бы не сгорел в печи НКВД роман Исаака Бабеля о ЧК. Но в отношении «Мастера и Маргариты» мы это знаем, хоть его рукопись тоже пожрал огонь.
…Он «вынул из ящика стола тяжелые списки романа и черновые тетради и начал их жечь».
Так оно, наверное, и было — как описано в самом сожженном романе. Весьма изящный пример постмодернистской игры еще до того, как постмодернизм был придуман. И совершенно неважно, почему писатель уничтожил свое детище: потому ли, что считал его слабым и недостойным звания главного шедевра своей жизни, или потому что был уверен, что он никогда не увидит свет, или по какой-то иной причине.